Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX–XX столетий. Книга I - Алексей Ракитин

Коронерское расследование показало, что причиной смерти явилось утопление, следов приложения грубой силы на теле найдено не было.

Благодаря стечению обстоятельств личность утонувшей удалось установить довольно быстро. Ею явилась некая Мэй Эмерсон (May Emerson), проживавшая в низкобюджетных меблированных комнатах неподалёку от пруда. Когда полицейские явились в это заведения для проведения расследования, то проживавший там пожилой мужчина Альберт Финк (Albert Fink) передал им запечатанный конверт с письмом. Он сообщил полиции, что получил конверт от Мэй Эмерсон накануне смерти последней, она просила вручить его Джону Эмерсону, своему мужу.

Полицейские прочли письмо, оставленное Мэй и оно всё разъяснило.

Из его текста стало ясно, что Мэй Эмерсон — это Элла Форсайт, бежавшая от мужа и замаскировавшая своё бегство под «таинственное исчезновение». Женщина приняла специальные меры для того, чтобы сбить со своего следа мужа и полицию, для этого она не взяла из дома наличные деньги и не стала забирать свою косметику и одежду. Причина бегства оказалась донельзя тривиальной и даже пошлой — Элла закрутила роман с молодым официантом Джоном Эмерсоном.

Побег был тщательно продуман и подготовлен. Женщина загодя начала откладывать деньги, которые предполагала взять с собою и её муж Джордж не догадывался о существовании этой «заначки». В день побега Элла сообщила супругу о намерении отправиться на пляж в район Форт-Мейсон, сама же, выйдя из дома, отправилась в противоположном направлении — в южную часть города. Кстати, то, что Элла не села в трамвай, направлявшийся на север, к Форт-Мейсон, сразу же навело детективов полиции Сан-Франциско на предположение о бегстве и умышленном запутывании следов. Джордж Форсайт, напомним, категорически отверг эту версию, о чём в своём месте уже было написано.

Итак, Элла встретилась с Джоном Эмерсоном, взявшим к тому времени расчёт по месту работы, и парочка отправилась в Лос-Анджелес, удаленный от Сан-Франциско более чем на 500 км. Там они «бракосочетались», Элла назвалась именем Мэй и взяла фамилию «мужа» — Эмерсон. Понятия «бракосочетание» и «муж» в данном случае весьма условны и потому взяты в кавычки, поскольку Элла не развелась с Джорджем Форсайтом и не имела законного права выходить замуж при живом муже.

И всё у беглецов было, в общем-то, хорошо, но недолго! Деньги Эллы быстро закончились и Джон стал подталкивать «жену» к активному заработку. Последнее означало, как несложно догадаться, занятие проституцией. Элла была молода и привлекательна и. наверное, она могла бы «состояться» в этой профессии, но её добропорядочное воспитание восставало против такого выбора. Ну а Джон Эмерсон в подобном промысле не видел ничего страшного, напротив, его, по-видимому, вполне устраивало сделаться сутенером при собственной «жене» (пусть и весьма условной).

Развязка возникшей дилеммы оказалась очень проста и предсказуема. Джон сбежал от Мэй в поисках нового счастья.

Ну, а Мэй, точнее, Элла, решила поворачивать оглобли. Нет, она не вернулась к брошенному мужу, наверное, её остановило чувство стыда, а может, некое иное тягостное чувство, но она надумала отправиться к любимой мамочке. Элла написала ей письмо и попросила принять обратно под родительский кров, но… Опять это злосчастное «но», столь некстати всплывающее в криминальных сюжетах! Но мама ответила ей резким отказом, написав, что считает свою дочь Эллу умершей и поэтому ей лучше домой не возвращаться.

Дальнейшие шаги Эллы оказались, к сожалению, предсказуемы. Женщина решила отыскать своего «мужа» Джона и вернуть его любовь. После нескольких недель розысков она сумела его найти. После нелицеприятного объяснения женщина была бита и отправлена восвояси. У Джона, как успела выяснить Элла, появилась новая любимая «жена». Тогда она попыталась переговорить с новой «женой», но это также добром не закончилось, бывший любимый посоветовал держаться подальше и пригрозил расправой. В общем, получалось в точности по русской пословице: куда ни кинь — всюду клин.

В этой обстановке, утратив последние душевные силы, Элла Форсайт приняла решение покончить с собой, о чём и сообщила в письме открытым текстом. Никакого внешнего насилия в уходе молодой женщины из жизни не было — она всё сделала сама и к такому исходу её подвела цепочка ошибочных решений, принятых на протяжении последнего года жизни.

Джон Эмерсон отказался оплачивать похороны Эллы, заявив, что отношения их расстроились очень давно и он не несёт ответственности за её смерть. Когда полицейские Лос-Анджелеса связались с Джорджем Форсайтом, тот согласился забрать тело и обеспечить погребение сбежавшей супруги. Обещение это он сдержал и 14 мая 1896 г., спустя 5 дней после самоубийства, Элла Форсайт была похоронена в Сан-Франциско.

Некоторое время Департамент юстиции Калифорнии и окружная прокуратура Сан-Франциско обсуждали возможность суда над Теодором Дюрантом по обвинению его в убийсстве Минни Уилльямс, однако в конечном итоге такой суд не состоялся. Причины были понятны — первый суд оказался чрезмерно затратным в смысле материальных издержек и повторное испытание такого рода представлялось явно избыточным. Ведь дважды повесить одного и того же преступника нельзя. Возможность второго судбеного процесс рассматривалась на тот случай, если бы Губернатор штата помиловал Дюранта, но политическое руководство дало понять, что подобного великодушия осужденный не дождётся.

Теодор Дюрант в тюрьме Сен-Квентин (фотография сделана 10 апреля 1897 г. в день прибытия осужденного в тюрьму).

Апелляция Дикинсона в Верховный суд штата осталась без удовлетворения, что выглядит совершенно разумным и понятным. Казнь Дюранта могла состояться уже в июле 1897 г., но в силу ряда обстоятельств, не связанных с личностью осужденного, процедуру несколько раз переносили. 3 июня 1897 г. Теодор принялся рассылать приглашения на собственную казнь, специально отпечатанные по такому случаю карточки получили более 200 человек, из числа как его знакомых, так и незнакомых. Приглашения Дюрант рассылал местным политическим деятелям, соседям по месту проживания родителей, свидетелям обвинения на судебном процессе и разным врачам. Последних оказалось аж даже 25 человек. Теодор предлагал поставить эхсперимент по собственному умерщвлению, считая, что его казнь чем-то обогатит медицинскую науку.

Рассылка приглашений представляется полнейшей чепухой, затеянной Дюрантом с единственной целью напомнить о себе. Наверное в собственных глазах Теодор представлялся эдаким экстравагантным и никогда не унывающим борцом, противостоящим ударам Судьбы, дескать, я до такой степени плюю на страх смерти, что приглашаю посторонних на собственную казнь! Сложно сказать, чего в подобном поведении больше — глупости или гордыни.

О рассылке приглашений узнали газетчики и Дюрант некоторое время мог быть сачстлив