Любовь, сова и бюрократия - Ирина Зволинская

Не то, чтобы я собиралась спорить, но кому нравится, когда тобой командуют в твоем собственном доме? Только что-то в тоне менталиста заставило меня проглотить колкий ответ. Змеи с ним, пусть. Лишь бы рассказал всё как есть.

Я уселась на стуле и, бросив взгляд на настенные часы, посмотрела в окно. Почти полночь, желтым светом сиял кристалл в фонаре. Уютно. Только лучше бы Тони варил кофе подольше, а там, глядишь, шутить начнет. Когда он шутит — не страшно…

Но менталист не то, что шутить, он и говорить не торопился. Звякнул чашками, разливая по ним кофе, и, поставив на стол, устроился напротив. Сделав глоток, Тони устало потер глаза и спросил:

— Скажи, Фелиция, что ты знаешь о войне с пустынниками?

— Всё, что есть в учебниках, — тихо ответила я.

— И всё таки? — сделал еще один глоток Энтони.

Я сосредоточилась, вспоминая всё, что когда-то читала по этой теме и, поправив ворот вязаной кофты, начала перечислять:

— Почти сорок лет назад один из князей Пустныни вместе с войском выступил на территорию Витории. Мы не были готовы к вторжению и понесли огромные потери, пустынникам удалось захватить Алькану. На этот акт агрессии Витория ответила объявлением войны. Несколько взводов перебросили к южной границе, — я замолчала, ожидая реакции Тони.

— Дальше? — прикрыл он веки.

Я не стала расспрашивать, зачем он решил устроить мне экзамен по истории нашего государства, неизвестно откуда взявшееся чутье буквально кричало — не просто так.

— А дальше … было много крови.

Хронологию многолетней войны я знала наизусть, только что та хронология? Мы уничтожали пустынников, а те — уничтожали нас. На стороне Витории технология и маги, у князей — сама пустыня и колдуны. Однако, мы побеждали, вынуждая противника отступать. И тогда они призвали змей.

— Тысячи смертоносных змей проникли в наши города, убивая ни в чем не повинных людей. И тогда королева Виктория воззвала к Великой матери, умоляя её помочь в этой войне. И Богиня ответила — наутро храм был полон сов.

В горле у меня пересохло, и я потянулась к своей чашке. Отпила кофе и зажмурилась: горький и терпкий, одуряюще ароматный, он раскрывался цветочными нотами, оставаясь сладким привкусом на языке.

— Ну как? — с интересом спросил меня Тони.

— Волшебно, — честно ответила я и задумчиво добавила: — А ведь ты использовал тот же ковшик, ту же воду, и кофе брал из той же самой банки, что и я. Как так? Это точно — магия.

— Нет, это не магия, — покачал головой менталист. — Знаешь в чем секрет?

— В чем? — заинтересовалась я.

— Дело в руках, — заявил он.

— В руках?

— В руках. У тебя, Фелиция, они, очевидно, не из плеч, а из какого-то другого места растут, — ехидно пояснил Тони.

— Ну, знаешь ли! — закипела я. В прямом смысле закипела — меня в жар бросило, в теплой кофте стало невыносимо.

Я закашлялась и, отставив кофе, возмущенно на него посмотрела. Руки у меня не из плеч растут, подумать только!

— Из очень симпатичного места, — спрятав гадкую улыбку за своей чашкой, добавил менталист и, вновь меняя тон на серьезный, приказал: — Не отвлекайся, Лици. Что было дальше?

Чтобы удержаться от немедленной расправы, а именно, не влепить ему затрещину теми самыми руками, я, не отводя горящего взгляда от довольного лица менталиста, перевязала бант, а затем резко поднялась со стула. Нога тут же дала о себе знать, я поморщилась, но сделала пару шагов до ближайшего кухонного шкафчика. Достав вазочку с печеньем, хлопнула дверцей, развернулась и с грохотом поставила её на середину стола.

— Угощайся! — рявкнула я и уже спокойно добавила: — А дальше был заключен мир.

Тони выгнул бровь, но печенье взял. Кто бы сомневался?

— Не понимаю, почему рассказать о своих догадках мне обещал ты, а говорю — я? — проворчала я.

Менталист неторопливо прожевал печенье, огляделся по сторонам и, подхватив бумажную салфетку, стряхнул с лица крошки. Всё это он проделал с привычным выражением вы-все-грязь-под-моими-ногами на лице. Я прямо залюбовалась, даже забыла, за что на него злилась, так захотелось мне его огреть … да вот хотя бы полотенцем!

— Так нужно, — заверил он меня.

Нет, полотенцем это слишком нежно, лучше ковшом… жаль, что ни тем, ни другим не получится. Но нарисованная в воображение картинка сладкой мести помогла мне обрести душевное равновесие, и я договорила. Раз нужно.

— Совы помогали магам, уничтожая змей, но война продолжалась еще несколько лет. Вопреки возражениям кабинета министров королева Виктория самолично отправилась в Алькану, где встретилась с князем. Ею и был заключен мир. Всё.

— Всё… — задумчиво повторил Тони. — Ну, пожалуй, что так. Всё.

И он снова замолчал, погрузившись в себя. Я допила свой кофе, поднялась со стула, подошла к плите и налила себе добавки из ковшика. Раз уж она есть, чего добру пропадать? Вернулась за стол, выпила вторую кружку, а менталист так и не отмер. Не отмер, но печенье уничтожал.

— Вкусно? — уточнила я.

— Что? — моргнул Тони и посмотрел на меня так, как будто забыл, что он вообще-то в моём доме — то есть с искренним недоумением и даже какой-то обидой.

— Печенье, говорю, вкусное?

— Очень, — широко улыбнулся он.

Я не стала говорить, что печенье это — дело моих рук. Во-первых, нечего давать ему козырь, то есть понимание, что меня трогают его шутки, во-вторых, совесть у него давно спит мертвым сном, и вряд моё признание её разбудит. Ну и в-третьих — бесполезно. Опять он ушел в себя.

— Так причем тут твой перстень, Энтони? — напомнила я.

— Да, перстень, — отложил он последний кусочек печенья и посмотрел на меня. — Сильнейший ментальный артефакт, в основе которого редкий черный кристалл. И что интересно, месторождений черных кристаллов до сих пор не найдено ни на одном из трех материков.

— Не найдено? — сощурилась я. — Тогда откуда же они берутся?

— Раз в несколько лет их находят в пустыне. Слышащие. Во время транса.

Что?

Я сняла с шеи цепочку и внимательно вгляделась в черный камень кольца… да, пожалуй, больше всего наша прогулка с Максом напоминала транс. Что-то вроде сна, но разве можно вытащить из сна камень? И можно ли вытащить из сна змею? А моя сова — вытащила. Там, в больничном крыле дворца, в палате у лея Кортеса.

Богиня, но это противоречит всем законам физики!

— Это же … это же нереально… — растерянно посмотрела я на Тони.

— Но ты держишь черный кристалл в руках, — кивнул он на свой перстень.

Я сглотнула, а менталист сказал:

— Так вот, когда слышащий в трансе, его нельзя почувствовать. Похоже, во сне ты умудрилась снова провалиться в пустыню. К счастью, всего на пару минут. Я связался с Максом, он сказал, такое случается во время становления дара. К несчастью, именно в эту пару минут тебе выломали дверь.