Унесенные ветром. Том 2 - Маргарет Митчелл

— Он просто…

— О да, я знаю. Допустим, он делает все что может, но яне представляю себе, чтобы помощь от него была так уж велика. В жизни вы несделаете из Уилкса фермера.., или вообще человека в какой-то мере полезного.Это порода чисто орнаментальная. Ну, а теперь пригладьте свои взъерошенныеперышки и забудьте о моих грубых высказываниях по адресу гордого ивысокочтимого Эшли. Странно, что подобные иллюзии могут подолгу существовать вголовке даже такой трезвой женщины, как вы. Так сколько же вам надо денег изачем они вам нужны? — Она молчала, и он повторил: — Зачем они вам нужны?И постарайтесь сказать мне правду. Увидите, это сработает не хуже, чем ложь.Даже лучше, ибо если вы солжете, я, конечно же, это обнаружу, и можете себепредставить, как вам потом будет неловко. Запомните навсегда, Скарлетт: я могустерпеть от вас что угодно, кроме лжи, — и вашу неприязнь, и ваш нрав, ивсе ваши злобные выходки, но только не ложь. Так для чего вам нужны деньги?

Она была в такой ярости от его нападок на Эшли, что срадостью плюнула бы ему в лицо, стерла бы с его губ эту усмешечку, гордоотказалась бы от, его денег. И чуть было этого не сделала, но холодная руказдравого смысла удержала ее. Она с трудом подавила в себе гнев и попыталасьпридать лицу милое, исполненное достоинства выражение. А он откинулся на спинкустула и протянул ноги к печке.

— Ничто не доставляет мне такого удовольствия, —заметил он, — как наблюдать за внутренней борьбой, которая происходит ввас, когда принципы сталкиваются с таким практическим соображением, как деньги.Я, конечно, знаю, что практицизм в вас всегда победит, и все же не выпускаю васиз виду: а вдруг лучшая сторона вашей натуры одержит верх. И если такой деньнаступит, я тут же упакую чемодан и навсегда уеду из Атланты. Слишком много насвете женщин, в которых лучшая сторона натуры неизменно побеждает… Но вернемсяк делу. Так сколько и зачем?

— Я не знаю точно, сколько мне потребуется, —нехотя процедила она. — Но я хочу купить лесопилку. И по-моему, могуполучить ее дешево. А потом мне потребуются два фургона и два мула. Причем двахороших мула. И еще лошадь с бричкой для моих нужд.

— Лесопилку?

— Да, и если вы одолжите мне денег, то половина доходов— ваша.

— На что мне лесопилка?

— Чтобы делать деньги! Мы сможем заработать кучу денег.А не то я могу взять у вас взаймы под проценты. Стойте, стойте, хороший процент— это сколько?

— Пятьдесят процентов считается очень неплохо.

— Пятьдесят… Да вы шутите! Перестаньте смеяться, вы,дьявол! Я говорю серьезно.

— Потому-то я и смеюсь. Интересно, понимает ликто-нибудь, кроме меня, что происходит в этой головке, за этой обманчиво милоймаской?

— А кому это интересно? Послушайте, Ретт, и скажите,кажется вам это дело выгодным или нет. Фрэнк рассказал мне, что один человек, укоторого есть лесопилка недалеко от Персиковой дороги, хочет ее продать. Емунужны наличные — и быстро. Поэтому он наверняка продаст дешево. Сейчас в округене так много лесопилок, а люди ведь строятся.., словом, мы могли бы продаватьпиленый лес по баснословным ценам. И человек тот готов остаться и работать налесопилке за жалованье… Все это Фрэнк мне рассказал. Фрэнк сам купил былесопилку, будь у него деньги. Я думаю, он так и собирался сделать, да только язабрала у него деньги, чтоб заплатить налог за Тару.

— Бедняга Фрэнк! Что он скажет, когда узнает, что выкупили ее прямо у него из-под носа?! И как вы объясните ему, что взяли у меняденьги взаймы — ведь это же вас скомпрометирует!

Об этом Скарлетт не подумала — все ее мысли были лишь о том,чтобы получить деньги и купить на них лесопилку.

— Но я просто не скажу ему ничего.

— Так не под кустом же вы их нашли — это-то он поймет.

— Я скажу ему.., вот: я скажу ему, что продала вам своибриллиантовые подвески. Я вам их и дам. Это будем моим обес… Ну, словом, выпонимаете, о чем я говорю.

— Я не возьму ваших подвесок.

— Но они мне не нужны. Я их не люблю. Да и вообще онине мои.

— А чьи же?

Перед ее мысленным взором снова возник удушливый жаркийполдень, глубокая тишина в Таре и вокруг — и мертвец в синей форме,распростертый на полу в холле.

— Мне их оставили.., оставил один человек, которыйумер. Так что они, в общем-то, мои. Возьмите их. Они мне не нужны. Я предпочлабы взамен деньги.

— О господи! — теряя терпение, воскликнулон. — Да неужели вы ни о чем не можете думать, кроме денег?

— Нет, — откровенно ответила она, глядя на него вупор своими зелеными глазами. — И если бы вы прошли через то, через чтопрошла я, вы бы тоже ни о чем другом не думали. Я обнаружила, что деньги —самое важное на свете, и бог мне свидетель, я не желаю больше жить без них.

Ей вспомнилось жаркое солнце, мягкая красная земля, вкоторую она уткнулась головой, острый запах негритянского жилья за развалинамиДвенадцати Дубов — вспомнилось, как сердце выстукивало: «Я никогда не будубольше голодать. Я никогда не буду больше голодать».

— И рано или поздно у меня будут деньги — будет многоденег, чтоб я могла есть вдоволь, все что захочу. Чтоб не было больше у меня настоле мамалыги и сушеных бобов. И чтоб были красивые платья и все — шелковые…

— Все?

— Все, — отрезала она, даже не покраснев от егоиздевки. — У меня будет столько денег, сколько надо, чтобы янки никогда немогли отобрать Тару. А в Таре я настелю над домом новую крышу, и построю новыйсарай, и у меня будут хорошие мулы, чтоб пахать землю, и я буду выращиватьстолько хлопка, сколько вам и не снилось. И Уэйд никогда не будет ни в чемнуждаться, даже не узнает, каково это жить без самого необходимого. Никогда! Унего будет все на свете. И все мои родные никогда больше не будут голодать. Яэто серьезно. Все — от первого до последнего слова. Вам не понять этого — выведь такой эгоист. Вас «саквояжники» не пытались выгнать из дома. Вы никогда нетерпели ни холода, ни нужды, вам не приходилось гнуть спину, чтоб не умереть сголоду! Он спокойно заметил:

— Я восемь месяцев был в армии конфедератов. И не знаюдругого места, где бы так голодали.

— В армии! Подумаешь! Но вам никогда не приходилосьсобирать хлопок, прореживать кукурузу. Вам… Да не смейтесь вы надо мной!

Голос ее зазвенел от гнева, и Ретт поспешил снова накрыть ееруки ладонью.

— Я вовсе не над вами смеялся. Я смеялся над тем, какне соответствует ваш вид тому, что вы на самом деле есть. И я вспомнил, каквпервые увидел вас на пикник?? у Уилксов. В платье зелеными цветочками и зеленыхтуфельках, и вы были по уши заняты мужчинами и полны собой. Могу поклясться, вытогда понятия не имели, сколько пенни в долларе, и в голове у вас была однатолько мысль — как заполучить Эш…