Точка замерзания крови - Андрей Михайлович Дышев
Шрифт:
Интервал:
– О-о-о! – протянул Гельмут и покачал головой. – Вы имеешь столько шансов найти этот мешок, сколько есть черный волос на моей седой голове.
Я скептически глянул на Гельмута.
– Да ради миллиона долларов я готов весь снежный завал собственными руками разгрести.
– Я стану разгребать снег вместе с тобой, – сказала Мэд шепотом, глядя на мои губы. – Только ты дай слово, что проводишь нас до "Белого Князя".
– У тебя мертвая хватка, – ответил я. – Живым не оставишь, если я откажусь?
– Ты не откажешься.
– Но ты объяснишь мне, для чего тебе надо в альплагерь?
– Это коммерческая необходимость.
– Ты собираешься наладить в "Белом Князе" бизнес? Открыть торговые палатки? – с издевкой спросил я.
Мэд нравился мой юмор. Она улыбнулась и кивнула.
– И что ты намерена там продавать?
– "Сникерсы" и баварское пиво. Кроме того, начну строить отель на тысячу мест.
Когда собеседник слишком увлекается, поддерживая глупую шутку, то это выглядит уже как издевательтсво. Улыбка сошла с моего лица.
– Пойдешь сама в свой альплагерь, – сухо произнес я. – Там территорию контролирует осетинский отдел минчээса, – сходу придумал я. – Вот пусть он вами и занимается. А мне пора заниматься своими прямыми обязанностями.
Мэд сжала тонкие губы. Ее бронзовое лицо стало жестоким.
– Можешь проваливать, – произнесла она.
– Вот и поговорили, – буркнул я, взваливая на плечи рюкзак. – Счастливо оставаться! Ауф видерзеен!
И, вскинув вверх обе руки со сжатыми кулаками, салютуя на прощание Гельмуту, быстро пошел к лавинному конусу. Остановит, подумал я, отойдя от немцев на пятьдесят шагов. Сейчас крикнет, черт возьми! Никуда не денется! Позовет! Догонит!
– Стас!!
Ну вот, все-таки не ошибся.
Я повернулся. Мэд брела за мной. Шапочку сняла, кинула на снег, распушила великолепные платиновые волосы, очки, как ободок, сдвинула наверх.
– Подожди! – устало сказала она, подходя ко мне. – Ты гордый, это, конечно, хорошо. Но если бы я… если бы я не крикнула тебе, то ты бы ушел? Скажи честно, ушел бы?
– Нет.
Мэд усмехнулась.
– Значит, вы, мужчины, такие же позеры и кокетники, как и женщины… То, что для тебя всего лишь праздное любопытство, для меня – судьба, хрупкий мостик, который мы с Гельмутом возводили несколько лет. И достаточно всего лишь нечаянно брошенного слова, призрачного полунамека, чтобы этот мостик рухнул. А я, между прочим, на нем стою.
– Твоя судьба – хрупкий мостик?
Мэд закатила вверх глаза.
– Господи, какой же ты дотошный! Ты вырываешь из меня признание. Да, да, это контрабанда, в общем-то, очень банальная и, может быть, даже пустяковая. И все-таки от того, доставлю я товар к месту или нет, зависит очень многое.
– Контрабанда? – выдохнул я, делая вид, что страшно удивлен.
– Ты так удивляешься, словно первый раз слышишь это слово. По-русски, если я не ошибаюсь, оно звучит так же?
– И что же это за товар?
Мэд подыскивала слова:
– Ну, что-то вроде… вроде лекарственного препарата.
– Наркотики? – влобовую спросил я без всякой надежды, что Мэд назовет альфа-сульфамистезал.
– Пусть будет так.
– Хорошо! – возбужденно сказал я. – Это все понятно: контрабанда, неучтенный таможней товар, скупщик и тому подобное. Ты объясни мне другое: как так получилось, что эти два осла с автоматами, – я кивнул в сторону пропасти, – и вы с Гельмутом шли к одной цели – к альплагерю "Белый Князь"? Те тащили туда мешок с миллионом долларов, вы – контрабанду. Там что – международный преступный лагерь?
Мэд качнула плечами.
– Не все ли равно, как назвать это место – преступный лагерь или партизанская база? – ответила она. – Кто-то поставляет туда деньги, кто-то товар. Закономерный оборот капитала.
– И много раз ты уже бывала в "Белом Князе"?
– Один раз в прошлом году.
– До того, как меня поставили начальником каэсэс Приэльбрусья?
– Незадолго до этого.
– Ты обходилась без посторонней помощи? Ты сама дошла до лагеря?
– Нет, я была в составе международной команды. Нас было много: немцы, эстонцы, грузины, осетины и дагестанцы.
– А как же ты намеревалась дойти в этот раз?
– В этот раз все спутали "ослы". К счастью или к несчастью, но нам оказалось по пути с ними.
– А если бы никаких "ослов" не было? Что тогда?
– Тогда бы я просила тебя довести нас с Гельмутом до перевала Местиа.
– И ты думаешь, что я бы согласился?
– Думаю, что да.
– Но ведь у нас с Гельмутом был договор о восхождении на Эльбрус. Там все оговорено: сроки, ответственность сторон за нарушение условий договора…
Мэд поморщилась.
– Нет ничего более непостоянного и переменного, чем договор. Все зависит от того, насколько новая сумма перекроет старую и все условия, с ней связанные… Гельмут попросту переписал бы договор, увеличив сумму твоего гонорара раз в десять.
Она говорила неправду. Мэд не собиралась идти к перевалу Местиа. В тот роковой вечер, когда я спускался на лыжах в Терскол встречать автобус, Гельмут обронил в разговоре со мной, что Мэд сможет пробыть на Эльбрусе всего три дня, и в доказательство своих слов показывал мне транзитный авиабилет Минводы-Москва-Берлин на восьмое марта. За три дня мы никак не смогли бы дойти до "Белого Князя" и, тем более, вернуться назад. Значит, перевал Местиа изначально не входил в планы немцев.
– Ну, что? – напомнила о себе Мэд.
– Сколько Гельмут готов заплатить мне за эту услугу? – спросил я. – Кажется, ты сказала – в десять раз больше? Что ж, пусть платит, и мы выйдем в альплагерь "Белый Князь" сразу после того, как я выясню о судьбе Глушкова.
– Я всего лишь предположила, – дала задний ход Мэд. – К тому же у Гельмута нет с собой такой большой суммы.
– Зато у него есть чековая книжка. Я одолжу ему ручку. Пусть выписывает чек на сто тысяч марок на предъявителя.
– Сто тысяч марок? – Мэд натянуто улыбнулась. – Но ты требуешь слишком много.
– Много? Ты думаешь, что он сумеет найти здесь проводника подешевле?
– Не издевайся… Ты пользуешься нашим беспомощным положением.
– Извини, милая, но мое положение намного более плачевное, чем ваше. Сто тысяч мне нужны для того, чтобы организовать в этом районе спасательные работы, откопать и вынести все трупы и отремонтировать вагон канатной дороги.
Мое откровенное вранье прозвучало для Мэд вполне убедительно. Она кивнула.
– Я тебя понимаю… Хорошо, я поговорю с Гельмутом.
Я предоставил родственникам возможность пошептаться наедине, и пока Хагемайстеры обсуждали мое предложение, занялся заточкой "кошек", зубья которых от льда и камней стали совсем круглыми. Не успел я обратботать надфилем два передних зуба, как Мэд позвала меня.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!