Роза Марена - Стивен Кинг

— Почему же?

— Уголь очень легко стирается. Если надпись не защитить — ана вашей картине она не защищена, — она превращается в грязное пятно буквальноза считанные дни. «Мареновая Роза». Думаю, это было написано совсем недавно. Нопочему? Сама картина выглядит почтенно, ей, должно быть, лет сорок, и я неудивлюсь, если на самом деле она написана восемьдесят или сто лет назад. И в нейесть еще одна странная деталь.

— Какая?

— Отсутствует подпись художника, — сказала Анна.

1

Норман покинул родной город в воскресенье, за день до того,как Рози должна была приступить к новой работе… работе, с которой она вряд лисправится. Во всяком случае, ей так казалось. Он уехал автобусом компании«Континентал экспресс», отправлявшимся в одиннадцать ноль пять. Им двигали немотивы экономии; он поставил перед собой задачу — жизненно важную задачу —проникнуть в мысли, в сознание, в голову Роуз. Норман до сих пор не желалпризнаться самому себе, насколько сильно потряс его абсолютно неожиданный уходжены. Он старательно убеждал себя в том, что его в первую очередь вывело изсебя похищение кредитной карточки — только похищение карточки, и ничего более,— однако в душе понимал, что это не так. Хуже всего то, что у него не возниклони малейших подозрений. Ни малейшего предчувствия. Даже интуиция не сработала.

В их семейной жизни был продолжительный период, когда он могпохвастаться тем, что знает каждую ее мысль при пробуждении, может с почтистопроцентной уверенностью сказать, что ей снилось ночью. Тот факт, что всеразом изменилось, сводил его с ума. Самые сильные страхи — не выраженныесловесно, однако не совсем укрывшиеся от глубинного самоанализа — он испытывал,когда думал, что она, возможно, замышляла и планировала побег в течение недель,месяцев, а то и года. Знай он правду о том, как и почему она сбежала (говоряиначе, знай он о единственной капельке крови, которую она обнаружила напододеяльнике), он, пожалуй, чувствовал бы себя спокойнее. А может, и наоборот,нервничал бы сильнее, чем когда-либо.

Как бы там ни было, он понял, что его первоначальноенамерение— снять, выражаясь образно, шляпу мужа и надеть фуражку полицейского—ошибочно. После разговора с Оливером Роббинсом он решил, что должен снять обаэтих головных убора и надеть что-то из ее гардероба. Он обязан думать точно также, как и она, и поездка автобусом, в котором покинула город Роуз, призванаположить начало этому преображению.

Он поднялся по ступенькам в автобус, держа в руке сумку свещами первой необходимости и сменой одежды, и остановился у сиденья водителя,глядя на проход между креслами.

— Решил передохнуть, приятель? — раздался голос следующегоза ним мужчины.

— Решил узнать, каково чувствовать себя со сломанным носом?— мгновенно отозвался Норман. Стоявший за ним пассажир счел за благопромолчать.

Норман задержался еще на несколько секунд, решая, на какоекресло он

(она)

сядет, затем двинулся по проходу, пробираясь к выбранномуместу. Она ни в коем случае не пойдет в самый конец автобуса; его брезгливаяженушка ни за что не согласится сесть рядом с кабинкой туалета, разве что понеобходимости, если все остальные места заняты, однако хороший друг НорманаОливер Роббинс (который и выписал ему билет — как и ей) заверил его, что рейс водиннадцать ноль пять практически никогда не бывает переполнен. Она не сядетнад колесами (очень сильно подбрасывает) или близко к кабине водителя (слишкомподозрительно). Нет-нет, ее устроит только место в центральной части автобуса,и с левой стороны, потому что она левша, ведь люди, которые уверены, чтовыбирают направление наугад, в большинстве случаев попросту поворачивают всторону своей сильной руки.

