Одержимость. Рыжая для Воина - Анастасия Шерр

— Э, нет, дорогая! Ты так скоро плесенью покроешься! Не могу на тебя такую смотреть! Вставай немедленно! — Шереметьева «включила» строгую старшую сестру. — Хватит себя мучить! Сейчас мы наедимся шоколадок до тошноты, а потом отправимся по магазинам, поняла? В конце концов, подумай о своём малыше! Пошёл он нахрен твой Воеводин, сволочь такая! Тоже мне, папаша…

— Стоп, — Лена удивлённо уставилась подругу. — Воеводин? Это его фамилия? Откуда ты знаешь?

— О, поглядите-ка, ожила наша красотка, — девушка улыбнулась. — Ты же сказала, его Воином кличут, так?

Ермолова кивнула.

— Вот! По всему городу трубят, что сегодня в твоём возлюбленном «Бестиарии» последний бой Воина, он же — Артём Воеводин, — Кира протянула яркую листовку, на которой красовался Он.

Тот, чей ребёнок растёт в её утробе.

Тот, что растоптал её на глазах у всей сволочной публики.

Тот, кто поселился в сердце адской болью.

— Последний бой? — проговорила онемевшими губами, не отрывая глаз от его грозного взгляда на листовке.

— Ну да, — Кира пожала плечами. — Говорят, вроде как в бизнес решил податься твой придурок. А сегодня в последний раз кулачищами помашет, бабла заработает напоследок, там говорят, такие ставки сегодня будут крутиться, что ого-го! Надеюсь, этому кретину на прощание как следует морду намылят, — прошипела Шереметьева.

— Он не проигрывает… — Лена смяла листовку и крепко зажала её в кулачке.

Время мести пришло. Сегодня или никогда.

— Да и хрен с ним, Лен! Всё, ничего не хочу слышать, пойдём торт лопать!

Ермолова ещё некоторое время сопротивлялась, но отвязаться от Шереметьевой не так-то легко.

Пришлось подняться с постели и засеменить на кухню, где девушку уже ожидал накрытый стол.

— Кир, ну зачем всё это? У тебя и так зарплата, как кот наплакал, а ты столько всего накупила.

— Деньги это всего-навсего бумажки. А тебе питаться надо хорошо, вон как похудела, — именно за эту искренность и душевную доброту Лена любила свою подругу.

— Ничего, скоро у нас будут деньги, — девушка села за стол и со злостью стала терзать кусочек шоколадного торта, явно представляя на его месте Воеводина.

— Так, я не поняла, это ты о чём? — Кира прищурилась, чувствуя неладное.

— Сегодня мы идём в «Бестиарий».

* * *

— Ты сумасшедшая, Ленка, и место твоё в дурдоме, а мое — в соседней палате! Ты как вообще себе это представляешь? Думаешь, нас там ждут с распростёртыми объятиями? А если поймают? Ты представляешь вообще, что нам за это светит? В лучшем случае посадят, в худшем — подвесят там же, вместо боксёрских груш! — всё не унималась Шереметьева, пытаясь образумить подругу, которая, судя по всему, совсем поехала крышей.

— Кира, я всё решила. Я пойду. С тобой, или без тебя, но пойду. Этот вопрос закрыт, — Лена собирала свои роскошные локоны в красивую причёску так спокойно, словно собиралась на утренник в детский сад, а не в логово бандитского отребья да еще и с коварным умыслом.

— Ну уж нет! Одну я тебя точно туда не пущу! — Кира встала «в позу», уперев руки в бока.

— Тогда не ерепенься и одевайся, — буркнула твёрдо настроенная девушка, подкрашивая и без того длинные ресницы.

— Если нас порешат твои тупые качки… Это будет на твоей совести! — последний довод подруги не произвёл никакого впечатления на Ермолову и Кира, вздохнув, открыла шкаф. — Убьют, как пить дать убьют.

— Может хватит? Чего ты разнылась? Я всё просчитала. Эти ублюдки настолько уверены в себе, что даже не следят за деньгами. Их просто рассовывает потом по кармашкам одна девчонка. Просто разносит на подносе, — сейчас Лена была похожа…

На героиню крутого блокбастера, или боевика.

На сумасшедшую Лару Крофт.

Да на кого угодно, только не на себя.

Кира вздохнула.

Что мужчина может сделать с невинной робкой девочкой…

Буквально парой слов превратить её в законченную стерву.

Подонок…

Что ж, сегодня он заплатит за свой поступок, недостойный мужчины.

Жаль только, что этого всё равно мало.

Но отказать подруге, почти сестре, в этой сладкой мести Кира не могла.

Не могла и не хотела.

— Я пойду с тобой и сделаю всё необходимое… Но после ты уедешь в гостиницу. Прости и пойми меня правильно. Я не хочу, чтобы пострадала мама… — Шереметьева опустила глаза в пол.

Никогда она не думала, что скажет эти слова…

И тем не менее, мама есть мама. Нельзя, чтобы она пострадала от их глупостей.

— Я понимаю, Кир, — девушка улыбнулась.

Но эта улыбка не была похожей на ту милую лучезарную улыбку, что всегда видели на устах Лены.

Теперь она была холодной и колючей.

И Кира поняла — той Ленки, что она знала всю свою сознательную жизнь, больше нет…

Она умерла в «Бестиарии».

Артём не спеша разминал плечи, готовясь к завершающему его карьеру бою.

Вот и всё, Воин.

Отвоевался.

Конечно, он будет скучать по этому драйву и адреналину, что гоняет кипящую лаву по венам. Возможно даже, будет частенько наведываться в «Бестиарий», но уже только за тем, чтобы посмотреть на молодых бойцов. Вспомнить шальные годы своей молодости, не более.

Не то, чтобы он слишком состарился, но всё же годы берут своё, а такие как Артём Воеводин не умеют проигрывать, не заложено это у них. Именно потому, нужно вовремя уйти, дабы потом не кусать локти и не горевать о позорно утраченной славе.

Конечно обидно немного, что напоследок ему подсунули пародию на противника, отличавшуюся только крупным телом и ничем более. Смех один да и только.

Он завалит его раньше, чем официантка успеет разнести всем выпивку.

Но, как говорится, почему бы и нет? Развлечет скучающую публику, заберёт свой немалый куш и будет таков.

А завтра… Завтра новая жизнь.

Он перейдёт на сторону «чистого» бизнеса и начнёт свою немного скучную, но спокойную жизнь.

Девушка наблюдала за каждым его движением, утопая в этих ужасных, раздирающих её напополам чувствах.

С одной стороны безумно хотелось прикоснуться к нему, пройтись пальчиками по выпирающим бугоркам идеальных мышц, что играли при каждом движении мужчины.

А с другой — залепить ему пощёчину, выплюнуть в лицо всё, что бурлит внутри, обжигая, словно кипятком.

Но как же он красив…

Лена задумалась, что было бы, если бы он принял её с ребёнком.