Скандал в шелках - Лоретта Чейз

Он взглянул на Софи. Шляпа вроде бы примялась… Ленты обвисли, а цветы выглядели не так задорно, как утром. Что ж, неудивительно. Ведь она пыталась избить его шляпой!

Гарри невольно улыбнулся. Эта девушка была изумительным средством от скуки и тоски.

– Расскажите о моряках, – попросил он. – Вы пролили на них горячий чай? Сунули им под ноги их собственные шпаги, чтобы растянулись на земле?

– Знаете, что можно убить человека шляпной булавкой? – внезапно спросила модистка.

– Нет, – пробормотал граф, ошеломленный таким вопросом. – Это вы… по собственному опыту? Прикончили кого-то? Нет-нет, я не стану вас критиковать, поверьте!

– Всего лишь ранила. Поразительное оружие. Тот капитан завизжал, как девчонка, и потерял сознание.

– Жаль, что вы ничему не обучали мою сестру, – со вздохом заметил Лонгмор.

– Несколько приемов ничего бы не дали. Ей нужен жизненный опыт. Но даже в этом случае она могла бы попасть в ловушку. Аддерли очень красив и умеет обольщать девушек. Но леди Дервич считает, что ваша сестра пыталась вызвать ревность у какого-то другого мужчины. Возможно, она ревновала… Это тот самый случай, когда хочется «доказать ему, проучить!..»

– Неужели вы думаете и о таких вещах?

– Да, разумеется. Вам-то о подобных вещах думать не приходится… Мужчины правят миром, а мир создан для удобства аристократов. Но женщинам нужно постоянно думать и фантазировать. Даже леди Кларе. Мы научили ее немного мечтать и немного рисковать. И я отказываюсь чувствовать себя из-за этого виноватой! Я была кем-то… вроде Пигмалиона, верно? И мне следовало…

– Опять про это?.. – перебил Лонгмор. – Кливдон тоже вечно на него ссылается. Кто такой этот Пигмалион?

– Скульптор, создавший прекрасную статую и…

– А… вспомнил! И она ожила.

– Верно.

– Откуда вы все это знаете? Откуда у модистки время изучать древние мифы? И как она умудряется так красочно писать для газеты?

Софи внимательно посмотрела на собеседника, и ее прекрасное лицо вдруг стало каким-то отрешенным.

– Вас ведь не удивляет джентльмен, умеющий читать, говорить и писать на трех языках, произносить речи в парламенте, ставить химические опыты и сочинять труды по ботанике? Вы не спрашивали у такого человека, откуда у него время на все это? А я спрашивала. Возьмем, например, доктора Янга.

– Никогда о нем не слышал, – пробормотал граф.

И Софи просветила его. Этот субъект умер несколько лет назад. Настоящее чудо. Доктор больницы Святого Георгия. Активный член Совета по долготе, «Морского Альманаха» и Королевского общества. Писал о геологии и о землетрясениях. А также о свете, страховых взносах и музыкальной гармонии. И даже помогал расшифровать надпись на Розеттском камне.

Лонгмор снова вспомнил о беседе с леди Дервич. Что же она говорила о Делюси?.. Кажется, что-то о леди Лайл, которая после свадьбы много лет вместе с мужем провела в путешествиях по Египту. Обаятельная женщина, излучавшая такую же энергию, как и Софи…

Граф повернулся к своей спутнице и вдруг обнаружил, что откуда-то сверху свисает голова Фенуика.

Лонгмор свирепо нахмурился.

– Эй, парень, что это ты вытворяешь?!

– Слушаю. Все то, о чем гаарите вы, аристократы.

– Говорите, – машинально поправил Лонгмор.

– Да, говорите, – повторил Фенуик. – Очень интересно слушать ваши истории. Так что там было с этим Пигманом?

– Пигмалионом, – пояснила Софи и принялась рассказывать легенду, не скупясь на прилагательные и наречия.

Рассказ девушки продолжался несколько миль. Потом последовали другие мифы – Аталанта и яблоки, Икар и его крылья, странствия Одиссея…

Слушать Софи было куда интереснее, чем читать ее отчеты о тряпках. Она как бы преображалась в героев мифов, и не только мальчик, но и Лонгмор слушал ее затаив дыхание. Он даже забыл на время о леди Лайл. Софи же все рассказывала и рассказывала… Под «Одиссея» они сменили лошадей и поехали дальше. Наконец Лонгмор решил, что его спутница устала и проголодалась. Они наспех перекусили в какой-то гостинице, после чего он сказал.

– Лучше отдохните. Мне нужно сосредоточиться на лошадях, а фантастические приключения греческих героев меня отвлекают. Да и Фенуику нужно поспать.

Граф пустил лошадей легкой рысью. Иногда он показывал Софи интересные пейзажи, хорошо видные в лунном свете, но по большей части оба молчали. Дважды девушка засыпала, когда же пробуждалась, то обнаруживала, что спала на плече Лонгмора. И она невольно восхищалась его кучерским искусством. Когда она, проснувшись во второй раз, поспешно отстранилась, ее спутник рассмеялся и заметил:

– Так и знал, что вы устали.

– Укачивает, – пояснила она.

– Спите и дальше, если сумеете. Нам еще долго ехать. Хорошо бы добраться до Портсмута до того, как зайдет луна. Не хотелось бы пробираться по незнакомым улицам в предрассветной тьме.

Когда они, наконец, добрались до Портсмута, луна уже заходила, и Лонгмору приходилось держаться главной улицы, где было много респектабельных гостиниц. В конце концов Лонгмор выбрал одну из них – гостиницу под названием «Георг»; он вспомнил, что именно ее рекомендовали горничной Клары.

Отослав Фенуика сплетничать со слугами и конюхами, путники вошли в дом. Хозяин, к сожалению, не помнил двух дам-путешественниц, и его гостевая книга это подтвердила.

Лонгмор отошел поговорить с Софи.

– Придется остановиться здесь. В этот час мы все равно ничего не сможем сделать.

– Но вы сказали, что солнце взойдет около четырех утра, – напомнила Софи, открывая часы, свисавшие с пояса ее дорожного платья. – А сейчас половина третьего.

– И выглядите вы ужасно… Вам нужно поспать.

– Я спала в экипаже, – отмахнулась девушка.

Гарри невольно усмехнулся. Она спала у него на плече, и дурацкие украшения на шляпе то и дело щекотали его подбородок. Она сползала все ниже и ниже, но в какой-то момент вздрагивала и просыпалась.

– Разве это сон? И факт остается фактом: выглядите вы, как сам дьявол. – Проигнорировав все протесты Софи, граф снял для нее отдельный номер, заказал ужин и вызвал горничную. Кто-то должен был вытряхнуть девушку из одежды и уложить в постель. Причем лучше, чтобы это был не он, иначе никто не отдохнул бы как следует.