За годы работы в полиции Норман пришел к выводу, чтотелепатия вполне осуществима, но для этого нужно здорово попотеть… почтинемыслимая задача, если вы надели не тот головной убор. Вам непременно нужнообнаружить правильный путь в сознание нужного вам человека, последовать застремящимся схорониться в своей норе зверьком, вы должны прислушиваться не кзвукам, а к волнам мозга: если быть точным, нужно не понять мысли, а проникнутьв образ мышления. А когда вы добились цели, тогда перед вами предстаетмногообразие выбора; вы можете срезать угол — пока ваша жертва проделываетдолгий окружной путь, вы доберетесь до нужной точки короткой дорогой и однаждыночью, когда он или она меньше всего ожидает, появиться, выйти из-за двери… илизатаиться под кроватью с ножом наготове, дожидаясь момента, чтобы вонзить его втело через матрас при первом же скрипе пружин под тяжестью ничего неподозревающего ягненка (вернее, овечки).

— Когда ты меньше всего ожидаешь, — пробормотал Норман,усаживаясь в кресло, в котором, как он полагал, ехала его жена. Произнесеннаяфраза доставила ему удовольствие, и он повторил ее снова, когда автобус задомвыезжал из прямоугольника посадочной платформы, чтобы отправиться на запад. —Когда ты меньше всего ожидаешь.

Поездка продолжалась долго, однако нисколько не утомила егои даже показалась приятной. Дважды он выходил на остановках для отдыха, чтобысходить в туалет — не потому, что ему хотелось в туалет, а потому что, какпредполагал, так должна была поступить она, ибо она не захочет пользоватьсятуалетом в автобусе. Да, Роуз брезглива, на у нее слабые почки. По-видимому,маленький генетический подарок от покойной маменьки. Норману всегда казалось,что старая стерва не может пройти мимо куста сирени, чтобы не остановиться и непомочиться под ним.

На второй остановке он увидел группку мужчин, собравшихсявокруг урны для окурков у стены вокзала. Секунду-другую он с вожделением изавистью смотрел на них, затем отвернулся и, пройдя мимо, вошел в зданиевокзала. Организм изнывал без привычной порции никотина, но Роуз не испытывалаподобных чувств; она не курит. Вместо этого он помял в руках нескольких мягкихпушистых зверюшек, потому что Роуз питает непонятную страсть к дерьму такогорода, а потом купил в киоске у двери криминальный роман в мягкой обложке,потому что она время от времени читает дерьмо подобного рода. Он миллион разповторял ей, что настоящая полицейская работа даже отдаленно не напоминает тодерьмо, которое пишут в этих книжках, и она всегда соглашалась с ним — если онтак говорит, значит, так оно и есть — и тем не менее продолжала читать. Онсовсем не удивился бы, узнав, что Роуз подходила к тому же самому киоску, чтодаже взяла книжку… а потом неохотно положила назад на полку, не желая тратитьпять долларов ради трехчасового развлечения, когда впереди ждет неизвестность,а денег в кармане совсем мало.

Он съел салат, заставляя себя читать при этом купленныйкриминальный роман, затем вернулся на свое место в автобусе. Несколько минутспустя они снова тронулись в путь. Норман положил книгу на колени и выглянул вокно, за которым по мере того, как Восток уступал место Среднему Западу, всешире и шире разворачивались просторы полей. Он перевел стрелки часов назад,когда водитель объявил о пересечении границы часовых поясов, но не потому, чтоего волновали эти условности (в течение следующих тридцати дней он будет житьпо собственному расписанию), а потому, что так сделала бы Роуз. Он раскрылроман, прочел о том, как викарий обнаружил в саду тело, и отложил книжку; ему сталоскучно. Впрочем, скука была только на поверхности. В глубине же он совсем неощущал ее. В глубине его сознания затаилось странное ощущение девочки из старойсказки про трех медведей. Он посидел на стульчике маленького медвежонка, ондержал на коленях книжку медвежонка, скоро он найдет домик, в котором прячетсясам медвежонок. Скоро, если ничего не помешает, он спрячется под кроваткоймаленького медвежонка.