Прем Сагар - Лаллу Джи Лал

сторон стоят сады, леса и рощи, покрытые цветами и плодами. В них на деревьях птицы сидят повсюду, и на разные лады приятно все поют. Огромные пруды наполнены кристальночистою водой, в них лотосы цветут; над лотосами теми жужжат роями пчелы; на берегу играют лебеди и журавли и разные другие птицы; прохладный, напоенный ароматом, дует легкий ветерок; повсюду у оград больших садов раскинулися заросли бетеля, а между них, на много кос пестреют гряды с разными цветами; куда ни глянь, повсюду у колодцев вращаются колеса с ведрами; садовники сады там поливают и звонко распевают песни.

Увидев эту красоту лесов и рощ, садов, в великой радости господь вошел в Матхуру с пастухами. А город-то какой! Вокруг него, со всех сторон воздвигнуты высокие из меди башни. Он окружен широким рвом кирпичным, наполненным водой, и четверо ворот в него ведут хрустальных, в них двери из восьми металлов, окованные золотом червонным. А в городе виднеются различнейшие храмы и дворцы: зеленые и желтые, белые и красные, пяти-, шестиэтажные, высокие такие, что с облаками в небесах ведут беседы: их золотые куполы, подобно молниям, сверкают в вышине. Повсюду развеваются знамена, флаги. Из всех ажурных окон и окошек клубами несется аромат. У каждого двора колонна из платана, со свежими ветвями, украшенного куполом златым, меж ними тянутся плетенья из цветов, и с них спускаются гирлянды. Повсюду из домов несется музыка. И в отдаленье от домов стоят дворцы царя, блистая золотом, сверкая камнями самоцветными: их красоту нельзя словами описать! Таков прекрасный, дивный град Матхура, и посмотреть его пошли шри Кришна, Баладев и пастухи.

По городу Матхуре вдруг пронесся слух,

Что в город прибыл Кришна, дивный Нанды сын.

Все в городе узнали, к Кришне все бегут,

О всем своем домашнем деле позабыв.

В Матхуре много женщин… Жены и девицы

Все слушают: волненье, радость на их лицах!

Друг Другу говорят все, снова повторяют:

„Приехал Балабхадра[280], брат с ними шри Мурари.

Акрур туда сегодня послан был за ним,

Идем, подружки, взглянем хоть глазком одним!“

Та от еды сбежала, та не искупалась,

Та заплетала косу, бросила, помчалась!

Любовные утехи все забыли, милых,

Накинули одежды, все уборы мигом.

Те, в чем сидели дома, выбежали девы

С одним лишь пожеланием: „Кришну посмотреть бы“.

Забыли жены скромность, женский стыд и страх,

У окон, на балконах стали на глазах!

Без устали та смотрит, стоя у ворот,

По улицам снует та, глаз не оторвет.

Куда ни глянь, повсюду женщины стоят,

Протягивают руки, всем сказать хотят:

„Тот в синем одеяньи — белый Баларам,

А в желтом одеяньи — черный Гханашьям[281].

Племянники вот Кансы, вот вдвоем идут,

От них пока не спасся ни один асур!

О подвигах их славных раньше все слыхали,

Теперь красой любуйтесь жадными очами!

Кто сотворил благое в прежних всех рожденьях,

Тот удостоен чуда видеть их явленье!»“

Рассказав это сказанье, три Шукадева муни молвил: „МахараджГ На разные лады так говорили меж собою все жители Матхуры, так говорили женщины, мужчины: при виде Кришны, всех их охватил восторг. И по какой бы улице, дороге, площади ни шли шри Кришна, Баларам и их друзья, повсюду люди у своих домов стояли, их окропляли благовонным чоа[282] и сандалом и проливали в радости великой дождь цветов. А Кришна с Рамою, любуясь красою города, так говорили пастухам: «Ну, братцы! Смотрите же, не заблудитесь! Кому ж случится заблудиться, пускай тот возвращается домой к шатрам!» Когда они немного углубились в город, смотрят, что такое? В город следуют преважно прачки[283] Кансы с огромными узлами стиранного платья! Все пьяные, они идут и дружно распевают славу Кансе. При виде их, шри Кришначандра джи сказал так Баладеву джи: «Эй братец! давай у них отнимем все одежды, и сами приоденемся получше и приоденем пастухов своих, а что останется, все раздадим народу!» Сказав так брату, Хари с пастухами поближе к прачкам подошел и так сказал:

«Почище одеженку дайте пастухам,

Мы сходим во дворец в ней, все вернем мы вам!

А если царь одежей нас всех наградит,

То от щедрот царевых вам мы уделим!»

Услышав речь такую Кришны, главный из тех прачек засмеялся и сказал:

«Повремените, дайте дома разложить!

К дворцу идите, только нужно поспешить!

Коров пасли, шатались вы по всем лесам.

Ахир! Да ты попоной тело прикрывал!

Пришел, вишь, нарядился, словно как фигляр,

Надеть наряд вдруг царский парень пожелал!

Собралися все вместе прут к царю толпой,

В надежде: наградит он щедрою рукой!

И так едва влачат, вишь, жалкую-то жизнь,

Теперь хотят, чтоб царь их смертью поразил».

Услышав эти издевательства от прачки, Хари снова, улыбнувшись, молвил: «Мы так, по простоте своей, к вам с просьбой обращаемся.

Зачем ты извращаешь нашу просьбу? Ведь если дашь нам платье, сам ничем не пострадаешь, заслужишь только похвалу!» Услышав эту речь, стиралыцик в гневе молвил: «С твоей ли рожей надевать наряды царские! Скорее прочь с моей дороги, не то сейчас убью!» Услышав этот окрик, шри Кришначандра в гневе размахнулся и так ударил кулаком, что прачки голова как колос кукурузы отлетела. Тогда его товарищи и слуги все узлы и свертки бросили и разбежались все до одного, спасая жизнь свою. Все к Кансе прибежали и стали все вопить. А здесь шри Кришна джи, собрав одежды, сам оделся, велел одеться брату, одел всех пастухов своих, а что осталось, бросил все на разграбленье! Тогда все пастухи на радостях надели, как умели, те одежды.

Все на ноги надели живо пояски,

А на руки надели кое-как портки.

Не могут разобраться в платье городском!

В душе хохочет Кришна: «Это нелегко!»

Когда они проследовали дальше, к шри Кришне подошел портной, простерся перед ним и, вставши, сложивши поднятые руки, молвил: «Махарадж! По положенью своему я называюся слугою Кансы, но сердцем же всегда я воспеваю доблести твои! Ты сделай милость, прикажи, и я надену на тебя одежды, и за это твоим рабом я буду называться».

Когда