Фантастика 2024-84 - Константин Давидович Мзареулов

Полковник вскинулся, изумленно посмотрел на Дервиша:

— А вот это действительно глыбко. И аккурат в тему.

— В каком смысле в тему?

— Вы ведь, наверно, в курсе, что в октябре в Петербурге пройдет европейский саммит?

— Конечно.

— Так вот он пройдет как раз на Башне.

Теперь уже Дервиш посмотрел на Полковника с удивлением:

— У-у, куда ты, Паша, замахнулся. — Несколько секунд Дервиш сидел молча. Потом спросил: — А дотянешься?

— Не знаю.

— А как ты представляешь себе реальное воплощение?

— Вот об этом я и хотел поговорить. Прежде всего я озадачился вопросом: возможно ли разрушение объекта в принципе? Оказалось — возможно.

— Откуда информация? — спросил Дервиш.

— Я нашел специалиста, который владеет темой. Он-то и растолковал мне, что разрушить Башню можно. Более того, для этого потребуется всего тонна-полторы тротила.

— Тонна тротила? — удивленно переспросил Дервиш.

— Может, две… Силовую конструкцию Башни дополняет демпфер — грубо говоря, маятник. Вот он-то и является уязвимой точкой. Если посредством взрыва вызвать резонанс, то объект будет разрушен. Спец проведет дополнительные расчеты и скажет точно, сколько нужно взрывчатки. Он, этот спец, как раз и занимается обслуживанием демпфера.

— То есть он состоит в персонале Башни?

— Да. И это наш главный козырь. Я даже приставил к нему охрану.

— Интересно, — произнес Дервиш. — А как, Павел, ты думаешь доставить эту тонну взрывчатки на Башню? В кармане ее не пронесешь.

— Верно, в кармане не пронесешь. Туда вообще ничего не пронесешь, кроме носового платка. На входе изымают практически все. Я побывал на Башне. Экскурсантом. Попробовал пронести электронный брелок — обнаружили.

— Значит, служба безопасности «Промгаза» не дремлет?

— Это точно. Вы же знаете, кто ее организовывал.

— Знаю, Павел, знаю… Скажи мне, пожалуйста: своих людей в СБ «Промгаза» у тебя, конечно, нет?

Полковник помрачнел:

— Был человек. Раскрыли. При аресте сумел застрелиться… Сейчас нет.

— Жаль… А этот твой спец?

Полковник поморщился:

— Он — технарь. Человек, страшно далекий от наших дел. Был, кстати говоря, одним из противников Башни. Его взяли на работу в «Промгаз» только потому, что он незаурядный математик — сумел предсказать обрушение башни «Федерация». В общем, его надо беречь.

— Понятно. Ну давай думать, каким образом можно доставить на Башню тонну тротила. Теоретически ее можно завезти на объект под видом какого-либо груза. Насколько я понимаю, туда ежедневно привозят огромное количество всякой всячины. Начиная от мебели и техники — компьютеров, факсов-шмаксов — заканчивая скрепками и минералкой в буфеты… Да они, крысы эти офисные, одной бумаги изводят ежедневно сотни пачек.

— И тысячи рулонов туалетной.

— То есть ежедневно туда приходит не один грузовик. И теоретически возможно завезти все. А практически, ты говоришь, к вопросам безопасности подходят серьезно?

— Весьма.

— Значит, без своих людей в службе безопасности Башни осуществить этот план затруднительно.

— Его было бы чертовски трудно осуществить, даже если бы люди были. Но их нет, и потому не просто затруднительно — нереально.

— Другие варианты? — произнес Дервиш.

— В порядке бреда — авиаатака.

— Это после одиннадцатого сентября? — с сомнением в голосе произнес Дервиш. — Собьют к чертовой матери при малейшей угрозе.

— Это верно. У них, кстати, есть собственная система ПВО.

— О как! Откуда информация?

— Она не секретна. Напротив — пресс-служба «Промгаза» на каждом углу трезвонит, как круто у них организована служба безопасности. Так вот, там есть собственная ПВО — пять ракетных батарей, расположенные по периметру на расстоянии полтора-два километра от Башни. Но я вот о чем подумал: собьют того, кто попытается атаковать из-за пределов этого периметра.

— И что?

— А если самолет с тротилом взлетит, уже находясь внутри периметра?

— Подожди, подожди, — сказал Дервиш. — Идея, конечно, интересная. Действительно, атаку ожидают извне… Но откуда же взлетит этот твой ероплан-камикадзе? Ведь аэродромов внутри периметра, как я понимаю, нет?

— Это верно. Хотя мне кажется, что небольшой самолет может взлететь, например, с более-менее широкого проспекта. Впрочем, нужно проконсультироваться с летунами… А внутрь «квадрата» машину можно доставить в разобранном виде. Или под какой-то легендой. Например: для коллекции. Или: снимается кино… Но, конечно, тут возникнет еще немало проблем.

Дервиш сказал:

— Ну, если бы еще и проблем, друг мой ситный, не возникало! — Он умолк и вдруг произнес: — С Невы!

— Что?

— Самый широкий проспект в Петербурге — Нева. Кстати, над ней нет проводов контактной сети, рекламных растяжек и прочей ерунды, которая в изобилии висит над проспектами. Аэроплан, а точнее гидроплан доставляем в город на барже, спускаем на воду и — вперед.

Полковник подумал, что не зря приехал к дервишу. Дервиш — гений по части тайных операций. Полковник налил коньяку в бокалы и уже хотел что-то сказать, но Дервиш опередил.

— Ракета, — сказал Дервиш. — Не ероплан-камикадзе, а ракета.

— Ну, Евгений Василич! Это совсем уж из области фантастики.

— По крайней мере как вариант. Кстати, спец по теме живет в Пушкине. Ракетчик, специалист старой школы, работал у самого Грушина.[19] Я попрошу — поможет. Ракету, если потребуется, соберет в гараже, на колене.

Полковник просиял: нет, не зря я приехал к Дервишу…

— Ну… за успех операции! — сказал он.

— Кстати, как окрестил?

— Да не знаю… никак. Может — «Демонтаж»?

— «Демонтаж»? Определенно слышится нечто французское — маркиз де Монтаж… Ну, за операцию «Демонтаж».

Выпили. Дервиш сказал:

— Ладно, шутки в сторону. Серьезное дело ты задумал, Павел. Ты понимаешь, что если у тебя получится, то это может повлиять на ход мировой истории?

— Да, — ответил Полковник, — я это понимаю.

— Тогда давай работать.

И они сели работать. План операции «Демонтаж» — и даже не план еще, а всего лишь замысел — начал наполняться конкретным содержанием.

Так в заброшенном райцентре Тверской области делалась история.

* * *

В мае Полковник снова прибыл на остров. Погода была скверная, ветреная, Ладога штормила, и когда после полуторачасового плавания ступили на землю, Полковник был бледен и почти без сил — морская болезнь. До вечера он отлеживался. От помощи Доктора отказался, сказал: я полежу маленько — сам оклемаюсь… Ни Седой, ни Ворон его не дергали. Знали, что если такой человек, как Полковник, лежит, значит, ему действительно очень плохо. Да ведь и годы. Да усталость — уже два года он живет на нелегальном положении и мотается по всему Северо-Западу.

К вечеру Полковник оклемался. Поужинал и позвал Седого с Вороном. Пришли, стали пить чай.

— Ну что ж, друзья мои, рассказывайте, что тут у вас случилось за прошедший месяц.

— Да что у нас может случиться? — отозвался Седой. — Живем в лесу, молимся колесу.

— Скромные вы. Как там вендетта между