Грязные игры - Фридрих Незнанский

Даже владелец команды, известный в эмигрант­ских кругах предприниматель Патрик Норд, не мог приструнить зарвавшуюся звезду. И это несмотря на то, что главной побудительной причиной того, что эта команда состоялась на катках HXJI, была попытка достойного представления российского хок­кея за рубежом. И надо сказать, благодаря Патри­ку Норду, фанатичному поклоннику советского, а потом и российского хоккея, это удалось. «Нью-Йорк вингз» выиграла Кубок Стэнли.

Но, видимо, для Бородина эти благородные мо­тивы не имеют ровно никакого значения. По сло­вам Шаламова и Коняева, в последние дни их отно­шения настолько ухудшились, что Бородин перешел к открытым угрозам.

«Он говорил, что, если мы не будем у него, что называется, на подхвате, он нас убьет» — это гово­рил Шаламов. Теперь он погиб, как и другой «зак­лятый враг» Бородина, Коняев.

А теперь давайте попробуем проследить события того трагического вечера. Встречать хоккеистов при­ехал Владимир Осипов. В одиночку. Это объясня­ют тем, что хотели избежать ненужного ажиотажа и не сообщили время приезда команды в Москву. Но это же бред! Где это видано, чтобы хоккеисты, которые привезли в страну Кубок Стэнли, эту пре­стижнейшую хоккейную награду, приезжали, как жулики, под покровом ночи? Рискну предположить, что на этом настоял Бородин. Его товарищи по ко­манде вообще несколько раз говорили о том, что он был неравнодушен к чужим успехам. И то, что лав­ры ему придется разделить еще и с другими игро­ками, он вынести не мог. Конечно, это только пред­положение, но предположение, основанное на словах хорошо знавших его плохой характер людей.

Пойдем дальше. Бородин садится за руль и ведет машину. Как известно, это случилось потому, что пропал водитель. А когда верстался этот номер, нам удалось узнать, что, по неподтвержденным пока данным, его труп был обнаружен в лесу, недалеко от Шереметьева-2. Если это правда, то становится понятно, почему было возбуждено уголовное дело. Как бы то ни было, Бородин оказался за рулем. А не родился ли у него тут план, что именно сейчас он может отомстить своим коллегам по команде.

Чушь? Давайте разберемся.

Бородин профессиональный водитель. Это нам удалось узнать у его коллег. А профессиональный водитель способен разбить машину так, чтобы по­страдали только сидящие сзади пассажиры. Харак­тер катастрофы это только подтверждает. Шала­мов и Коняев погибли от упавшего на крышу дерева, которое продавило крышу. То, что погибли эти два главных оппонента Бородина, конечно, случайность, но случайность, весьма выгодная Бородину. Теперь у него в команде нет конкурентов.

В Древнем Риме говорили: «Ищите, кому выгод­но». В данном случае гибель лучших игроков «Нью- Йорк вингз» выгодна только одному человеку. Даль­нейшие выводы можете сделать сами. Кстати, хотим посоветовать то же самое и Генеральной прокура­туре, следователи которой, по слухам, уже заня­лись расследованием этого потрясшего спортивный мир происшествия.

Статья была не подписана.

Вы знаете, несмотря на абсолютно хамский тон этой статьи, я остался доволен. Потому что, несмот­ря ни на что, журналистам не удалось пронюхать, что машина была расстреляна из автомата. Моло­дец, Меркулов!

Ну и что вы хотите от меня? — поинтересо­вался я, возвращая ей газету.

Здесь все от начала до конца вранье. Ложь от первой до последней строки. Паша не такой. Он ни­кого в жизни пальцем не тронет. А тут такое! Я ехала к Паше в больницу, купила по дороге и... и... — Она снова зашмыгала носом.

Постойте, постойте, — поспешил я направить ее в нужное русло, — газеты часто пишут неправ­ду. Я бы сказал, большая часть того, что в них написано, — неправда. И что из этого? Если по по­воду каждой такой статьи люди будут жаловаться в Генеральную...

Нет-нет, — перебила она меня, — вы не поня­ли. Этого не знает никто. Потому что Паша только мне это рассказал. И то под большим секретом...

Честно говоря, поначалу я слушал ее не очень внимательно. Но потом рассказ Инны Донской по­казался мне настолько интересным, что я посадил рядом Женю Мишина, чтобы он запротоколировал ее показания. Должна же быть от практикантов хоть какая-то польза!

А как вы думаете, такие... аргументы при при­еме в свою команду Патрик Норд применял и ко всем остальным? — спросил я, когда она закончи­ла эту потрясающую даже для меня историю.

Не знаю. Паша говорил, что никто не хотел рас­сказывать об этом. Все молчали. Не называли даже настоящих сумм своих гонораров. Да и сам Паша никогда бы никому не рассказал. Потому что боялся за маму и меня. От Норда всего можно ожидать.

Хорошо. Но почему именно эта статья так взволновала вас. «Московский доброволец» — это желтая газета, которая дает сенсационные матери­алы, и рассчитывать найти в ней правду нельзя.

Да, я знаю. Но это неправда, что Паша бил хоккеистов. И потом, мне кажется, что это Норд мстит ему.

Погодите. Вы хотите сказать, что статья за­казная и заказал ее Патрик Норд, чтобы опорочить Бородина?

Да. И может быть, чтобы отомстить Павлу.

Только ему? А остальные? Среди них есть по­гибшие.

Не знаю... Может быть, и им тоже.

А вы знаете, за что именно может мстить Норд Бородину? Павел вам рассказывал что-нибудь еще?

Нет.

Так почему же вы в этом уверены?

Она посмотрела на меня и сказала только:

Я это чувствую.

Вот вам женщины! «Чувствую» — и все тут. И никаких логических объяснений. А ты, Турецкий, бейся как рыба об лед, разбирайся, что к чему.Потому что, уж поверьте моему опыту, чаще всего это женское «я чувствую» потом принимает совер­шенно осязаемые черты...

14 часов

Москва,

Шарикоподшипниковская улица

Голова была тяжелая, словно ее набили мок­рым песком. И с чего бы это? Водка вроде вчера была ничего, нормальная. «Абсолют» из Юрки- ных запасов.

Юр, а Юр, — с трудом проговорил Лева Стриж, приподнимая свою как будто набитую песком голо­ву, — чего это у меня голова так болит? Ведь «Аб­солют» пили, не чернила какие-нибудь.

Из другого конца комнаты, где находилась ши­рокая тахта, донеслись кряхтенье и возня.

Чего-чего? — подал голос Юра, двоюродный брат Левы.

Я говорю, чего это у меня черепушка раска­лывается?

А хрен ее знает, — авторитетно ответил Юра, — выпей анальгину.

Где у тебя лекарства?

Юра покряхтел, пытаясь вспомнить, а потом пнул локтем лежащую рядом с ним белобрысую веснуш­чатую женщину с длинными нечесаными волосами.

Эй, Людка, просыпайся.

А-у-ы-ы, — промычала Людка, приподнимая голову. — Что такое?

Где у нас анальгин, помнишь? Вон, у Левы башка болит.

Болит... — проворчала Людка, — пить надо было меньше.