Рождественские тайны - Донна Ванлир

буквой – «м».

– Какая это буква?

– Эм, – неохотно ответил Эйден.

– Какой она обозначает звук?

– «М».

Джейсон открыл следующую букву.

– А это какая?

– «Ё», – назвал Эйден.

– Она где-то в начале алфавита! – влез Маркус.

– Какой она обозначает звук?

– «Й».

– А еще какой? Это первый звук, есть еще второй.

Эйден посмотрел на Джейсона.

– «О». Вместе получается «йо», как в слове «клен». Теперь соедини звуки «м», «й» и «о». Только «м» мягкая.

Эйден произнес слог, и Джейсон открыл оставшуюся букву «д».

– Теперь поставь в конце «д». Что получается?

– М-й-о-д, – выговорил Эйден. – Мед!

– Если это «мед», тогда это что за слово? – спросил Джейсон, указывая на слово «лед».

Эйден уставился на бумагу.

– Тут только одна новая буква – «л». Что получается?

– Л-лед, – прочитал Эйден.

Маркус схватил еще печеньку и спросил у Джейсона:

– Ты учитель?

Джейсон рассмеялся.

– Нет.

– Тебе надо быть учителем, – заявил Эйден. – Ты лучше, чем мисс Альбрехт.

Джейсон подошел к каждому ребенку, удивляясь, насколько свободно себя чувствует с ними. Когда дети закончили домашнюю работу, он проверил, чтобы не было ошибок, и помог Эйдену убрать серые разводы от ластика на бумаге.

Хейли уселась со второй группой детей и показала Джейсону заполненную пропись. Он улыбнулся, и она достала коробку в форме сердечка.

– Итак, – начал Джейсон. – Тут сказано, что сперва надо раскрасить. Какой любимый цвет твоей мамы?

– Фиолетовый, – ответила Хейли и взяла баночку с краской.

Она зачерпнула чересчур много краски и начала быстро размазывать по коробке.

– Слишком неаккуратно, – прокомментировал Зак, наблюдая за ее работой.

Джейсон показал девочке, как управляться с кистью, и держал коробочку на весу, пока она раскрашивала сбоку.

Зак и остальные дети сделали уроки и убежали играть, так что Джейсон и Хейли остались одни.

– Так. Теперь можно нарисовать по бокам что-то, что нравится твоей маме. Есть у нее любимый цветок, насекомое или что-то еще?

Хейли пожала плечами и сникла.

– Я не знаю, – призналась она жалобно.

– Ладно. – Джейсон подумал, что ей предложить, и вспомнил разговор с Розмари. – Как насчет гортензии?

– Что это?

– Такой цветок, – сказал он, изображая соцветия при помощи точек. – Когда я вижу гортензию, сразу вспоминаю бабулю. Думаю, твоей маме эти цветы тоже понравятся. – Он закончил рисовать розовое соцветие и повернулся к Хейли. – Теперь нужно нарисовать какого-нибудь жучка-паучка.

– За что ей любить жучков? – удивилась Хейли.

– Ну, не таких, как, скажем, жук-навозник, а красивых. Например, бабочек.

– Я люблю бабочек! – обрадовалась Хейли.

Джейсон нарисовал рядом с цветком контур бабочки.

– Думаю, ты ее сама раскрасишь. Давай придумаем что-то для другой стороны. Что нарисуем? Может, воздушного змея?

– Точно! – кивнула Хейли.

Джейсон нарисовал отличного воздушного змея в форме бриллианта с длинным хвостом, который вился по боку коробки.

– А поверху мы наклеим все украшения и блестящие бусинки. Как тебе?

Хейли радостно заулыбалась и принялась раскрашивать длинный зеленый стебель цветка.

– Мама будет так рада, что крепко меня обнимет. На этой неделе она очень злилась из-за того, что я сделала кое-что плохое.

– А что ты сделала? – спросил Джейсон, наблюдая за ее работой.

– Я спрыгнула с веранды, чтобы полетать, и меня отвезли в больницу. Я даже без сознания была, но Зак сказал, у меня голова крепкая.

Джейсон рассмеялся.

– Вряд ли твоя мама злилась на тебя за это. Скорее, очень обрадовалась, что с тобой не случилось ничего плохого.

Хейли поболтала кистью в стакане с водой, затем вытерла ее о бумажное полотенце и обмакнула в красную краску, чтобы провести тонкие линии на крылышках бабочки.

– А как прошло твое свидание?

– Откуда ты узнала? Ах, да, я же сам рассказывал.

Хейли кивнула, не отвлекаясь от раскрашивания бабочки.

– Не очень. Мы так никуда и не сходили, а потом она на меня сильно рассердилась.

– За что?

– Она считает, что я обманул ее, но это не так.

– Тогда почему ты не скажешь ей правду? Мама всегда говорит, что если мы будем говорить правду, то избежим больших неприятностей.

Джейсон рассмеялся и перехватил коробку, чтобы Хейли было удобнее.

– Ну, сейчас она совсем не в духе. Я решил подождать, пока она немного остынет.

– Я могу побыть твоей подружкой понарошку, пока она не успокоится.

– Идет! – согласился Джейсон.

К половине девятого вечера почти все столики были убраны и готовы к завтрашнему дню. В моей секции оставалось только два неубранных столика, но Лори пообещала заняться ими и отпустила меня за детьми. Я сняла куртку с вешалки на кухне и отдала свои чаевые Спенсу, который давал мне за них большие заказы. В промежуток между завтраком и ужином я заработала почти сто долларов.

– Неплохо, – похвалил Спенс. – Удачных покупок к Рождеству!

– Я уже закупилась сегодня, – ответила я, убирая деньги в кошелек. – До завтра!

Я вышла через заднюю дверь, и ветер сразу ударил в лицо. Прижимая кошелек к груди, я побежала к машине. Уже взявшись за ручку двери, я заметила нечто странное и подошла к багажнику: он был не заперт. Открыв дверь багажника полностью, я ахнула. Все мои покупки исчезли.

Глава десятая

Я огляделась в панике. Не знаю, что я рассчитывала увидеть: женщину, загружающую украденные сумки в свою машину, или мужчину, спешащего через парковку со словами: «Ой, кажется, я случайно забрал это из вашего багажника». Багажник явно не взламывали: никаких царапин и вмятин. А значит, это я его не закрыла, еще у магазина. Я сидела в машине и рыдала над последствиями своей глупости. Ну почему за одной бедой всегда приходит другая!

Приехав в «Волонтерский центр Глории», я позвонила и попросила привезти детей, отговорившись тем, что заболела; да почти так оно и было. Вскоре пришли Зак и Хейли, но я не слушала, как прошел их вечер.

– Что-то не так, мам? – спросила Хейли, почистив зубы.

Я отрицательно покачала головой и сдвинула край одеяла, чтобы она забралась на кровать.

– Почитаешь сегодня? – попросил Зак.

– Уже поздно. Давайте завтра.

Сын не спорил и тоже улегся. Я присела на край кровати.

– Зак, что такое Рождество?

Он наморщил лоб.

– В смысле?

– Что это для тебя?

– Это день рождения Христа.

– Тогда почему мы дарим подарки?

– Ты говорила, что Христос – это подарок Бога людям, сделанный из любви; и мы дарим подарки, потому что любим друг друга.

Сын ответил правильно, а у меня не хватало сил даже на улыбку.

– Что, если не было бы никаких подарков? Ты бы знал, как сильно я тебя люблю?

В глазах стояли слезы, я изо всех сил старалась не расплакаться. Зак приподнялся и крепко обнял меня за шею.

– Ничего страшного, мам.