Вестники Времен: Время вестников - Андрей Мартьянов

– С места не двинусь. Женщина, ты одержима бесом. Ты не понимаешь, о чем говоришь, – опасливо косясь на англичанина, заявил досточтимый Фокий. – Вам обоим место не в Убежище, а за решетками Влахерны. Я… – он запнулся, откашливаясь и собираясь с духом, – я отказываю вам в праве на защиту Святой Церкви…

– Передумайте, ваше святейшество, пока никто не слышал, – благожелательным тоном присоветовала Зоэ. – «Золота Венеции» вам мало? А как насчет виллы Дельфия?

– Что… как?.. – благообразная физиономия патриарха приобрела мучнисто-серый оттенок и пошла багровыми пятнами.

– Вилла Дельфия, – повторила девица. – Нет, слух вас не обманывает. Я ваше истинное проклятие, кирие Каммон. Потому что знаю о ваших проделках все. Денежные шалости с иноземцами вам еще могут простить, но стоит хоть кому-то в Синоде прослышать о вилле Дельфия… Вас лишат духовного звания и съедят живьем. Возможно, меня к тому времени тоже не будет в живых. Но я утащу вас за собой – за то, что блеете, как напуганный баран! – рыжая повысила голос. – Даже не мечтайте отсидеться за надежными стенами Софии! Ступайте к вашим духовным детям. Откройте рот и заставьте их орать «Смерть Андронику!». Иначе это сделаю я, – Склирена нехорошо улыбнулась, – но в этом случае вам точно не удастся остаться в стороне. Вас закидают камнями как пособника тирана. Учтите, не пойдете за мной – обращусь к первому попавшемуся на глаза священнику. Надеюсь, он окажется смелее или жаднее вас.

В душе Гисборн посочувствовал ромею: на того было жалко смотреть. Рыцарь ужаснулся, увидев воочию, с какой легкостью можно управлять людьми, выведав их секреты. Какие тайны скрывал на вилле Дельфия достопочтенный патриарх, если ради их сбережения он готов обеими ногами вляпаться в несуразный заговор? Можно только надеяться, что королева Элеонора, ставшая собственницей зловещего архива, выкажет себя разумным политиком и не начнет сводить былые счеты.

Фокий сгорбился, остекленевшим взглядом уставившись между носков своих сапог – мягких, темно-коричневой замши, с серебряными оковками в виде изящных крестиков. На лице патриарха застыл ужас. Ему хотелось повернуть время вспять, чтобы рыжая девица никогда не появлялась в его жизни. Ему хотелось исчезнуть отсюда. Хотелось, чтобы кто-то более знающий и опытный подсказал ему достойный выход. Но Всеведущий Господь предпочитал хранить молчание, а напротив стояла нетерпеливая Склирена, притопывая ногой в ожидании ответа.

– Хорошо, – с неимоверным усилием выдавил из себя патриарх. – Я сделаю то, о чем ты просишь…

– Вняв гласу народа и божественной справедливости, – услужливо подсказала Зоэ. – К чему так убиваться, ваше святейшество? Не вы первый, не вы последний! Знаете, как порой говорят о нашей богоспасаемой Империи? Византия, мол, сущая блудница – отдается любому, кто посильнее. Я, если признаться честно, тоже не образец добродетели. Так неужто две шлюхи не найдут общего языка?

– Не сквернословь в храме, – уныло потребовал окончательно лишенный душевного равновесия Фокий. – Побойся Господа.

И, уже от сугубого отчаяния, едко добавил:

– Но можешь не надеяться, что я обвенчаю тебя с твоим франком, схизматиком и выкормышем вероотступников! Поняла? Или такой, как ты, благословения Церкви не требуется? Живешь во грехе и не думаешь раскаяться?

Если б не высокий сан и древние традиции, его святейшество Фокий Каммон с удовольствием плюнул бы на пол.

26 декабря.

Минувшим днем, убедившись путем несложных расчетов, что в далеком Дингуолле шумно отмечают Рождество, Дугал наведался в таверну на соседней улице, прикупив три кувшина местного вина и унылого вида копченых рыбок на закуску. Так он и отметил светлый праздник: сидя в сарае на задворках безвестного константинопольского переулка и неспешно выпивая за здоровье своих друзей и врагов, каких сумел припомнить.

После первого кувшина ужасно захотелось повидать Агнессу, что было ну никак невозможно. Скрепя сердце, шотландец решил пока воздержаться от ночных посещений покоев базилиссы. Незачем лишний раз искушать судьбу. Заодно и Агнесса получит возможность толком поразмыслить, что ей нужно от жизни. Он же как раз успеет подготовить все к тому, чтобы привести свою женщину в достойный ее дом. К примеру, подметет в сарае пол. Купит хорошую кровать взамен старого топчана, починит расшатанную дверь и приладит отвалившийся засов. Агнесса, конечно, будет до глубины души изумлена своим новым жилищем. Ей придется потерпеть. Недолго. Пока не уляжется суматоха, вызванная скоропостижной кончиной базилевса.

Что станется с Византийской империей, Дугала не беспокоило. Он хотел получить свою заслуженную награду и навсегда распрощаться с прежней жизнью. Пусть греки выбирают себе нового правителя. Пускай Конрад Монферратский лезет на освободившийся трон. Да пусть хоть Ибелина коронуют! Барон Амори уже побыл иерусалимским королем, так что и с Византией наверняка управится.

Представив сумрачного и деловитого д'Ибелина в качестве византийского базилевса, кельт захрюкал от восторга.

К выполнению сложного задания работодателя Дугал в кои веки подготовился весьма тщательно, отбросив свою обычную манеру полагаться на везение и удачное стечение обстоятельств. Замысел, простой и не лишенный определенного изящества, шотландец обдумал до мелочей. Нападения на дворец и покушения на жизнь базилевсов происходили с моря, с суши, из дворцовых зданий. Царственных отравляли на пирах и топили в купальнях, убивали в соборах и душили во время вечерней прогулки в садах. Он, иноземец, внесет нечто новое в хлопотное и опасное бытие правителей Империи. Убийца вообще не оставит следов своего появления. Кончина Андроника Комнина будет совершенно естественной. Господь прибрал коронованного старца, а с Господа какой спрос?

Несколько ночей подряд скотт преодолевал намеченный путь, оставаясь никем не замеченным и изучая все препятствия, могущие помешать ему выполнить намеченное. Палатийской страже в жизни не пришло бы, что опасность грядет сверху. Перебираясь с крыши на крышу, Дугал беспрепятственно добрался до здания, которое для простоты именовал «Домом с золотыми конями». Набросил на крутую шею позолоченного изваяния тонкую черную веревку. Спустился, встав на узкий карниз, и беззвучно прошел по нему, тенью заглядывая в зарешеченные окна. Отыскав нужное, застыл, слившись с резным обрамлением проема.

Вызолоченная решетка, изображавшая ветви и цветы, как Дугал уже убедился, была скорее украшением, нежели серьезной защитой от проникновения внутрь. С помощью нехитрых инструментов будет просто отогнуть пару вычурных лепестков, соорудив узкий лаз – как раз такой, чтобы впору протиснуться.

В богатом покое, не подозревая о присутствии незримого соглядатая, занималась своими делами будущая жертва. Беседовала с подобострастным типом, выряженным, что твой фазан по весне, что-то черкала на пергаментном свитке, листала книгу. Затем прошествовала в соседнюю комнату, опочивальню, куда спустя малое время слуги провели девицу под покрывалом – не Агнессу, другую.