Немецкая трагедия, 1914–1945. История одного неудавшегося национализма - Вадим Глушаков

чтобы дополнительно узаконить Веймарскую республику очередным народным волеизъявлением. На вторых по счету веймарских выборах летом 1920 года немецкий народ дал крен вправо. Если в январе 1919 года меньше пятой части избирателей голосовали за консервативные политические силы, то в июне 1920-го таких избирателей была уже почти треть. Главной причиной общественного сдвига вправо, без всяких сомнений, стало подписание социал-демократами кабального Версальского договора. Однако нужно признать, что в Германии также начала появляться некая усталость от либеральных политических сил, неспособных навести в стране порядок и улучшить качество жизни простых граждан. Первая послереволюционная эйфория у немецкого народа улеглась, и теперь ему требовалось – как всегда – хлеб и спокойствие. С этим у левых ничего не получалось.

Политическое положение Веймарской республики к лету 1920 года стабилизировалось. После многочисленных неудачных вооруженных попыток – как слева, так и справа – свергнуть власть в стране, немецкое общество пришло к пониманию того, что такой путь развития государства является неправильным. Как ультралевые, так и ультраправые силы вошли в более спокойное политическое русло и вооруженной борьбе на улице начали предпочитать мирную борьбу на избирательном участке. Фрайкор был распущен, рейхсвер сокращен, отряды красногвардейцев на заводах и фабриках Рурской области и других немецких городов расформированы. Однако никакой передышки Веймарское правительство не получило. В стране стали стремительно расти экономические сложности, закончившиеся через три года невиданным финансовым крахом, какого еще не знала мировая история.

Немецкая экономика с начала Первой мировой войны пострадала больше какой-либо другой в Европе. В ходе сражений ей пришлось вынести на своих плечах кроме собственных еще и нужды крайне слабых в экономическом плане союзников – Османской империи, Австро-Венгерской империи и Болгарского королевства. Британская морская блокада лишила Германию и ее союзников возможности получать извне сырье, которого в Центральной Европе практически не было, за исключением разве что угля и железной руды. Сама война стала для экономики страны настоящей катастрофой, финансировать которую было неоткуда. Антанта имела колонии, откуда она получала сырье и продовольствие. За Антантой стояли США, у которых можно было одолжить неограниченное количество денег и тут же приобрести на них неограниченное количество всего необходимого. За спиной Германии в экономическом, сырьевом и финансовом плане зияла пустота. Как будто этого бедному немецкому народу было мало, когда в 1916 году бразды государственного правления взял на себя безумный генерал Людендорф, объявивший тотальную войну и постановивший для этого перевести экономику страны на военные рельсы. Многие решения того времени имели страшные последствия. К примеру, было предписано вырезать всех свиней, поскольку их кормили картофелем, а его не хватало населению. В Германии исчезло мясо, и люди стали есть больше картофеля, которого вскоре опять стало недоставать. Затем зимой 1917 года, после плохого урожая, его уже совсем не осталось. Тогда Людендорф предложил кормить народ брюквой. Черный юмор про брюкву, которую стали называть «прусским ананасом» и «картошкой Гинденбурга», только усугублял мрачную картину немецкого продовольственного снабжения. Немцев кормили как скот. Люди болели. В стране исчезло мыло, а потому, когда началась эпидемия испанки, Германия пострадала намного больше, чем Франция и Англия.

После окончания войны заметного экономического улучшения в Германии не наступило. Англичане еще долго не снимали морской блокады, чтобы в ходе Парижских мирных переговоров иметь рычаги давления на Берлин. До войны треть необходимого ей продовольствия Германия импортировала, теперь завозить его было неоткуда. Соседние страны сами голодали, а поставки из Азии, Африки или Америки были недоступны из-за английской блокады. Затем грянул Версальский мир. Как было сказано выше, в плане репараций Антанта все другие побежденные страны отпустила с миром, потому как брать с них было по большому счету нечего. Османская и Австро-Венгерские империи развалились, Болгария пребывала в нищете, к тому же с нее содрали все возможное Сербия и Греция. Германии союзники выставили огромный счет, а главное, они всерьез, особенно Франция, собирались взыскать с немцев эти деньги. После всех выпавших на долю Германии экономических бед Веймарское правительство принялось отчаянно спасать государственные финансы, но это была совершенно бесперспективная затея. В стране еще во время войны начала строиться пирамида государственных займов, которая после заключения Версальского мира уже не могла не рухнуть. Но даже отказ от своих обязательств по долгам не спасал обреченное в финансовом плане Веймарское правительство от катастрофы. Требовалось еще более кардинальное решение. Необходимо было ограбить весь немецкий народ – отобрать у него все сбережения. Веймарскому правительству оставалось последнее – перестать отвечать за напечатанные германские деньги.

Продовольственные бунты в Германии к 1918 г. стали обычным делом. Солдаты охраняют магазины после погрома на одной из центральных улиц Берлина

Знаменитая веймарская гиперинфляция, как и предыдущие немецкие катаклизмы – Январское восстание и Капповский путч, – произошла вроде по воле судьбы, но странным образом случайность эта опять спасла Германию от краха. До войны один американский доллар стоил 4,2 немецкой марки. В 1919 году за доллар давали 48 марок, в 1921 году – 90 марок, но это все еще было в рамках разумного, денежная система Германии со сложностями, но работала. В июне 1921 года, согласно условиям Версальского договора, немецкое правительство начало выплачивать репарации. Выплаты требовалось осуществлять в твердой иностранной валюте. Ее покупали на открытом рынке за бумажные марки, на что стали уходить огромные бюджетные средства, при этом курс марки, естественно, стал стремительно снижаться. В июне 1921 года за один доллар давали 330 марок, а к декабрю 1922 года – уже 7400 марок. В конце 1922 года немецкое правительство, осознавая, что страна оказалась на краю финансовой пропасти, пошло ва-банк и заявило, что больше не в состоянии выплачивать репарации. Германия надеялась, что страны Антанты учтут ее безвыходное финансовое положение и пойдут на уступки, подобные тем, которые они сделали в отношении других побежденных. Германия сильно в этом вопросе просчиталась. Ответ Франции был молниеносным и жестким. Французские войска при поддержке бельгийцев в январе 1923 года оккупировали Рурскую область – промышленное сердце Германии, – где добывали 80 % немецкого угля и железной руды, производили практически все, без чего Германия не могла жить и работать. Французы в счет репараций начали забирать рурский уголь и руду, продукцию местных заводов и фабрик, дошло до того, что они стали в счет репараций демонтировать промышленное оборудование. Это был в буквальном смысле слова грабеж средь бела дня, но грабеж этот был законным. Такие действия были прописаны в Версальском договоре, в случае если Германия прекращала платить репарации. То есть Версальский договор был грабительским не образно выражаясь, а