Четвертая жена - Алима Суфьян

за деревьями, чтобы ее не было видно с дороги. Она вытянула уставшие ноги, погладила живот, выпила воды. Время снова открыть волшебную книгу, ей сейчас так нужен совет! Она аккуратно вынула ее из котомки и открыла. Любовных поэм не было, но и никаких других стихов тоже. Страница книги превратилась в карту. На ней не было ни городов, ни дорог, ни знакомых названий. Горы, реки, рощи и озера — вот и все, что можно было найти на изящном рисунке. Только одна надпись светилась на карте мягким светом — «Черное озеро».

Но как найти это Черное озеро, если на карте не было ни Каркалы, ни другого города, от которого следовало бы вести путь? И что ей делать, когда она найдет его? Карта предлагает ей пойти туда или избегать этого места? Одни вопросы, а ответа у нее не было.

Черное озеро — какое страшное название. Даже от карты словно веяло холодом. Ничего хорошего там случиться не могло, но ей нечего терять. Книга помогает ей, впервые за столько месяцев! У Лейлы наконец появилась цель, она знала, куда идти.

В первую очередь надо добраться до Аккалы. Там столько путешественников, купцов, моряков, кто-нибудь наверняка слышал о Черном озере. Возможно, придется остаться там на долгий срок, расспрашивать людей каждый день, это не пугало Лейлу. Она может побираться на городском рынке, там ее никто не найдет, и там же вести свои расспросы. А как только получит точные сведения о Черном озере, отправится в путь. Неважно, если оно лежит в другой стране или даже за морем, она найдет способ туда добраться.

И вот когда совет был получен, и решение принято, Лейла почувствовала, что ее самообладание покидает ее. Она вдруг снова увидела себя на коленях рядом с телом тетушки и Наимы, закрыла лицо руками и заплакала. Кончились месяцы беззаботной жизни, работы, общения с заказчицами, веселых сплетен и простых радостей. Снова вернулось время слез.

Дорога в образе нищенки подарила ей новую свободу — свободу плакать тогда, когда ей грустно. При тетушке надо было сдерживать себя, чтобы не огорчать ее. Во дворце Маруфа за ней пристально наблюдали, и наверняка не одобрили бы, если бы она решилась отдаться чувствам. Сейчас же она могла дать волю своему горю. Рыдания сотрясали ее до тех пор, пока, обессиленная, она не уснула под деревьями, укрывшись своими одеждами, как одеялом.

Глава 4

Две недели провела Лейла на улицах Аккалы, пытаясь найти кого-нибудь, кто знал бы о Черном озере. Каждое утро начиналось одинаково. Очень рано просыпалась она в рощице неподалеку от города и шла к ручью, протекавшему рядом. На берегу ручья была красноватая грязь, которой она тщательно обмазывала лицо и руки, стараясь втирать ее как можно глубже в поры. Когда грязь подсыхала, она смахивала застывшие куски платком, но кожа становилась красной, как будто воспаленной, бугристой. В первый день она растерла свои белые руки крупным песком, пока на них не появились царапины, ранки, некрасивые пятна, чтобы они не выдали ее. Красная грязь вызывала воспаление, руки болели, распухали, но ей только это и было нужно. Никто бы не заподозрил в этой бесформенной, грязной, скрюченной оборванке красавицу, за которой гоняются все любители наживы в стране.

Все утро проводила Лейла на рынке, выпрашивая милостыню. В первый день ее пытались прогнать местные нищие, но она пообещала отдавать все собранное за день им, оставляя себе лишь несколько монет, чтобы купить кусок хлеба и немного молока. Так как она честно выполняла обещание, ее больше не трогали. Вместе с остальными стояла она у входа с протянутой рукой. Аккала — город-перекресток, город дорог и кораблей, здесь всегда много купцов, моряков, мастеров и их учеников, а потому подаяние обычно бывало щедрым. Когда время близилось к обеду, и жара становилась невыносимой, Лейла отдавала свою долю грозному одноногому старику, оставляя несколько медяков, шла купить себе еды и пыталась разговорить всех, кого встречала — других нищих, торговок, служанок, пришедших за покупками. Осторожно выспрашивала она о Черном озере, но никто и не слышал о таком.

Однажды на рынке появилась новая нищенка, очень высокая и худая. Казалось, остальные прекрасно ее знали. Никто не приставал к ней, а некоторые даже почтительно здоровались. К вечеру, когда все устали и начали расходиться по своим лачугам и норам, Лейла попытала счастья с новоприбывшей. Для начала она задала невинный вопрос, хриплым шепотом, как она разговаривала с того дня, как прибыла сюда, чтобы голос не выдал ее молодости.

— Не знаешь ли, добрая женщина, в каких городах хорошо подают таким, как мы? Не хочу оставаться все время на одном месте, — сказала она.

Ее собеседница грубо засмеялась, но в этом смехе не было злости.

— Ты, я гляжу, такая же, как я. Мне тоже на одном месте не усидеть. Тут лето проведу, тут неделю, а где и за один день надоест! Почти двадцать лет перехожу из города в город. А подают хорошо здесь, да еще на самом севере, где река Аюза впадает в море. Там самый большой порт в стране, туда съезжается много купцов.

— Даже больше, чем в Аккале?

— Да, больше. Но мне по душе маленькие городишки, устаю от вечного шума и толкучки. Переведу дух где-нибудь, а как примелькаюсь, ухожу в другое место.

— Значит, ты много путешествуешь, добрая женщина?

— Еще бы! Всю страну знаю, как свои пять пальцев! И не только города, но и леса, и поля, и горы. По разным дорогам приходилось бродить.

— А не слышала ли ты о Черном озере? Мне сказали, что туда ходить нельзя, а как же я пойму, что его надо обойти, если и слыхом не слыхивала, где оно.

Старуха ухмыльнулась.

— Наслушались сказок, вот и болтают! Рассказывали мне легенду про Черное озеро, да кто же знает, правда это или россказни, которыми богачей рассказчики веселят, чтобы им не очень скучно было досыта есть да бездельничать?

Лейла встрепенулась. Первый раз кто-то слышал о Черном озере!

— А что за легенда? Никогда не слышала такой? Расскажи мне, добрая женщина!

— А почему бы и не рассказать? Только все это выдумки, потому что по всей стране я ходила, а озера такого не видела нигде. Но если хочешь, слушай.

Легенда о Черном озере

Есть в дремучем лесу Черное озеро, которое называют так, потому что вода в нем тягучая, как сладкий чай, и темная, как ночь. Берега озера усыпаны белым