Страна сказок. История о колдовстве - Крис Колфер

Госпожа Мара повернулась к Люси.

– Теперь твой черёд. Готова показать, на что способна, на последнем экзамене?

– Да, наверно, только такое сложно переплюнуть, – сказала Люси.

В отличие от Пип Люси не знала, к кому и куда их перенесёт Вместилище Гнева. Она уколола палец иголкой, и когда капля крови упала в чашу, из неё снова вырвался фонтан и окутал их воронкой. Высохшая равнина скрылась из виду, кровь вернулась в вазу, а ведьмы перенеслись в другое место.

Госпожа Мара, Люси и Пип оказались за кулисами в театре между стоящими в ряд картонными деревьями и живописным озером, нарисованным на заднем фоне. Впереди висел красный бархатный занавес, а за ним виднелись тени семи танцующих девушек. До ведьм доносился гомон зрительного зала и звуки классической музыки из оркестровой ямы.

Люси сразу же узнала театр.

– О нет! – ахнула она. – Мы в Стародевичьем театре в Восточном королевстве! Видимо, у них сейчас середина представления!

– У кого? – спросила Пип.

Люси тяжело сглотнула.

– У Сестриц-Красавиц!

Музыка смолкла, танцовщицы застыли в изящных позах, и грянул гром аплодисментов. Когда овации стихли, семь высоких и стройных балерин зашли за кулисы. Все семеро были очень красивы и одеты в элегантные белые пачки.

– Так, девочки, у нас две минуты, чтобы переодеться к началу третьего акта! – сказала самая высокая девица.

Балерины бросились к вешалкам с чёрными пачками, но, заметив Люси, резко остановились.

– Эй! Поклонникам нельзя проходить за кулисы до окончания спектакля! – сказала самая низкая девушка.

Люси неловко помахала балеринам.

– Привет, Джина, Лина, Мина, Нина, Тина, Вина и Зина. Давненько не виделись. Помните меня?

– Погодите… это та, о ком я думаю?

– О боже, точно она! Толстуха Люси!

– Она ещё жива?

– Мы сто лет тебя не видели!

– Мы так по тебе скучали, Толстуха Люси! Где ты была?

– Наверное, ела!

Сестрицы-Красавицы противно захихикали. Люси покраснела от их издёвок, нижняя губа у неё задрожала. Оказавшись рядом с этими девушками, Люси испытала те же чувства, что и в восемь лет. Впервые за всё время присущие ей остроумие и сарказм куда-то делись, и она не знала, как за себя постоять.

– Я сейчас выступаю реже, чем раньше, – сказала Люси. – Какое-то время я жила на Землях Фей, но недавно захотела перемен.

– Чего? Смены блюд?

– Так что же привело тебя сюда, Толстуха Люси?

– Ты возвращаешься к выступлениям?

– Увы, у нас нет свободных мест… которые будут тебе впору!

– Но ты всегда можешь сыграть роль пушечного ядра!

Глаза у Люси наполнились слезами, и она опустила голову, глядя в пол.

– Вообще-то я потеряла несколько килограмм с нашей последней встречи, – пролепетала она.

– Не волнуйся, ты их обязательно найдёшь! Под своим двойным подбородком искала?

Сестрицы-Красавицы хохотали как безумные и никак не унимались. Невидимая для балерин, госпожа Мара подошла к Люси и прошептала ей на ухо:

– Они всё те же хищницы, но ты больше не их жертва… Ты уже не та маленькая девочка, какой они тебя помнят. Ты выросла и изменилась, а они остались прежними. Ты добилась того, о чём они даже мечтать не смеют… и пришла пора это доказать.

В начале экзамена Люси терзали сомнения в правильности такого подхода, но сейчас она была согласна с госпожой Марой: некоторые люди заслуживают проклятия.

Оркестр заиграл увертюру к третьему акту, и по мере того, как музыка набирала темп, Люси тоже входила в раж. Закусив от натуги губу, она зарычала на оторопевших балерин. Кулисы внезапно разошлись в стороны, картонные деревья вспыхнули пламенем, а задник стал плавиться. Сестрицы перестали смеяться и в ужасе огляделись. Зрители решили, что это часть представления, и с нетерпением ждали продолжения.

Люси указала по очереди на каждую из балерин пальцем, и девицы стали крутиться волчком на месте. А пока они вращались, их шеи начали удлиняться, ноги вытягиваться, а пачки облезать. И к тому времени, как оркестр доиграл увертюру, Сестрицы-Красавицы по воле Люси превратились в семерых гогочущих лебедей!

Зрители пришли в восторг и, вскочив с мест, принялись хлопать. Люси давно уже не слышала благодарных рукоплесканий в свой адрес, поэтому она низко поклонилась, упиваясь признанием своего таланта. Зрители бросали розы ей под ноги, кричали, пока не охрипли, и хлопали, пока у них не заболели ладони.

Как только на сцене появилось семь тыкв – Счётчиков Проклятий, Люси почувствовала покалывание на макушке. Она бросилась к зеркалу за кулисы и в ужасе закричала, увидев своё отражение. Проклятие превратило её волосы, в том числе и брови, в пушистые белые перья!

– Что я натворила?! – взвизгнула она. – Теперь я похожа на одуванчик!

Госпожа Мара встала у Люси за спиной и злорадно улыбнулась.

– Молодец, Люси. Ты не только сдала четвёртый и последний экзамен, но и устроила лучшее представление в своей жизни. Ты – вдохновение для других ведьм.

Люси в ужасе перебирала пальцами густые перья на голове. Она по-прежнему желала остаться в Рейвенкресте и сорвать тайный план госпожи Мары, но прежде даже не догадывалась, чего ей может стоить спасение мира.

После ссоры с Люси Бристал несколько часов искала её в Северных горах, но подруга исчезла бесследно. В конце концов Бристал вернулась в академию, поднялась в свой кабинет и принялась искать звезду Люси на Карте магии. Наконец она отыскала её в северо-западном уголке карты на границе Гномьей и Эльфийской земель – и сразу поняла, куда отправилась её подруга. У Бристал стало так тяжело на сердце, что ей даже пришлось сесть.

Люси примкнула к ведьмам…

И в этом виновата ты…

Если бы только ты не выгнала её из Совета…

Если бы ты просто рассказала ей правду…

Она была бы здесь.

Следующие два дня выдались для Бристал худшими за всю жизнь. В последнее время она сознательно отдалилась от Люси, но теперь, когда близкой подруги не было рядом, Бристал чувствовала себя так, будто в её броне появилась брешь. Не желая посвящать остальных фей в подробности их ссоры, Бристал сказала им, что Люси уехала навестить своих родителей, но из-за лжи фея ещё острее чувствовала одиночество.

Поскольку Бристал было не с кем поговорить о Люси, она накручивала себя всё сильнее и сильнее, чувствуя груз вины и сомнений в самой себе. Она даже стала задумываться, по плечу ли ей обязанности Феи-Крёстной.