Советская дипломатия на четырехсторонних переговорах по Западному Берлину (26 марта 1970-3 сентября 1971) - Ростислав Долгилевич

По словам Абрасимова, в рабочем проекте западной стороны эти советские предложения не получили должного отражения. Едва ли можно ожидать, что одна сторона будет делать крупные шаги навстречу, а другая почти не двигаться с места. В данном случае получился бы диалог глухих. «Я сказал бы даже, — подчеркнул советский посол, — что знакомясь с проектом моих коллег, я не мог отделаться от впечатления, что все это или почти все, хотя может быть в другой редакции и в несколько иной упаковке, я уже слышал еще несколько месяцев тому назад и имел возможность высказать господам послам свое отношение в этой связи. Разумеется, повторение неприемлемых предложений, хотя и делает позицию более ясной, но не делает сами эти предложения более приемлемыми»[378]

Советский посол отметил также, что в ряде принципиальных моментов документ западной стороны не согласуется с тем обменом мнениями, который имел место с президентом Франции Помпиду, президентом США Никсоном, премьером Англии Хитом, а также министрами иностранных дел этих стран. При этом Абрасимов имел в виду, во-первых, что в подходе к западноберлинским делам четыре державы должны основываться на реальном и возможном, оставаясь в рамках четырехсторонних соглашений и решений. «Во-вторых, — сказал он, — я не думаю, что мы можем рассчитывать на успех, если станем пытаться искать урегулирования обсуждаемого вопроса за счет наших законных интересов и прав, а также (интересов. — Р. Д.) ГДР… Для обеспечения эффективности договоренности, к которой мы все стремимся, нет необходимости ущемлять чьи-то права и диктовать другим решения. Это не помогает, а только мешает делу.»[379].

Исходя из всего этого, Абрасимов сделал вывод, что документ трех держав от 5 февраля выглядит значительно беднее того обмена мнениями, который имел место между четырьмя послами, особенно за несколько последних месяцев[380].

10 февраля 1971 г. состоялась беседа министра иностранных дел СССР А. А. Громыко с министром иностранных дел ГДР О. Винцером. В заключение беседы Громыко передал Винцеру документ по Западному Берлину, который три державы несколько дней тому вручили советской стороне (указав, что материал следует рассматривать как секретный). Советский министр иностранных дел заметил, что документ западных держав в том виде, в каком он передан, не может быть принят за основу дальнейшего обсуждения. Громыко подчеркнул, что «в предварительном порядке т. Абрасимов уже высказал послам западных держав наше мнение. В нем не только нет перспективных предложений, но даже делается шаг назад по сравнению с теми заявлениями, которые были сделаны нам в последнее время представителями США, Англии и Франции». Судя по документу, сказал далее Громыко, предстоит, видимо, «длительный процесс переговоров. Американцы не спешат. Им, вероятно, больше импонирует затяжка переговоров. Не совсем ясна в этой ситуации и позиция Брандта»[381].

По окончании официальной встречи послов 8 февраля 1971 г. французский посол Ж.-В. Сованьярг устроил обед, во время которого продолжалась дискуссия по различным аспектам западноберлинского вопроса.

Английский посол Р. Джеклинг сказал, что, видимо, у него и П. А. Абрасимова сложились разные впечатления о беседах между Громыко и Хьюмом в Лондоне в октябре 1970 г., поскольку советская сторона время от времени затрагивает вопрос о несоответствии позиции Англии на переговорах по Западному Берлину с ее пониманием результатов обсуждений в Лондоне. Он сказал далее, что его (Джеклинга) встреча с Хитом и Хьюмом на прошлой неделе, в ходе которой обсуждались пути рационального решения берлинского вопроса, укрепила его во мнении относительно правильности позиции, которую он занимает[382].

По словам Джеклинга, английская сторона в беседах с Громыко выражала лишь свое согласие с тем, чтобы ряд вопросов, связанных с Западным Берлином, был решен в пакете. Но оставались несогласованными очень важные моменты, которые требуют тщательного рассмотрения, прежде чем будет достигнута договоренность. Хьюм выслушал критические замечания Громыко о деятельности ФРГ в Западном Берлине, но несколько раз подчеркивал, что все это требует подробного рассмотрения, и не упоминал ни о чем большем, чем о необходимости предпринятия усилий всеми сторонами для достижения соглашения. Инструкции, продолжал Джеклинг, полученные им, предусматривали поэтому предпринятие лишь общих усилий для достижения соглашения, которое было бы приемлемо для четырех держав. Он не видел в этой связи, в чем его позиция не соответствует тому, что говорилось между Громыко и Хьюмом[383].

Отвечая Джеклингу, Абрасимов выразил сожаление по поводу того, что проявлявшаяся английской стороной в Лондоне доброжелательность в подходе к рассмотрению вопросов возможного соглашения по Западному Берлину не нашла конкретного выражения в позиции английских представителей на переговорах. Во время встречи в октябре 1970 г. премьер-министр и министр иностранных дел Англии соглашались с доводами Громыко, отмечая в них новые и полезные для себя моменты, и говорили, что английские представители на переговорах получат инструкции в духе состоявшихся обсуждений. Однако, продолжал Абрасимов, судя по проекту рабочего документа западной стороны от 5 февраля, эти обсуждения должным образом учтены не были. Само же по себе его внесение может быть расценено как положительный факт. Вместе с тем документ в ряде существенных моментов является отходом от того, что обсуждалось в Лондоне[384].

Далее Абрасимов высказался за то, чтобы переговоры четырех послов вступили в конкретную деловую стадию. Он предложил, чтобы эксперты приступили к работе над текстом договоренности, начав с любого вопроса-преамбулы, присутствия ФРГ в Западном Берлине, транзита или других, так как суть не в том, с чего начинать обсуждение, а в том, чтобы продвигаться вперед и прийти к конкретным результатам. При этом советский посол указал, что соглашение будет возможно лишь в том случае, если все участники будут прилагать усилия для достижения совместной цели. Выдвижение односторонних требований и попытки добиться несбалансированных решений не могут идти на пользу дела[385].

В заключение встречи на обеде Сованьярг высказал мнение, что было бы полезно оставить в стороне спорные вопросы, поскольку наступило время, объединив усилия, начать работу по составлению соглашения. По его мнению, это было лейтмотивом также и выступления советского посла на этой встрече, и он приветствовал бы такой подход со стороны участников переговоров[386].