MOBY. Саундтрек моей жизни - Моби

– Спасибо, Джаред. О, ты получил все сообщения и факсы?

– Да, спасибо. Завтра придешь?

– Часов в десять. Мне надо будет сходить на почту?

– Нет, весь винил уже разослали. Пожалуй, до четверга или пятницы ничего отсылать не буду.

– Ладно, хорошего вечера.

– И тебе. Послушаю еще разок.

Джаред впервые говорил таким возбужденным тоном и впервые позвонил, чтобы сказать, что ему нравится какая-то моя песня. Я сомневался, что хоть один диджей захочет поставить этот ремикс Go, но, по крайней мере, он понравился Джареду.

Я стоял в гостиной Джареда и держал в руках сообщение по факсу. Оно было от британского лейбла Outer Rhythm и гласило: «Go – очень крутой трек! С любовью, Гай».

Я снова перечитал первые слова. «Go – очень крутой трек!»

Ремикс Go вышел несколько месяцев назад, и он становился все более и более крутым хитом. Я понял, что что-то произошло, когда пошел в «Лаймлайт» послушать диджейский сет Деррика Мэя, и он поставил Go – в варианте Rainforest Mix. Примерно в это же время Гай из Outer Rhythm прислал факс: «Go – большой хит! Приезжайте в Англию!» Так что с помощью Гая я организовал свое первое британское турне: мне предстояло два месяца играть в клубах и на рейвах. На настоящих рейвах! Я видел фотографии рейвов в журналах: десять тысяч человек под экстази на большом поле на рассвете, отплясывающие под 808 State, Adamski, Гуру Джоша и Orbital, все – в футболках со смайликами, размахивают светящимися палочками и обнимаются. И, в теории, перед этой толпой на сцене буду я. В Англии. Где я не бывал ни разу: я всего дважды покидал страну – в 1987 году ездил во Францию, а в 1989 – в Канаду, на озера.

Я собирался две недели. В моем багаже содержались:

книги по «Звездному пути»;

другие научно-фантастические книги;

Библия в красной виниловой обложке, которая была у меня с шестого класса;

DAT-кассеты;

пластинки;

футболки;

носки;

джинсы;

свитер;

синтезатор;

драм-машина;

Octapad;

MIDI-кабели.

А в ручной клади:

новенький паспорт;

билет туда-обратно эконом-класса в Air Pakistan;

еще одна книга по «Звездному пути»;

веганское печенье;

сандвич;

детское питание.

Я зашел в магазин здоровой пищи на Принс-стрит и стал думать, что бы взять с собой поесть в самолет. Я стоял у витрины с органическим детским питанием и решил купить «Лучшую в мире органическую овсянку с бананами», состоявшую из овса, бананов и воды. Я взял одну баночку, попробовал дома – вкус был просто обалденный. И я купил несколько баночек в самолет. Простая, легко транспортабельная, органическая еда – хотя, конечно, было что-то странное в том, что двадцатипятилетний мужчина ест детское питание на пути через Атлантический океан, чтобы играть на лондонских рейвах, где все на наркоте.

На следующий день я вынес кейс для синтезатора, чемодан, рюкзак, футляр для пластинок и сумку с ручной кладью на тротуар возле моей квартиры. Я вызвал такси и поехал по Лафайет-стрит и Парк-Авеню; выйдя у вокзала Гранд-Централ, я пересел на автобус до аэропорта. Я засунул багаж в нижнее отделение автобуса и сел, едва не подпрыгивая на месте от паники и возбуждения. Мы проехали через Мид-таун-туннель и наконец добрались до аэропорта имени Кеннеди.

Проходя на регистрацию, я почувствовал себя странно: я был один, а практически все, кто летел рейсом Air Pakistan, похоже, привезли с собой всю родню. Люди плакали и обнимались, повсюду бегали дети, какой-то человек спорил с сотрудником аэропорта, который не разрешил ему взять в багаж холодильник. Я целый час прождал в длинной, змеящейся очереди и в конце концов дошел до стойки регистрации эконом-класса. Я сдал весь багаж, получил билет на среднее место и пошел к выходу на рейс. Жуя сандвич с яблочным маслом и бананом, я увидел Лори Андерсон, читавшую журнал. То было знамение. Она была святой покровительницей странных ньюйоркцев, и если она тоже летела в Лондон моим рейсом Air Pakistan, то, получается, мое путешествие было благословлено.

Полет прошел не очень комфортно, но без происшествий; я добрался до Лондона усталым и наевшимся органического детского питания. Я попытался поспать в самолете, но был слишком взволнован и каждые несколько минут просыпался. Затем я прошел миграционный контроль, взял багажную тележку и отвез свои пожитки к станции метро «Хитроу». Мне сняли домик в Вуд-Грине, районе на севере Лондона. Когда я согласился поехать на гастроли, Ли и Джанет тоже решили отправиться в Лондон. Ли собирался навестить свою девушку, а Джанет поехала просто в качестве туристки; мы все поселились в одном доме. То был старый викторианский особняк, в котором жила Салли, публицист Outer Rhythm, со своими собаками, детьми и друзьями, которые в данный момент были в городе.

Я затащил багаж и аппаратуру в метро, несколько раз сменил линии и в конце концов к двум часам добрался до Вуд-Грина, потный и изможденный. Когда я подошел к дому, в дверях стояли Салли и Джанет. Салли была одета в длинную батиковую юбку и держала в руке чашку травяного чая. На Джанет была теннисная куртка женской команды Колумбийского университета поверх концертной футболки Police.

– Добро пожаловать в Лондон! – сказала Салли.

– Привет, Мо, – сказала Джанет.

Рядом с ней стояла, с любопытством смотря на меня, кудрявая светловолосая четырехлетняя девчушка. Она жевала носок и держала потрепанного плюшевого медведя Паддингтона.

– А это Синнамон! – сказала Салли.

Синнамон взяла меня за руку и отвела в мою комнату. Там она помогла мне разобрать багаж и оборудование. Потом девчушка снова взяла меня за руку и провела на кухню. Все это время она не выпускала изо рта носок и что-то мычала про себя.

Синнамон выдвинула из-под кухонного стола мой стул, а Салли протянула стакан апельсинового сока.

– Как себя чувствуешь? Готов к большим гастролям? – спросила она.

– Устал и еще не могу поверить, что я в Лондоне, – ответил я. – О, а где Ли?

– Он в пабе со своим другом Адамом, – сказала Джанет.

– В пабе? – удивился я. Для него как-то рановато.

– У него депрессия, Мо. Когда он приехал, девушка с ним рассталась и сказала, что спит с гитаристом своей группы. С тех пор он еще не просыхал.