СССР - Канада. Записки последнего советского посла - Алексей Родионов

Скажу еще раз, что после образования в 1867 г. в Квебеке франкоканадцам было отведено положение «второсортных» граждан, а самой провинции — роль экономического придатка. На практике это привело к тому, что жизненный уровень там существенно отставал от среднего по стране: почти каждый третий квебекец имел доходы, не достигавшие даже уровня бедности. А самые крупные и перспективные компании провинции контролировались англоканадским и американским капиталом. Понятно поэтому, что франкоканадцы чувствовали себя экономически и социально ущемленными.

В такой обстановке в шестидесятые годы и стали возникать организации, группы и движения, ставившие целью получение полного самоуправления для провинции вплоть до ее отделения от Канады. Сепаратистские тенденции начали набирать силу, создав почву для появления в Квебеке террористических организаций. Неудивительно поэтому, что призыв де Голля к «свободному Квебеку» не мог не шокировать канадский истеблишмент.

В октябре 1968 года в провинции образовалась Квебекская партия (КП). Она с умеренных позиций выступала за выход Квебека из состава Канады. Но на провинциальных выборах 1970 года успеха не добилась. К власти пришли либералы, что крайне раздосадовало лидеров радикальных сепаратистских групп. Одна из них — «Фронт освобождения Квебека» — в октябре 1970 года совершила ряд террористических акций. Были захвачены в качестве заложников английский торговый представитель в Монреале Дж. Кросс и квебекский министр П. Лапорт. Федеральное правительство П. Трюдо в этих обстоятельствах ввело в действие в Квебеке закон о мерах военного времени. В Монреаль и Квебек-Сити вошли войска. На следующий день в багажнике автомобиля на окраине Монреаля был обнаружен труп Лапорта. Но это стало последним преступлением террористов. Введение военного положения положило конец проявлениям экстремизма в провинции. Став кульминационным моментом в истории квебекского сепаратизма, «октябрьский кризис» в то же время показал возможные последствия запущенности национального вопроса, промедления и проволочек в его решении. Правящим кругам стало ясно, к каким крайним мерам придется прибегать, не проведи они вовремя необходимых реформ. Были в этом кризисе уроки и для носителя сепаратистских идей — Квебекской партии, ее руководства во главе с Р. Левеком: поведение жителей провинции в период военного положения свидетельствовало об их широкой оппозиции планам выхода из состава Канады. КП пришлось срочно трансформировать свою платформу по ряду позиций. На съезде партии в 1974 году программное положение о немедленном после прихода к власти выводе Квебека из состава Канады было смягчено обещанием предварительно провести по этому вопросу референдум. После первой победы на провинциальных выборах в 1976 году партия Левека сдержала свое обещание. Референдум, состоявшийся в мае 1980 года, показал, что 60 % квебекцев выступает против отделения от Канады.

Новый руководитель КП Ж. Паризо после ряда маневров партии по вопросу о независимости, связанных с изменением обстановки в провинции, вновь поднял на щит идею «квебекского суверенитета», возможности проведения новых референдумов. На провинциальных выборах 25 сентября 1989 года его партия получила 40,2 % голосов. Но, во-первых, она существенно уступила либералам по числу мандатов в национальной ассамблее, и, во-вторых, такую поддержку КП избирателей не следовало объяснять только сепаратистскими настроениями квебекцев.

Тем не менее, говорить об исчезновении национализма среди франкоканадцев нельзя. Они и в последующие годы проявлялись в острых и драматических формах. Однако шло время и обстановка менялась. Студенты университетов провинции, пожалуй, больше стали интересоваться красивой и модной одеждой, хорошим заработком по окончании учебы, чем уличными шествиями под знаменами квебекского суверенитета. Да и социально-экономическая ситуация в Квебеке кое в чем изменилась. Темпы роста экономики стали опережать среднеканадские. Улучшение экономического положения сыграло свою роль в ослаблении сепаратистских настроений. В то же время растет уверенность франкоканадцев в возможности сохранить свою самобытность. Сердцевина этого — вопрос о языке, хотя и здесь не все просто.

Канада является страной, где существует два официальных языка — английский и французский. В Квебеке в ответ на чаяния большинства населения в 1974-м, а затем в 1977 году были приняты закон о французском языке и «Хартия французского языка в Квебеке», дававшие французскому своего рода статус единственного официального языка провинции. Со стороны англоканадцев это было воспринято, как грубое покушение на их права и вызвало даже желание покинуть пределы Квебека. Верховный суд Канады вынес вердикт о неконституционности некоторых положений хартии, и либеральное правительство Р. Бурассы вынуждено было искать выход из тупика. Наконец, «война языков» вроде бы завершилась. Английскому дано право на существование в объявлениях и надписях в учреждениях, магазинах. Представители двух основных групп населения Квебека по собственному усмотрению могут посылать своих детей в школы с первым французским или английским языками, где преподается и второй.

В конце восьмидесятых годов все споры по национальному вопросу ведутся уже в корректных формах. Разумеется, имеют место и жаркие дискуссии, и даже массовые уличные шествия, но порядка они не нарушают. В Квебеке не слышно требований депортировать меньшинство. Нет закона, лишающего права участвовать в выборах ту или иную группу населения только по национальному признаку. Словом, в современном Квебеке отношения между франкоканадцами и англоканадцами развиваются на более цивилизованной основе.

Так закончилась эпопея «соглашения «Мич-Лейк».

Я еду в Торонто, к ректору Торонтского университета Георгию Павловичу Игнатьеву. Наши встречи с ним регулярны. Когда появляются взаимоинтересующие вопросы, мы встречаемся. Сейчас мне надо посоветоваться по некоторым вопросам внешней политики канадской администрации.

Георгия Павловича Игнатьева хорошо знают в Канаде. Он был главным представителем этой страны в ООН, затем стал ректором Торонтского университета и председателем правления канадских музеев. Ныне Игнатьев возглавляет и организацию сторонников мира в Канаде «Наука и мир».

В эти дни Георгия Павловича узнали и многие советские люди — благодаря дару, который он передал Музею-панораме «Бородинская битва». Это уникальный альбом «Военная галерея 1812 года». Ценность издания в том, что печаталось оно небольшим тиражом. Получили его только потомки военачальников, чьи портреты украшают галерею. У Георгия Павловича эта редкость оказалась не случайно — семейная реликвия! Среди предков Игнатьева — великий полководец М. И. Кутузов.

На альбоме есть дарственная надпись, сделанная Николаем II: «Достойным потомкам доблестных предков. Николай».

Заметный след в истории России оставил дед Георгия Павловича, дипломат граф Николай Павлович Игнатьев, который подписал два важных для страны договора — Пекинский и Сан-Стефанский (пригород Константинополя). Отец Георгия Павловича был министром просвещения в царской России, в 1921 году он с семьей выехал в Англию, затем поселился в Канаде.