Роковое пари - Наталья Семенова

о случившемся своей семье...

Кажется, Бонни думает о том же, потому что аккуратно отстраняется от меня и закрывается в себе.

Что ж, я это заслужил.

Наконец, в комнату заходит та женщина, которую Бонни назвала мисс Грин. Сестра подскакивает к ней и требует ответа:

— Как бабушка? Она в порядке?

Доктор тепло улыбается:

— С твоей бабушкой всё хорошо, Бонни. У неё случился обморок на фоне сильного стресса, сейчас она в сознании и сетует на то, что находится в больнице.

— Слава Богу! — выдыхает сестра. — Её можно навестить?

— Сейчас у неё берут анализы, но через десять минут я провожу вас к ней, хорошо?

— Спасибо большое, мисс Грин.

— Не за что, милая. Оставлю вас пока здесь, ладно?

Мисс Грин уходит, а Бонни разворачивается ко мне, в глазах сквозит такой холод, что меня пробирает до костей:

— На фоне сильного стресса, слышал? То, что случилось, твоя вина, Ро.

— Знаю.

Дверь снова открывается, и в комнату входит Холд. Как всегда собранный и спокойный.

Но какого хрена он здесь делает?

— Дилан? — не меньше моего удивляется Бонни.

— Мне позвонила мама, — поясняет он. — Ты как, Львёнок, в порядке?

В глазах Бонни снова появляются слёзы, она порывисто кивает и бросается в объятья Холда. Тот прижимает её к себе, целует в волосы, что-то ей шепчет.

Я поднимаюсь с места и иду вон.

Подожду в коридоре, пока сестра будет жаловаться своему парню на ужасного брата, который едва не угробил родную бабушку.

Глава 21. Бонни: если я не готова, я подготовлюсь

— Бабушка! — едва не плача, бросаюсь я к ней.

Она нежно мне улыбается, перед тем как я заключаю её в свои объятия.

— Ну-ну, Бонни, всё хорошо, — гладит она меня по спине. — Я в порядке.

— Ты нас жутко напугала, — шмыгаю я носом, отстраняясь.

Не передать словами, как я рада, что с ней всё нормально.

— Мне жаль, что так вышло. Просто я не ожидала, что твоя мать... Хотя почему нет? С её образом жизни... Впрочем, это дело десятое. Где твой брат? Он остался с ней?

— Ронни всё знал и не сказал нам.

— Неужели? — удивляется бабушка.

— Да. Если бы не он... — вновь злюсь я.

— Постой, детка, — хмурится она. — Ты винишь своего брата в том, что со мной случилось?

— Он и сам признаёт свою вину, и ему стыдно, что очень хорошо.

— О, милая... Ронни здесь совершенно не причём. Я не хочу этого признавать, но у меня возраст такой. Меня могло лишить чувств что угодно! Даже весть от том, что у тебя, моей маленькой девочки, появился молодой человек. Понимаешь?

Я хватаюсь за колечко и кусаю губы. Бабушка это замечает:

— Что такое? Бонни, ты действительно с кем-то встречаешься?

— Ты только, пожалуйста, не волнуйся! — обхватываю я её пальцы своими. — Дилан — хороший! И он мне очень-очень нравится! Он сейчас здесь — примчался меня поддержать... Видишь? Я ему так же дорога, как он мне.

— О, милая, — коротко касается она ладонью мней щеки. — А что Ро? У него тоже кто-то есть?

— Есть, — признаю я, опустив глаза.

— Бог мой! Почему я ничего не знаю? Ладно, Ронни — мы с ним никогда не откровенничали, но ты... Совсем не хотелось поделиться со мной новостями?

— Тогда я не была уверена, что эти отношения к приведут к чему-то хорошему, — честно говорю я.

— А сейчас уверена?

— Да, — улыбаюсь я. — Теперь между нами всё правильно.

— Только теперь? — сужает она глаза.

— Это долгая история, ба, — отмахиваюсь я, не желая вспоминать о споре. Сейчас есть вопросы куда важнее, чем причина начала наших с Диланом отношений. — Что нам... Что нам делать с мамой, бабушка?

— Ты... — настораживается она. — Беспокоишься о ребёнке, милая?

— Очень! — сильнее сжимаю я её пальцы. — Она не бросила наркотики, не наблюдается у врача и совсем себя не бережёт! Я не могу спокойно жить, зная, что никто не позаботится о ней и о её ребёнке...

— Очевидно, именно поэтому Ронни ничего тебе не рассказал, — строжится бабушка. — Даже не вздумай, Бонни, перебраться к ней, слышишь меня?!

— Но как же...

— Бонни! Твоя мать загубила жизнь себе, и я не позволю ей сделать тоже самое с твоей жизнью! Её ребёнок — не твоя проблема, ясно?

А чья? Он же мой брат или сестра!

Но сейчас я решаю не настаивать на этом, потому что не хочу ещё сильнее волновать бабушку. И потом, я ещё не совсем освоилась с новой действительностью, и уж тем более не знаю, как поступать.

Но я что-нибудь решу. Обязательно. Просто мне нужно немного времени.

— Ронни здесь, мы вместе привезли тебя в больницу. Позвать его? — предлагаю я.

— Разумеется, позови, — всё ещё сердится бабушка. — Должна же я ему объяснить, что он ни в чём не виноват, раз этого не сделала его сестра.

Я поджимаю губы и, кивнув, иду вон из палаты, но на пороге замираю от оклика бабушки:

— Бонни, я желаю тебе счастья, ты же понимаешь?

— Понимаю.

— Езжай домой, отдохни, ладно?

— Хорошо.

Я нахожу брата у стены недалеко от палаты бабушки. Он сидит прямо на полу, опустив голову. Дилана я вижу на сидении, дальше по коридору. Киваю ему и подхожу к Ронни, трогая его за плечо:

— Бабушка хочет тебя видеть.

— Правда? — поднимает он голову.

— Она тебя не винит, в отличии от меня-злюки, — хмыкаю я.

Ронни поднимается на ноги, делает шаг мимо меня, но останавливается:

— Бо, на счёт матери... Мы что-нибудь придумаем. Вместе, ладно?

— Я не уверена, что мы сможем договориться, — отвечаю я честно. — Иди, она тебя ждёт. Вы с ней, наконец-то, на одной стороне.

— О чём ты? — не понимает брат.

— Неважно. Дилан отвезёт меня домой.

— Ладно, — не хотя соглашается Ро. — Там и поговорим чуть позже.

Я киваю и направляюсь к Дилану. Он поднимается с сидения и вглядывается в моё лицо. Его вечные спокойствие и серьёзность сейчас для меня, как глоток