Выбирая жизнь - Арина Предгорная

— Вот это всё. Качели, занавесочки на окнах, окна, в которые нельзя заглянуть. Ты сам. Другой какой-то. Кого благодарить за такие перемены?

Ар-Дарриел невольно улыбнулся, быстро пряча предательскую улыбку за кружкой.

— Возможно, у меня появился шанс проститься с Шелтаром. Желательно навсегда. Пока только шанс, поэтому и не распространяюсь особо.

— Ну, про чёрный лист-то ты всё-таки сказал, — кивнул Вестеро, массируя виски. — Но в доме-то кто у тебя? Не кусок бумаги же ты прячешь!

Поглядев на друга, лесной отшельник упруго поднялся и поманил его за собой. Поднялись по ступенькам, и Дарриел провёл рукой возле окна слева от двери, возвращая прозрачному покрытию видимость с внешней стороны. Граф с любопытством заглянул за занавески в весёленький цветочек.

На широкой лавке сидела, поджав под себя ноги, рыжая девушка с длинной толстой косой. Грызла яблоко и вертела в пальцах перо. На столе перед ней лежали исписанные листы бумаги. Лицо её Вестеро видел в профиль, серьёзное, сосредоточенное.

— Кто это? — тихо поинтересовался он, оглянувшись на мага. — Что делает здесь это дивное создание? Откуда она?

Маг подпирал плечом стенку рядом с окном, а в аметистовых глазах, направленных на склонённую рыжую макушку, плескалось совсем уж редкое выражение, мягкое, если не сказать больше.

— Если всё получится, Теро, я вас обязательно познакомлю. Не уверен, что с удовольствием: я тот ещё дикарь, как она говорит, но, наверное, познакомлю.

— Почему не сейчас? — удивился Вестеро. — И откуда она здесь взялась?

— Потому что, — отрезал Дарриел. — У тебя лицо имеется, в отличие от меня, и я на твоём фоне…хм. А откуда взялась…

Он вспомнил февральскую метель, странную боль, жаром опалившую повреждённую половину лица, и задумчиво поступал костяшками пальцев по бревенчатой стене.

Граф проявлял настырность и неуёмное любопытство, но ничего существенного от скрытного мага так и не добился. Про метель и прочее Вестеро, конечно, никто не рассказал. Ещё и потребовали не говорить об Элге Бастиану. Они с Аром-Дарриелом шли вдоль берега озерца, и Дарриел мечтал поскорее вернуться к своей травнице и загадочному ритуалу, а Вестеро не оставлял попыток вытрясти из неразговорчивого мага как можно больше.

— И всё-таки: какие у тебя планы на эту женщину? Так, что-то временное, или?..

— Или, — медленно отозвался маг, чувствуя, как теплеет на сердце.

***

Элге встретила его возвращение в дом горячим кофе с вишнёвой кислинкой и нетерпеливой заговорщицкой улыбкой.

— Я разобрала весь рецепт, Дарриел. Всё, что входит в состав этой удивительной смеси, сколько чего надо и как готовить.

Он принял из её рук чашечку, аккуратно поставил на стол, посадил девушку к себе на колени, обхватил крепко и прижался здоровой щекой к её виску.

Глава 12

— Нет!

— Да! А кто ещё, если не я?

— Нет, Эль!

— Ты же лучше меня понимаешь, что другого выхода нет. Конечно, смотреть и выбирать лучше тому, кто будет вызывать аргута, но, если этой возможности у тебя нет — значит, пойду я. Чего ты опять боишься, осторожный мой?

Легчайшее касание тёплыми кончиками пальцев к местечку между шеей и плечом, виднеющемуся в распахнутом вороте рубахи, и Дарриел прикрыл глаза. Элге давно узнала силу своих прикосновений, но пользовалась ею в разумных пределах. Ей самой нравилось касаться мага, а он до сих пор не научился спокойно реагировать на этот простой язык. Не ластился котом, следуя за хозяйской рукой, но замирал, стоило тонким нежным пальцам тронуть истосковавшееся по ласке тело. Элге поняла свою силу, и время от времени применяла её в спорах, вот как сейчас. Но аметистовые глаза, распахнувшись, смотрели строго.

Оставшиеся несколько алых строк на бархатно-чёрном листе рыжая девушка и колдун с белой прядью разобрали и записали за вечер, а дальше пошли рассуждения и раздумья.

Далёкий предок предлагал приготовление смеси определённого цвета, запаха и консистенции, которую нужно будет поджечь, не используя собственную магию огня, если таковая у мага имеется. Последний элемент — неизменная капля крови — добавлялась непосредственно перед использованием. Перечень посуды для приготовления так же был подробнейшим образом записан, описание цвета и формы свечей, рун, вырезанных на воске — тоже. Дым, который будет выделять горящая смесь, нужно будет вдыхать через определённые промежутки времени, соблюдая особый ритм. Дым уведёт на границу яви и сна, жизни и сумеречного состояния, туда, где таятся в темноте густые кольца тумана, туда, откуда выходят непрошенные шелтарские гости. И непременно выпить настой жизни — он позволит сохранять силы и поддерживать жизнь в теле всё то время, пока душа путешествует по чужому миру. Рецепт этого настоя был самым простым, несмотря на то, что настаивать его требовалось одиннадцать лун, а с первыми солнечными лучами накрывать свежими листьями светлосонника и убирать в тень. Всё, что требовалось для изготовления этого снадобья, Дарриел добыл без проблем.

Со смесью оказалось сложнее.

Травы, свежие и засушенные, побеги, цветы и плоды — это понятно, даже когда у стебельков должна быть строго определённая длина, у плодов и ягодок свой размер, а сбор свежих растений необходимо производить в конкретное время суток, и так далее. Что-то можно взять непосредственно у Шелтарского леса — те же кроваво-алые цветы шар-травы уже заманивали своих жертв дурманящим ароматом прямиком в свои заросли. Кровь чёрного косселя, ядовитого даже в своём названии, достать тоже можно. Перья синей шарши, маленькой, с дамский кулачок птички — не очень понятно, но реализуемо.

Всего семнадцать составных частей, из перечня которых обескураженный взор мага сразу выделил два, их поиски грозили доставить немало хлопот и головной боли. В его запасах подобного не водилось и Дарриел написал королю, пока тот не уехал из Леавора, прихватив с собой супругу и отпрысков. Успокоил, как мог, бастианово любопытство, такое же обескураженное, как у него самого. Больше суток ожидания — и посыльный, вывалившийся из портала возле лесного домика, икнув от ужаса, трясущимися руками передал вышедшему магу тёмный мешочек.

— Это не то, — простонала в тот день Элге, едва они развернули защитную ткань.

Его травница, оказывается, очень хорошо такое чувствовала, даже не имея прежде дела с подобными составами. Маг и сам видел, что найденные с королевской помощью ингредиенты не годятся.

Порошок поющей ракушки — значилось в рецепте. Добывали их в солёной до горечи воде Ислерова моря, сушили и перетирали до мелкой пыли, имевшей нежный перламутрово-белый оттенок. Порошок в непрозрачном резном флаконе имел оттенок разбавленной водой зелени, слабый, не бросающийся в глаза.

— Старый? — нахмурился Дарриел, а сам, не глядя, протягивал руку к справочнику, извлекая его на свет.

В Ислеровом