Призраки балета - Яна Темиз

Пока ничего не сходилось.

У балерины Пелин Пембе не находилось никаких точек соприкосновения с домохозяйкой Неше Алтай: они не были похожи внешне, не были одинаково одеты, не учились в одной школе, не родились в один день, не жили в одном районе, вели абсолютно разный образ жизни, не имели – по крайней мере обнаруженных за эти два дня – общих знакомых.

Только вот умерли одинаково.

– Я говорил вам, говорил! – кричал поддерживаемый своим адвокатом Волкан. – Вам лишь бы арестовать кого попало, а не маньяка ловить! Я в газету пожалуюсь!

– А вот этого мы просили бы вас не делать, – обращаясь скорее к довольному и более уравновешенному адвокату, чем к его растрепанному клиенту, сказал Кемаль. – Пойдут ненужные слухи, начнется паника, это может помешать расследованию.

– То есть пусть по городу разгуливает опасный убийца и никто ничего не знает?! И вы не считаете нужным предупредить население, чтобы были осторожны? Ничего себе, методы у нашей полиции! А вот если ваша жена?..

– Да, может, и нет никакого маньяка, – поморщился Кемаль, – пока не стоит поднимать шум. Мы вынуждены освободить вашего подзащитного, но это не означает, что с него сняты все подозрения.

– Как же вы объясните второе убийство?! Мало вам, что ли?! Там же все то же самое, даже перышки эти!

Кемаль не спросил его, откуда ему это известно.

К сожалению, его коллеги – не все, нет, не все, но некоторые из них – могли иногда оказаться чуть разговорчивее, чем следует, особенно если в этом не было ничего угрожающего их карьере и можно было получить небольшое вознаграждение. «А что такого? – сказал бы ему любой такой платный болтун. – Я же не мафии продался и не бог весть какой секрет выдал. Ну, сказал адвокату про кое-какие детали, так он все равно все скоро узнал бы, кому от этого вред?»

Наверно, никому. Однако лично он откровенничать с посторонними не собирался, только повторил, что господин Волкан может пользоваться относительной свободой, но не должен никуда уезжать, не поставив в известность полицию.

– Вы можете нам понадобиться, – пояснил он, – в том числе и для розыска маньяка. Никогда не знаешь, какие вопросы могут возникнуть. Если позволите, один прямо сейчас… понятно, спасибо.

Конечно, как он и думал.

Пелин ушла утром в белой куртке (чтобы не привлекать лишнего внимания к ставшему идеей-фикс зонту, он спросил и про это) и с зонтом. Да точно, помню я, я в окно выглянул… просто так, чтобы рукой помахать… нет, не помахала она, из-за зонта и не увидела, а вам-то что?! Ничего, совсем ничего… а у нее был один зонт, вы уверены? Абсолютно уверен, серо-черный, длинный, дорогой, ручка?.. Бесцветная какая-то, черт ее знает!

Может быть, черт знает и где сейчас этот зонт.

Черт и убийца. И я найду его и задам ему этот вопрос. Или, что вероятнее, сам найду ответ и зонт – и, следовательно, убийцу.

Но и других вопросов возникало множество.

Различий между двумя случаями было, как ему казалось, куда больше, чем сходства. Психологи чертили таблицы и схемы и сходились на том, что главную роль играет место действия: плохо освещенный подъезд без лифта с широким пролетом, причем обе жертвы жили на верхних этажах и вынуждены были идти пешком. Означало ли это, что убийца заранее выяснял это и караулил именно этих женщин, или им просто не повезло?

Но если он поджидал Пелин и она вошла в подъезд одна, то почему она была без зонта? А если он, из каких-то своих безумных соображений, унес ее зонт, то почему оставил зонт второй жертвы? Дешевка, не «Маркс энд Спенсер»? Или в тот день дождь был сильнее? Ага, а сам он тогда почему был без зонта?

Впрочем, психологов это не сильно волновало. Зонт, в основном по настоянию Кемаля, был внесен в список различий, но никто им специально не занимался.

Начитанный Кемаль, интересовавшийся всем, что так или иначе было связано с его профессией, выдвинул версию имитатора – и тут же пожалел об этом. Молодой, недавно приехавший из столицы психолог не оставил от нее камня на камне – наверно, надо было не демонстрировать свою эрудицию, а дать ему возможность додуматься до этого самому.

Кемаль внимательно перечитал все, что писали газеты о смерти Пелин: после той, первой, статьи подобные «умирающие лебеди» появились еще в нескольких изданиях, причем некоторые авторы, судя по всему, наведались за дополнительной информацией в театр и консерваторию, а один, похитрее, к тем самым, иногда разговорчивым коллегам Кемаля. В его-то статье и было единственное упоминание о перышках – он всячески обыгрывал эту деталь, превратив в своеобразный символ. Однако ни полицейским, ни ловкому журналисту не пришло тогда в голову, что этот символ мог быть оставлен убийцей. Она примеряла костюм, на костюме были перья, они-то и оказались на месте преступления.

Ну, хорошо, а что делала с перьями домохозяйка Неше? Выбивала подушки?

Кемаль не поленился и дотошно расспросил экспертов – игра «найдите десять отличий» увлекла его. Я их найду, непременно найду, не может быть, чтобы только зонт, что-то здесь не так!..

Да, сказали ему в лаборатории.

Нет, ерунда, сказали психолог и начальство.

Как же ерунда, если перья разные?! Вот, заключение специалистов: у Пелин перья куриные (для костюма лебедя, как нелепо!), и на них следы клея, а у Неше действительно лебединые, совсем маленькие, без всякого клея, вероятнее всего используемые для подушек.

Ему – мифический «он» уже прижился среди них! – важно не качество перьев, а сам факт их наличия, возражали ему. Пока неясно, какая именно навязчивая идея скрывается за этими перышками, но дайте срок – и этому найдется объяснение. Далее психолог, начитанный в своей области куда более, чем Кемаль, привел столько примеров использования серийными убийцами самых невероятных и нелепых фетишей, как одинаковых, так и немного отличающихся друг от друга, что неправота Кемаля стала совершенно очевидной.

Если не для него самого, то для окружающих.

– Но согласитесь, что убийца не принес с собой перья на место первого убийства, это те самые или такие же перья, какие были на костюмах, а в случае с Неше…

– Мы не можем этого утверждать! А вдруг он принес перья и в первом случае – только взял их именно из костюмерной? Или те перья, которые он увидел, убив Пелин, натолкнули его на какую-то мысль?

– Я полагаю, что это статья натолкнула кого-то на такую мысль, – упорствовал Кемаль, потрясая газетой. – Может, эта Неше кому-то так сильно мешала, – так же, как прима Пелин, подумал он про себя, – что достаточно было этой статьи, чтобы помочь кому-то от нее избавиться. Сколько случаев, когда одно, конкретное убийство специально маскируют под серию!

– Это понятно и общеизвестно, – отмахивался психолог. – В таком случае почему не допустить, что убийца балерины решил проявить инициативу и организовать серию, чтобы всех запутать?

– А что тогда помешало ему снова взять перья из костюмерной? Если он связан с Пелин, он почти наверняка связан и с театром! И потом, где он раньше был, этот маньяк? Два убийства с интервалом в неделю, даже меньше… откуда он такой выискался?