Лабиринт кочевников - Алексей Бессонов

– Своеобразно – это как?

– Потом. И ты нашел его игломат, правильно?

– Да, – нахмурился Ян, начиная понимать, куда она его ведет. – Еще кое-какие его личные вещи. Слушай, давай начистоту: ты пришла за его бумагами? У меня нет причин тебе отказывать. Если я начну бегать с этими находками туда-сюда, то со мной, скорее всего, случится что-нибудь нехорошее. Это все и так большая проблема для меня.

Мария аж привстала на стуле, спрыгнула. Потом она выпрямилась, отошла к плите и остановилась, явно в глубокой задумчивости.

– Я долго размышляла над тем, какую сделку предложить законному наследнику, – сказала она, не оборачиваясь, – даже взяла кое-что с собой. Но тебя, наверное, интересует другое.

– В общем-то да, – хмыкнул Ян. – Особенно учитывая, какие дела у нас тут творятся. Слушай, ничего, если я закурю? У вас с этим, наверное, уже покончили?..

– Табак? – быстро спросила Мария.

– Да…

– Кури, я привыкла. Смолят у нас будь здоров, к сожалению, особенно с тех пор как рак научились убивать еще в зародыше. Да, а о каких делах ты говоришь? И… Где они творятся?

Ян встряхнул пачку «Мальборо», схватил зубами сигарету и тоже встал: зажигалка лежала возле плиты. Потянувшись за ней, он вдруг случайно коснулся ладонью плеча Марии. Оно было теплым, очень нежным, будто спинка у котенка. Ян сглотнул. Мария подняла голову, ловя его взгляд.

– Тебе все еще чудится, что я – просто сон?

– Немного, – Климов раскурил сигарету и вернулся за стол. – Надеюсь, ты не обижаешься на меня.

– Нет. – Она тоже взобралась на свой стул, сделала несколько глотков чая – жадных, как показалось Яну. – Так что ты хочешь мне рассказать?

– Ты пришла через «дыру» в песчаном карьере?

– И об этом ты знаешь?..

– Я только догадываюсь. Но ты не ответила.

– Нет, я пришла прямо к тебе во двор. У меня другие способы. А в карьере… Собственно, из-за него все и началось. Ладно, я попробую тебе рассказать, хотя вряд ли ты сможешь понять: у вас, насколько я знаю, физика развивается вообще не в том направлении… Н-ну, неважно. Я попробую начать так: Вселенная является многомерной структурой. Есть облака, есть плоскости. Облака нас сейчас не касаются, это нам ни к чему, а вот плоскости – как раз то, с чем ты вдруг столкнулся… Здесь, в Заграйске, под рекой находится многомерный «клубок», плоскостные нити из которого ведут в разные миры. Формально это одна и та же третья планета от Солнца, все галактические координаты совпадают до мелочей, но судьба ее везде развивалась по-разному.

– Параллельные миры?.. – пробормотал Ян, не глядя на странную рассказчицу, но та сразу же ухватилась за его фразу:

– Да, такой термин в русском языке тоже существует, хотя мы все же предпочитаем говорить о плоскостях, потому что они, строго говоря, не параллельны и иногда пересекаются. Знаешь ли ты, что буквально в сотне световых лет отсюда есть система, две планеты которой существуют фактически в нескольких измерениях сразу? Там плещутся чудовищные энергии, и через сотню миллионов лет, то есть совсем скоро, на месте этой системы появится «энергетическая яма» – зародыш будущей микрогалактики, но уже в другом измерении. Здесь ее не будет, так тоже случается. Мы, то есть моя раса, столкнулись с этим явлением позже других, всего двести лет назад, но зато сумели продвинуться довольно далеко. На Земле первый узел пересечения был обнаружен в южной части Кордильер в 1912 году. Он оказался неинтересен, там поставили автоматический пост наблюдения и почти забыли про него. Думали, что на этом все, но Земля стала преподносить сюрпризы.

Мария умолкла, чтобы налить себе еще чаю. Ян снова обратил внимание на то, что заварки, очень крепкой, она льет две трети чашки, а сахара кладет всего одну ложку.

– Земля как-то необычна в этом плане? – спросил он.

– Трудно сказать. И да, и нет. Разумно рассуждая, наши знания в области физики пространственных структур пока еще ничтожны, у союзных и дружественных нам рас тоже, а те, кто мог бы дать совет, вряд ли снизойдут… – Мария издала короткую горловую трель, которую Ян расценил как иронический смешок. – Информация – это самое дорогое, что только может быть на свете. У вас немного по-другому, но люди вообще довольно странные существа. Ну так вот, Земля… В 1916-м рылись в Антарктиде – и случайно нашли еще один узел, причем «нора» была кем-то давно и тщательно заделана. Примерно десять тысяч лет назад. Пробиваться даже не пробовали, оставили все как есть. В 1919-м знаменитый Волынский Барьер, лабиринт под болотами, выводящий в четыре мира сразу. Один из них безлюден, три прочих… В общем, лучше туда не соваться.

– П-погоди… Прости, что я перебиваю, но это важно: если вы находите этот, мм, узел, то сразу отправляете экспедицию «на ту сторону»?

– Конечно! Мы должны представлять себе уровень опасности, с которой можем столкнуться в потенциале. Узлы – это природное явление, управлять которым мы не можем. Ставить «клапан» пока у нас тоже не выходит. И потом туда идут не живые исследователи, а сообщество микроскопических механизмов, собирающих и фиксирующих большие объемы сведений.

– Но ты же оказалась здесь! Как?

– Я – это я, – непритворно вздохнула Мария. – Тот, на кого я давно работаю, сумел купить прибор, при помощи которого можно перебросить небольшое живое существо по хорошо известному маршруту. У тебя не получится, – она скептически оглядела широкоплечего Яна, шевельнула левым ухом. – Раньше я приходила к Ленцу через песчаный карьер, он встречал меня там на своей старинной машине. И вот, конечно же, о Заграйске, точнее, Пермский узел… Его нашли в 1928-м. Некоторое время считалось, что он ведет только в тот несчастный мир, из которого пришел Ленц. Мир, в котором человеческая цивилизация оказалась разрушена больше двух тысяч лет назад.

– Разрушена? Кем?

– Этой расы нет в моей реальности, по крайней мере, никто о них не слышал. По всей видимости, они кочевники, передвигающиеся по подпространственным порталам и колонизирующие подходящие им планеты. На Земле в мире Ленца осталась лишь малая их доля, но людей они по большей части уничтожили, а с остальными поступили еще хуже. Они… Они смешались с людьми, искусственно создав новую расу. Представителей этой расы Ленц называл дайланами, или метисами, и на людей они уже не слишком похожи. У них не совсем техническая цивилизация, скорее, как определял ее Ленц, алхимическая. Они используют страшные яды, при помощи которых уничтожают всех ненужных им людей миллионами…

– Ленц – это не фамилия, это его имя, Ленци. Фамилий у людей в его мире нет, у них странная общественная система, то ли клановая, то ли вообще родовая. Из-за нашествия кочевников-дайланов чистокровные люди оказались вытеснены в районы высоких широт, фактически человеческая цивилизация там существовала только в Сибири, на Аляске и в Канаде, еще немного людей – в Скандинавии и Шотландии. Они забыли все, всю античную историю, культуру. Сохранились лишь отголоски индийской, которую тщательно сохраняли в Гималаях.