День гнева - Чингиз Абдуллаев

— Наоборот, — возразила Елена, — мы учли, что напротив нетни одного здания и убийце негде спрятаться.

— Не это главное. Перед отелем очень ограниченноепространство. Здесь можно устроить засаду для автомобиля, — напомнил Дронго, —поэтому сажайте его только во вторую машину.

— Так и сделаем, — кивнула Елена, возвращаясь к своимсотрудникам. Через несколько секунд она вернулась. — Все в порядке. У нас будуттри машины и микроавтобус. На встречу поедут Руднев и еще трое нашихсотрудников, плюс все члены делегации.

— Машины бронированные?

— Нет. Вряд ли здесь будет задействован гранатомет.

— Старайтесь не останавливаться на светофорах близко ктротуару, — напомнил Дронго, — пусть его автомобиль стоит в окружении другихмашин. А еще лучше — ваших машин.

— Поняла, — кивнула Елена.

— Когда вы появитесь в «Дорчестере»? — спросил Дронго.

— В два. Там будет дан обед для руководства несколькихбанков, в том числе и британских. Банкет заказан заранее.

— Это очень опасно, — предупредил Дронго, — отель не министерствофинансов, куда доступ посторонним запрещен. Пусть ваши люди прямо сейчасприступят к осмотру зала, где будет обед. По-моему, тебе лучше не уезжать.

— А я и не собираюсь. Пойду вместе с тобой в «Дорчестер».Еще один наш сотрудник отправится в клуб, где вечером состоится встречаПолетаева с местными бизнесменами, заинтересованными в инвестициях в нашустрану. Погоди, кажется, появился Полетаев.

Она отошла к дверям, надевая очки. Из лифта вышли двасотрудника службы безопасности отеля, Руднев, Полетаев, глава национальногобанка и два сотрудника ФСБ. Все вместе они двинулись к выходу. Дронго обратилвнимание, что еще два человека поднялись со своих мест и напряженно следили загруппой, очевидно, сотрудники английских спецслужб, предупрежденные о возможномпокушении на министра финансов.

Суслова подошла к машине, когда Полетаев уже садился всалон. Увидев ее, он улыбнулся, кивнул ей на прощание. Она тоже кивнула,подошла к Рудневу, который собирался занять место рядом с водителем. Что-тосказала ему. Уже усаживаясь в машину, Руднев напомнил:

— В два часа. Мы будем в «Дорчестере» ровно в два.

Кортеж машин выехал на Парк-Лейн, чтобы свернуть кминистерству финансов Великобритании. Дронго подошел к Елене.

— По-моему, ты ему нравишься, — сказал он, глядя вследотъезжавшим машинам.

— Кому? Рудневу? — спросила она, стоя рядом, но неповорачивая к нему головы.

— Нет. Полетаеву. Он прямо-таки сияет, когда видит тебя. Унего эдипов комплекс. Ему нужна сильная женщина.

— Это твои фантазии. — Она сняла очки, чуть прищурилась.

— Так лучше, — заметил Дронго, — у тебя красивые глаза.

— Ты говорил это еще в прошлом году.

— Значит, повторяюсь. Да, красивые, необычные. В нихзатаенная боль и ум.

— Про боль тоже говорил, а вот что умные, впервые слышу.

— Считай, что это комплимент.

— Сомневаюсь. Умные глаза для женщины — это не главное.Очень неплохо устраивают свою жизнь дамочки с совершенно пустыми глазами.

— Возможно, но если женщина начитанна и способна мыслить,глаза у нее умные, хочет она того или нет. Я чувствую себя полным идиотом,когда вспоминаю, что ты прочла Марселя Пруста, а я так и не сумел его одолеть.

— Хочешь сказать, что у тебя пустые глаза? — онаусмехнулась. — Если судить по книгам в твоей библиотеке, у тебя должны бытьглаза мудреца. Кстати, у тебя действительно умные глаза.

— Единственное мое достоинство, — пробормотал Дронго, — и тофальшивое, я просто делаю умный вид.

Она снова улыбнулась, положила очки в сумочку и повернуласьк нему.

— Надеюсь, ты пойдешь со мной в «Дорчестер»? — спросилДронго.

— Пойду. Но с одним условием.

— Уже догадался с каким.

— Да, ты прав, в номер к тебе не пойду.

— Не нужно меня добивать. У тебя какая-то нездороваяреакция. Кажется, я тебя не приглашал в номер.

— Но подумал об этом? — спросила она, направляясь к казино,находившемуся в здании «Хилтона».

— Честно говоря, да, — он пошел следом, — но обративнимание, как корректно я себя веду.

— Обратила. Здесь действительно есть казино? — Она открыласумочку, видимо, собираясь достать очки. Они ограждают ее от внешнего мира —подумал Дронго. За очками не видно глаз. В свои почти сорок Елена пережиластолько, что хватило бы на десятерых. В ее глазах затаилась боль, больчеловека, познавшего темные стороны жизни.

— В Лондоне всего шесть казино, — сказал Дронго, понимая,что сама игра интересует ее меньше всего, — но посторонних туда не пускают,здесь закрытая клубная система.

— Даже проживающих в отеле?

— Даже их. Нужно подать заявление, предъявить паспорт,подождать примерно сутки, чтобы все проверили. Затем оформляется именнаяпластиковая карточка, после чего можно в любое время посещать казино.

— Откуда ты все это знаешь? — тихо спросила она.

— Такая у меня дурацкая жизнь, — ответил Дронго, — как уОбломова. Я знаю много ненужных вещей.

— Нет, — возразила она, — твои знания систематизированны. Явсегда поражалась твоей памяти, твоему вниманию к разного рода мелочам.

— Из мелочей складывается общая картина. Осторожнее, здесьпереход, — придержал он ее, — сегодня одна женщина в этом месте чуть не попалапод машину прямо у меня на глазах.

— Вечно ты попадаешь в истории. — Она снова убрала очки всумку.

— Сам виноват. Слишком любопытный.

— Ты хорошо знаешь Лондон?

— Думаю, что да. В мире не так много городов, которыми можновосхищаться. И еще меньше тех, которые я обошел с картой в руках. Лондон — одиниз них. Он мне очень нравится.

— Только Лондон? — спросила она.

— Нет. Конечно, нет. Обожаю Париж с его чудесными улицами,скверами, памятниками, ресторанами, кафе. Мне дорога Москва, в которой я училсяи которую полюбил как свой родной город. А еще Краков, Сан-Франциско, Рим,Будапешт, Мадрид… Все и не перечислишь.

— А самый любимый? — допытывалась Елена. — Единственный?

— Город, где я родился, — пожал он плечами, — где прошло моедетство. На берегу теплого южного моря. Я знаю там каждый камень. Там я впервыев жизни поцеловал женщину, прочел первые книги, там живут мои родители. Этосвятое для меня место.