Путь Грома - Маргарита Епатко

– Сколько не прячь свою гнилую сущность, а такая ты и есть на самом деле, – прошептала Параскева. – Ну, иди сюда ко мне, доберись до меня! – прокричала она ведьме, отступая немного назад.

Существо с искореженной злобой лицом бросилось вперед, переступило через пояс-наузу и с криком рухнуло на колени.

– Не спрятать, не скрыть, никогда не позабыть, – шептала Параскева слова заклинанья. – Ничто не поможет, пока зверь душу гложет.

То, что осталось от Алины корчилось на дороге, судорожно пытаясь встать хотя бы на четвереньки. Параскева наклонилась. Взялась за нож и, разрезая им асфальт, как праздничный пирог, очертила вокруг поверженной ведьмы круг. Затем вытащила нож из дороги, протерла лезвие до блеска и с укором посмотрела на Алину.

– Ну и посмотри, девонька, во что превратилась. Стоило это таких усилий? Стольких загубленных жизней? – она поднесла к лицу противницы отполированную поверхность ножа, и та, отшатнулась, увидев мерзкую морду непонятного создания.

– Нет! – понеся над полями крик. – Нет! Это не правда! Мне обещали! Я всегда буду красивой, вечно юной! Нет!

Асфальт качнулся под Параскевой. Она едва удержалась на ногах. Но тут новый толчок сотряс землю, и дорога стала крошиться, разрывая очерченный старухой круг. И как только в нем появилась прореха, чудовищное создание встало на задние лапы и, оскалившись, шагнуло к знахарке.

– Что, думала, справилась со мною? – оно протянуло кривую лапу с уродливыми, но, тем не менее, человеческими ногтями в ее сторону. – Я сильнее. Я все равно добьюсь своего. Рощу вырубят, и я прорвусь в этот лес.

Не дури, Сергей! – голос Степана звучал не то строго, не то с просьбой. Да и как сердиться на единственного любимого сына, который не к месту решил проявить характер.

Парень упрямо подошел к дереву и бензопила, заурчала, как почуявший кровь зверь.

– Я сказал, хватит, – Степан развернул к себе лицом сына и увидел не знакомое с детства лицо, а безумный взгляд выпученных белесоватых глаз. – Ты что, сынок? – только и охнул он, когда пила приблизилась к его шее.

Параскева увернулась от гниющей лапы, но не отступила назад и шагу.

– Смелая очень? – смердящая тварь, когда-то бывшая человеком, теперь полностью выбралась из круга и на гнущихся ногах стала мелкими шажками подбираться к Параскеве. Та бормотала под нос заклинания, ни на секунду не выпуская создание из вида. Но в то же время знахарка не делала и попытки сдвинуться с места.

– Ах, вот ты как! – прорычала тварь, подбираясь поближе. – Ну что ж, твой выбор – смерть.

И тут из придорожных кустов под ноги уродливой ведьме бросился черный кот с обожженными ушами. Он громко мяукнул и, сбив с ног Алину, мячиком отскочил на руки Параскеве.

Алина охнула, ее тоненькие деформированные ножки со странным скрипом сложились пополам, и она беспомощно осела в искрошенные куски асфальта. Ведьма непонимающим взглядом огляделась вокруг, голова ее странно запрокинулась и сизая тень стала подниматься вокруг нее, собирая воедино разваливающееся на куски дряблое тело. Пара мгновений и вот уже вся колдунья, юная как прежде, улыбаясь, стоит внутри густого сумрака. Она весело подмигнула Параскеве и резко выбросила вперед правую руку. Знахарка почувствовала сильный толчок и увидала, что кот, прыгнувший к ней на грудь, обмяк и безжизненной плотью рухнул на землю.

– Не попала. Не попала, – словно играя в детскую считалочку, задорно запела Алина. – Но теперь-то ты видишь мою силу. Теперь-то ты меня пропустишь!

Параскева отрицательно мотнула головой и только шире расставила ноги, словно прося помощи у матери-земли.

– Как хочешь, – запела Алина.

Она снова вытянула вперед руку и Параскева почудилось, что раскаленный шар ворвался в грудь с упоением выжигая все изнутри. Боль исчезла так же внезапно, как и появилась. Она с удивлением обнаружила, что почему-то до сих пор стоит на ногах. Старуха усилием воли собралась с мыслями и стала читать старый заговор-оберег от неприятеля.

– Опять не попала, – удивленно, но так же весело запела Алина. – Сейчас попаду и тебя с пути смету, – она снова протянула руку вперед.

Но Параскева, глядя противнице в глаза, продолжала читать заговор: – Не перейти, не обойти, не свернуть меня с пути…

– Вы что, мужики? – Алешка бросился к отцу с сыном, остервенело борющимся за пилу.

Легким поворотом плеча Сергей отшвырнул парнишку на стоящее рядом дерево, и люди услышали, как хрустнули кости, встретившись с кряжистым стволом дуба. Парень с остекленевшим взглядом осел на землю. В то время как отец с сыном, не обращая ни на кого внимания, продолжали выкручивать друг другу руки.

– Свят, свят, что ж это делается, – пожилой солидный мужчина вышел вперед. – Как же это, отец на сына, сын на отца. Что ж вы творите? Да разнимите же их! – обратился он к стоящим вокруг мужикам.

– А, может, Сергей прав? – пробасил седой толстяк, подхватывая лежащий на земле топор.

– Не прав он, Петр. И ты это прекрасно знаешь, – дорогу седому перегородил местный пастух, обычно мягкий да улыбчивый Иван. В этот раз он не улыбался, и жесткая складка залегла у него на переносице.

– Вы что это? – пожилой истово крестящийся мужчина оглядывался вокруг. – Вы что это? – он с испугом смотрел в посуровевшие лица окружавших его мужиков. Каждый из них придирчиво вглядывался в соседей, словно вспоминая за ними старую, но до сих пор не прощеную обиду.

Алина швыряла и швыряла в нее черную, выжигающую жизнь силу, но Параскева упрямо стояла на ногах. Она не собиралась сдаваться, по крайней мере, пока жива. Сколько она еще будет жива? Знахарка знала одно: надо стоять, хотя грудь болела так, как будто по ней прошлись раскаленной кувалдой. Слегка опустив глаза вниз, чтобы посмотреть на несчастное случайно пострадавшее животное, она увидела, что платье взмокло от крови, текущей откуда-то сверху.

– Не надо туда больше смотреть, – подумала про себя Параскева и подняла глаза, чтобы встретить, как подобает очередной удар твари по имени Алина. Она продолжала читать пересохшими губами заговоры, жалея, что в свое время уделила им слишком мало внимания. Поскольку ее, прежде всего, интересовали способы лечения болезней, а не уничтожения врагов. К тому же, она никогда и не собиралась ни на кого нападать. И даже в самом страшном сне, ей не могло привидится, что будет она вот так стоять в чистом поле и драться с безумной ведьмой, защищая лес с живущими там нелюдями. С теми, кого, чего греха таить, она считала гораздо хуже и примитивнее людей.

– Как богатырь в чистом поле, – усмехнулась она своим мыслям и тут же представила беспомощную старуху в кольчуге со щитом и на старом костлявом жеребце. Знахарка расхохоталось от абсурдности видения, и почувствовала, как стихает боль в груди.

– Тебе, что не больно? – взвизгнула Алина. – Конечно, не больно, – ответила она сама себе низким тягучим голосом. Мы ее даже свалить не можем. Не время еще, не время. Вечно ты торопишься, – продолжая разговаривать сама с собой, колдунья стала полупрозрачной.