Большая четверка - Агата Кристи

С этими словами он подошел к телефону и набрал хорошоизвестный мне номер – номер частного детективного агентства, с которым иной разимел дело. Его инструкции были четкими и точными. Два детектива должныотправиться по адресу, который он продиктовал, и позаботиться о безопасностимисс Монро. Они должны следовать за ней постоянно, не спуская с леди глаз.

Пуаро повесил трубку и вернулся ко мне.

– Вы действительно думаете, что это необходимо, Пуаро? –спросил я.

– Пожалуй. Можно не сомневаться, что за нами следили, а разэто так – они скоро узнают, с кем мы сегодня обедали. И вполне возможно, чтоНомер Четвертый почует опасность.

Минут через двадцать телефон зазвонил. Я снял трубку иуслышал резкий голос:

– Это мистер Пуаро? Вам звонят из больницы Святого Иакова. Кнам десять минут назад доставили молодую женщину. Дорожное происшествие. МиссФлосси Монро. Она требует встречи с мистером Пуаро. Но вам следует поспешить.Она вряд ли протянет долго.

Я повторил это моему другу. Он побледнел.

– Скорее, Гастингс! Мы должны нестись как ветер!

Такси доставило нас к больнице менее чем за десять минут. Мысказали, что нам нужна мисс Монро, и нас немедленно проводили к нужной палате.Но в дверях нас встретила сестра в белом чепчике.

Пуаро прочел все по ее лицу.

– Умерла, да?

– Да, шесть минут назад.

Пуаро застыл на месте.

Сестра, неверно истолковав его чувства, мягко заговорила:

– Она не страдала, а под конец просто потеряла сознание. Еесбила машина, знаете… и водитель даже не притормозил. Чудовищно, не правда ли?Надеюсь, кто-нибудь заметил номер.

– Звезды играют против нас, – тихо сказал Пуаро.

– Хотите взглянуть на нее?

Медсестра отступила в сторону, мы вошли в палату.

Бедняжка Флосси Монро, со всеми ее румянами и крашенымиволосами… Она лежала так мирно, с улыбкой на губах…

– Да, – пробормотал Пуаро, – звезды играют против нас… Нозвезды ли это? – Он вскинул голову, словно пораженный внезапной идеей. – Звездыли это, Гастингс? А если нет… если нет… О, друг мой, я клянусь вам, клянусь вотздесь, над телом несчастной женщины, – когда наступит час, я забуду о жалости!

– Что вы имеете в виду? – спросил я.

Но Пуаро повернулся к сиделке и начал ее расспрашивать. Витоге ему представили список вещей, найденных в сумочке погибшей. Пуаро,прочитав его, негромко вскрикнул.

– Вы видите, Гастингс, вы видите?!

– Что я вижу?

– Здесь не упомянут ключ! Но у нее должен был быть ключ отквартиры! Да, ее просто хладнокровно убили, и тот человек, который первымсклонился над телом на улице, украл из сумочки ключ. Но мы можем еще успеть.Вряд ли он сразу найдет то, что ему нужно.

Другое такси привезло нас к дому Флосси Монро – запущенномумногоквартирному зданию, окруженному такими же непривлекательными домами. Нампонадобилось некоторое время, чтобы попасть в квартиру мисс Монро, но покрайней мере мы могли быть уверены, что из дома за это время никто не выходил.

Но вот наконец мы очутились внутри. И сразу стало ясно, чтокто-то уже успел побывать здесь до нас. Содержимое комода и ящиков стола быловывалено на пол. Замки взломаны, маленькие столики перевернуты – тот, ктообшаривал квартиру погибшей, очень спешил.

Пуаро принялся рыться в свалке. Внезапно он выпрямился ивскрикнул, держа что-то в руке. Это была фотографическая рамка – пустая.

Пуаро медленно перевернул ее. На задней стороне красоваласьмаленькая круглая наклейка с ценой.

– Она стоит четыре шиллинга, – заметил я.

– Mon Dieu! Гастингс, раскройте глаза! Это новая, чистаяэтикетка! Ее наклеил тот человек, который вытащил из рамки фотографию, человек,опередивший нас, но знавший, что мы придем следом, и нарочно оставивший этотзнак! Это был, увы, Клод Даррел, или Номер Четвертый!

Именно после трагической смерти мисс Флосси Монро я началзамечать в Пуаро некоторые перемены. До этого времени его самоуверенностьоставалась неколебимой. Однако в конце концов, похоже, начало сказыватьсядлительное напряжение. Пуаро стал мрачным и задумчивым, его нервы были напределе. В эти дни он стал настороженным, как кошка. Он всеми силами избегалразговоров о Большой Четверке и вроде бы даже взялся за обычную работу почти спрежним рвением. Тем не менее я знал, что он по-прежнему втайне занят этимбольшим делом. К нему то и дело приходили какие-то странного, отталкивающеговида славяне, и хотя он не удостаивал меня разъяснений по поводу своихтаинственных действий, я понимал, что он готовит новую атаку или создает новоеоружие с помощью этих отвратительных типов. Однажды, совершенно случайно, мнеудалось заглянуть в его чековую книжку (он попросил меня проверить одинмаленький счет), и я заметил, что он выплатил огромную сумму – огромную дажедля Пуаро, в последнее время сорившего деньгами, – некоему русскому, фамилиякоторого, похоже, включала в себя все до единой буквы алфавита.

Но Пуаро не находил нужных ему зацепок. И лишь чаще и чащеповторял одну и ту же фразу:

– Самая большая ошибка – недооценивать своего противника.Помните об этом, друг мой!

Я понял, что он боится новых ловушек и стремится избежать ихлюбой ценой.

Так шли наши дела до конца марта, а затем однажды утромПуаро сказал нечто весьма поразившее меня.

– Сегодня, друг мой, я бы посоветовал вам надеть ваш лучшийкостюм. Мы отправляемся с визитом к министру внутренних дел.

– В самом деле? Это замечательно! Он вам звонил, проситчто-то расследовать?

– Не совсем так. Встреча состоится по моей инициативе. Вы,может быть, помните, я говорил однажды, что как-то мне довелось оказать емунебольшую услугу. Он был в восторге и чрезвычайно высоко оценил моиспособности, а теперь я хочу этим воспользоваться. Как вам известно,французский премьер мсье Дежардо сейчас в Лондоне, и по моей просьбе министрустроил так, что он будет присутствовать сегодня на нашем маленьком совещании.

Достопочтенный Сидней Кроутер, министр внутренних дел ЕгоВеличества, был фигурой известной и популярной. Это был человек лет пятидесяти,с насмешливым выражением лица и проницательными серыми глазами; он встретил насс добродушным дружелюбием, являвшимся одной из главных черт его характера.