Торговые банкиры. Известнейшие мировые финансовые династии - Джозеф Вексберг

Из-за запутанной архитектуры здания тем сотрудникам, чьи кабинеты расположены за залом правления, приходится добираться в обход. Если надо спешить, сотрудник на цыпочках проходит через зал правления, надеясь, что на него не обратят внимания. Я много раз проходил через зал правления по пути в архив, расположенный в глубине здания и этажом выше. «Путь в обход» занимает гораздо больше времени: надо повернуть налево от входа, пересечь несколько пахнущих плесенью отделов, где пожилые люди деловито стригут купоны, сесть в кабину старого, дребезжащего лифта, подняться на третий этаж, пройти несколько коридоров мимо пустых комнат и груд канцелярских товаров (подходящие декорации для фильма в стиле сюрреализма). После этого нужно снова спуститься вниз по винтовой деревянной лестнице, пройти мимо столовой членов правления и частной кухни – и вы оказываетесь в архиве. Туда не проникает солнечный свет. Что характерно, в банке Baring Brothers есть архивариус (по совместительству историк банкирского дома), но нет человека, который отвечал бы за связи с общественностью, как принято сегодня в большинстве других торговых банков.

История в доме номер 8 по Бишопсгейт – вещь осязаемая. Один из партнеров, который вступил в фирму клерком в 1928 г., вспоминает, что раньше все входящие письма складывали в проволочную корзину, которая висела на канате в центре операционного зала. Наверх корзину поднимали с помощью лебедки. На третьем этаже нужно было тянуться специальным крюком, чтобы подцепить корзину, качавшуюся на канате.

– Там требовалась определенная ловкость, какая бывает нужна при ловле форели, – вспоминает партнер.

Внизу делались ставки, удастся ли служащему с крюком подцепить корзину с первой попытки. Разумеется, такого не увидишь в новых прозрачных американских банках-дворцах из стекла и стали, которые, как кажется, готовы раскрыть посетителям свои самые сокровенные тайны.

– Нам нравилась такая церемония; она давала возможность проявить азарт и отдохнуть от дел, – вспоминает партнер. – Все пришли в ужас, когда однажды появились рабочие и пристроили современное устройство. – Корзину с почтой поднимают с помощью шкивов. Это не последнее достижение техники, но, как и многие вещи в странном мире торговых банков, «оно работает».

На стенах в красивом зале заседаний висят величественные картины, на полках стоят старинные синие китайские вазы. Можно увидеть письмо в рамке от Дэниела Уэбстера и чек, датированный 23 ноября 1907 г.: «Прошу выплатить его сиятельству, послу Японии в Лондоне… четыре миллиона восемьсот шестьдесят тысяч четыреста сорок фунтов стерлингов…» Однако первое впечатление обманчиво. Нельзя сказать, что банк Baring Brothers не идет в ногу с переменчивым временем. В крошечном кабинете спрятан от посторонних глаз небольшой компьютер фирмы Friden.

В отличие от многих других банкирских домов в банке Baring Brothers не проводятся ежедневные заседания правления. Партнеры встречаются утром каждый вторник и в неформальной обстановке обсуждают программу на неделю; кроме того, каждую неделю проходят заседания по инвестициям. В недавние годы обманчиво старомодный зал правления Baring Brothers был сценой в высшей степени успешных стратегических операций на опасном поле битвы современных финансов. Банк пользуется заслуженным уважением в Сити благодаря искусно проведенным сложным операциям по слиянию. Сотрудники банка демонстрируют широту мышления, изобретательность и выдержку в драматических битвах по поглощению. В наши дни услуги Baring Brothers пользуются огромным спросом в правлениях недооцененных компаний, которые опасаются, что их поглотят другие.

Англия – традиционно страна мелких, индивидуальных предприятий. Некоторые обитатели Сити считают современную тенденцию к укрупнению и концентрации «тревожной и небританской». Они забывают, что слияния начались рано, с рубежа веков, когда образовалось несколько гигантских компаний, среди которых Imperial Tobacco и Calico Printers. Вторая волна концентрации, в годы Великой депрессии, породила Imperial Chemical Industries, Unilever и Associated Electrical Industries. То же самое продолжается и в наши дни. Во многих отраслях – химической промышленности, производстве автомобилей, тканей, полиграфии, розничной торговле, сфере развлечений – мелкие фирмы поглощаются крупными, не выдерживая роста издержек, перемены вкуса, иностранных инвестиций. Даже такая, казалось бы, традиционная британская отрасль, как пивоваренная промышленность, попала в общее русло.

В Сити четко разграничивают мирный процесс слияния и операции по поглощению, больше напоминающие военные действия. Иногда мелкие компании не возражают против того, чтобы их поглотили, если, конечно, условия поглощения покажутся им справедливыми. Но десять лет назад многие обитатели Сити получили первое впечатление от работы «мастеров рейдерского захвата» – Айзека Вольфсона, Чарлза Клора, Сесила Кинга, Роя Томсона и других. Они разглядели скрытую ценность определенных компаний чуть раньше остальных. Не все поглощения можно назвать не имеющими оправдания с экономической точки зрения. Отдельные компании после концентрации наращивают прибыль, увеличивают эффективность работы и качество выпускаемых товаров. В других случаях поглощения являются слегка завуалированными примерами откровенного захвата и грабежа.

Сейчас курс на укрупнение взяли даже некоторые большие компании, которые когда-то отчаянно сопротивлялись. В начале 1962 г. Сити пережил потрясение, когда гигант «Империал кемикал индастриз» (Imperial Chemical Industries) попытался захватить другую компанию-гигант, «Курто» (Courtaulds). «Предложение о поглощении… открыло, что в случае опасности, как в любви и на войне, обычные внешние атрибуты, непрозрачные ежегодные отчеты, скрытность, надменность внезапно становятся ненужными и выбрасываются за борт в отчаянной попытке спастись, – пишет Энтони Сампсон в «Анатомии Великобритании».

До того как «Империал кемикал индастриз» (ИКИ) вышла на сцену с предложением о поглощении, «Курто» была консервативной, типично британской компанией. Ее консультантом был консервативный, типично британский банк Baring Brothers. В январе 1962 г. ИКИ сбросила свою «бомбу о поглощении», как ее называли в финансовой прессе, когда ИКИ открыто объявила о своих планах. Ударные волны вскоре подорвали безмятежную атмосферу в зале правления Baring Brothers. Там поняли, что такое откровенное заявление может означать только одно: ИКИ наверняка вполне уверена в победе. Здравомыслящее руководство компании публично объявляет о своих намерениях, лишь когда практически уверено в том, что обладает контрольным пакетом акций той компании, которую они собираются поглотить.

В освященном веками зале правления Baring Brothers, который видел кризисы и похуже, атмосфера оставалась спокойной. Все сошлись на том, что цена, предложенная ИКИ, является недостаточной. В ИКИ повысили цену. В Baring Brothers ответили, что этого по-прежнему недостаточно. Для Бэрингов риск был серьезным, но просчитанным. Весь Сити следил за происходящим затаив дыхание. Если бы Бэринги совершили ошибку и проиграли, их престижу был бы нанесен серьезный удар.

Партнеры признают, что они пришли к решению после многократного тщательного анализа балансов и других данных, но в основном благодаря тому, что они прислушались к своей интуиции – неосязаемому элементу, который отличает великого банкира от просто хорошего. Как им ни хотелось избежать битвы с сенсационными заголовками на первых полосах и дурной славы, Бэрингам пришлось посоветовать правлению «Курто» противодействовать поглощению со стороны ИКИ.