Любовь, сова и бюрократия - Ирина Зволинская

— Если серьезно, дело в охране, Фелиция. Так будет быстрее и проще её вам выделить.

В охране. Не зря я боялась.

— Вы говорили, что злоумышленники вряд ли станут действовать в открытую?

— Вероятность мала, но не исключена. А вы — слышащая.

— Необученная, — добавила я, и замолчала, пораженная внезапной догадкой.

Я — слышащая, вся из себя полезный элемент. Мне вон, король лично приказал мужа найти. Но вместо того, чтобы отправить меня к менталистам, меня распределяют перебирать бумажки в прокуратуру!

— У вас есть подозрения… — от волнения в горле запершило, я откашлялась и договорила: — Подозрения, что убийца имеет отношение к менталистам из Управления. Так ведь?

— Так, — не стал он юлить.

Впрочем, попробуй, обмани менталиста… Лучше уж сразу сказать правду.

— Ясно, — я снова потянулась поправить пучок, пальцы у меня дрожали, да и не только пальцы, меня всю немного трясло.

Лэрд Кристиан неожиданно шагнул ко мне и перехватил моё запястье.

— Не бойтесь, — сказал он, а я вздрогнула — так близко ко мне были его глаза. — Всё будет хорошо.

— Хорошо, — сглотнув, повторила я.

Прокурор опустил глаза и посмотрел на мои губы. У меня застучало сердце, и я не знаю, чего в тот миг боялась больше, того, что он отстранится от меня, или того, что решится и…

У него потемнели глаза, и я задрожала еще сильнее.

Сейчас.

— Уху-ху! — громко заорали над нашими головами, и Кристиан, тихо выругавшись, отпустил меня, чтобы вытянуть руку для Фи.

Я вцепилась в ремень своей сумочки. Ничего не было, и смущаться нечему! Только щеки всё равно горели, и губы подозрительно пересохли. Достав из клюва птицы записку, Васкес-младший внимательно читал послание. Явно не радостное, судя по его белому лицу.

— Спасибо, Фи, — погладил он сову и отпустил. — Я прошу вас не выходить из дома, Фелиция, — посмотрел он на меня. — Составьте список необходимого, вечером передадите его охране.

— Что случилось?

— Лэри Ракель не пришла на совещание. Это совсем на неё непохоже, её бросились искать и нашли. Мертвой в собственном доме.

— Богиня… — прошептала я.

— Её нашел Энтони.

Кристиан ушел, напоследок приказав мне отдыхать и никому не открывать. Я заперла дверь на засов и, сбросив туфли, уселась на табурет в коридоре. Сумочка свалилась с плеча, но я не стала её поднимать. Вместо этого я, привычно уже достав из ворота черный перстень, вцепилась в него пальцами.

Каких-то два дня в одиночестве, а в понедельник утром за мной приедет лэрд Васкес-младший. Всё будет хорошо, у меня маячок вон есть. Чего мне бояться?

Интересно только, как быстро он сработает в случае необходимости? Тони сказал, на страх он точно среагирует. Это, конечно, радует, но как быстро меня придут спасать раз, и два: может, я испугаться не успею, пока меня будут убивать…

Богиня, да что за мысли?!

Мне сказано составить список, вот списком я и займусь. Не хватало еще со страху устроить менталистам ложную тревогу… можно подумать, у них без меня мало проблем.

Список… список… я открыла холодильник, он был полон. Конечно, полон, я за этим даже на отчетной неделе слежу. Но это же неплохо, меньше работы охране. Охране… Интересно, была ли у Ракель охрана? Как её убили? Почему? Раз она аналитик, что-то нашла? Но разве можно так просто убить менталиста? Тони говорил, она в совершенстве владела рунической магией, значит, не сопротивлялась? Не ожидала нападения? Была знакома с убийцей? Или он … тоже менталист?

А было ли нападение? Может быть, её вообще отравили…

И что, если расследование тут ни при чем? Может, это какие-то другие мотивы? Личные, например? Характер у неё не сахар, представляю, как она того же Тони успела достать.

Ну не он же её … а что, если он?

Богиня, какая глупость! Он много лет успешно держал от неё оборону, с чего бы ему это делать сейчас?

Снова я от переживаний укусила себя за щеку! Мне точно нужен успокоительный чай! И делом заняться, а не игрой в аналитика.

Чай я заварила и, перекусив, прошла в свою комнату — подготовить дела для передачи. Бумаги, цифры … я увлеклась, руки перестали дрожать, но мысли то и дело возвращались к покойной менталистке. Молодая, красивая… влюбленная, пусть и без взаимности. Была. А теперь нет.

И … без взаимности ли? Тони — менталист, все они … все мы … с особенностями. Не просто так нашел её именно Васкес-старший. Значит, испугался, значит, не так и равнодушен был. Кто знает, не было ли это их многолетнее противостояние игрой, в которую они оба играли по одним им известным правилам?

Я перевязала очередную стопку счетов и, зевнув, посмотрела в окно, во двор. Стемнело. Фи, который всё то время, что я работала, сидел на ветке напротив, улетел. Наверное, на охоту. Я передернула плечами, остро почувствовав, что осталась в доме одна.

Вышла в коридор. Настенные часы тихо тикали, в доме напротив не горел свет. Пятница, соседи, как обычно, уехали к родителям на выходные, и лэрда Кристиана тоже нет. Как нет и обещанной охраны… а ведь уже вечер. Может быть, обо мне забыли? Не удивлюсь… можно подумать, прокурору не о чем больше беспокоиться, кроме как обо мне… я всё понимаю, тут и не может быть никаких претензий.

Но …богиня, как же … страшно…

Кольцо в моей руке нагрелось, я и не заметила, как снова в него вцепилась. Опомнилась и почти побежала на кухню — пить успокоительный чай. Выпила, помогло, но не сильно. Всё, хватит страхов! Я не Ракель, в конце концов. С чего бы меня убивать, я ничего не знаю! Можно подумать, убитые девушки что-то знали…

Змеи, сказала же, хватит!

Я бросила взгляд в зеркало — нос сморщен, под глазами синяки, я молчу о прическе… Снова я зевнула — несмотря на ничем не сбиваемый страх, спать хотелось. Значит, надо прилечь. Всё лучше, чем бояться каждого шороха.

Вернувшись в спальню, я разделась и, аккуратно развесив в шкафу одежду, легла в кровать. Воздуха не хватало, и я открыла окно. Сон не шел, я вздрагивала от каждого уличного звука. В каждой тени мне чудились змеи. Они шипели, ковром укрывали рыжий песок, который в свете белой луны казался серебряным.

Холодно, но зов родной крови греет кровь в жилах. Барабан звучит то громче, то тише, песок кружится, пустыня шипит… кто-то стал кормом, кому-то не хватило сил. Не все дошли до цели… а кто-то …уже здесь.

Здесь… здесь… Фелиция! Здесь! Фелиция. Фелиция. Стук барабана быстрей и быстрей. Фелиция!

— Лици?!

Я распахнула глаза, подскакивая на кровати. Сердце билось в груди так часто и сильно, что, казалось, еще немного, и оно вырвется из неё. В ушах шумело, но хуже всего, то шумела не кровь. Кто-то не просто стучал, кто-то ломился в мою дверь!