Одержимость. Рыжая для Воина - Анастасия Шерр

Серебрянцев покачал головой.

Неисправим.

— Только у Змея были такие шустрые парни. Но он же помер. Спроси у Илюхи.

— Это не вариант. После того, как мы с тобой свалили от них, не думаю, что Ворохов захочет меня видеть, а тем более помогать.

Мужчины замолчали, явно думая каждый о своём.

— Ладно. Я постараюсь тебе помочь. Утром заберу записи с камер видеонаблюдения в «Бестиарии», — Кирилл не мог отказать другу.

И не потому, что девчонку нужно наказать, а просто чувствовал задницей, что здесь всё не так, как думает Артём.

Вот совсем не так.

— Ты больная! Идиотка просто! — Кира, не стесняясь в выражениях отчитывала неразумную подругу, на что та лишь молча смотрела в окно ночной кафешки. — Да если бы я знала об этой долбанной записке, я бы сама тебя прибила! — поймав заинтересованный взгляд скучающей официантки, девушка заговорила тише. — На кой-хрен ты написала им своё имя? Ты хоть представляешь, что теперь будет с тобой? Ладно я. Нас с мамой не посмеют тронуть, у неё остались связи в прокуратуре. Но то, что они оторвут тебе голову — вне сомнений.

Благодаря позднему времени народу в кафе было мало, но девушки всё равно то и дело оборачивались на дверь.

Лена понуро теребила в руке салфетку, изредка отпивая яблочный сок из высокого стакана.

Она не жалела о содеянном, нет.

Но и удовольствия не ощущала, несмотря на то, что сейчас в её сумке лежало чуть больше пятидесяти тысяч долларов.

Просто рехнуться! Такие деньги она умудрилась спереть у бандитов, которые наверняка уже прочёсывают город в поисках Елены Ермоловой.

Той, что поимела Воина…

Отчего — то эта фраза больше не приносила радости.

Абсолютно ничего. Пустота в душе.

Лена даже пыталась представить лицо Воеводина на тот момент, когда он увидел её записку… Но и это отпечаталось в подсознании, как что-то не столь важное.

— Скоро приедет такси, Кир. Тебе лучше ехать к маме. Просто запомни и повторяй то, о чём мы договорились. Ты ничего не знала и ушла из клуба раньше. Я сама всё сделала, они это увидят по записям с камер наблюдения, — её голос стал каким-то другим. Чужим. Не её.

— Так ты поэтому меня выпроводила из клуба, да? — Кира покачала головой. — Не бойся за нас. Лучше позаботься о себе. Уезжай туда, куда решила и никому, слышишь, никому не говори, даже мне. И не звони. Телефон выбросила?

Ермолова кивнула.

— Когда родится мой малыш… Я отправлю на твоё имя письмо до востребования от чужого имени. Прости меня, Кир, — Лена резко поднялась и, крепко обняв Шереметьеву, схватила сумку. — Вот, возьми. Это вам с тёть Раей, — девушка выудила несколько пачек «баксов» и запихала в сумочку Киры, не обращая внимания на сопротивление и шипение последней.

Кира со слезами на глазах смотрела в спину быстро уходящей подруги, сжимая кулачки и умоляя Бога, чтобы он пощадил несчастную, запутавшуюся девочку, которой пришлось так рано повзрослеть.

* * *

Прошло четыре дня и Шереметьева извелась, ожидая либо плохих новостей, либо хороших. Хотя на последнее особо надеяться не приходилось.

Она знала — Лена не позвонит и никак не обозначит своё местонахождение, как и было уговорено ранее.

А вот плохие мысли закрадывались в голову ежеминутно, терзая страшными картинка мозг.

Сын знакомого Раисы Максимовны из прокуратуры был предупрежден и каждый день звонил девушке, что бы справиться о их с мамой делах.

Разумеется, о причине боязни бандитов Кира не могла сказать, ни Святославу, ни даже матери, понимая, чем всё это может вылиться.

Просто соврала, что за ней кто — то следит. Смешно. Кому нужна обычная продавщица из продуктового магазина? Совершенно верно. Никому.

Вот и Святослав не поверил в это, как собственно и Раиса Максимовна.

Оба посчитали, что одинокой девушке просто нравился сын прокурора и она решила таким образом привлечь к себе внимание.

И оба были не против.

Мама — по понятным причинам: хороший мальчик, воспитанный и так далее.

А Святослав, похоже, испытывал те же чувства, в которых подозревал Киру.

И вроде бы была она в безопасности, но облегчения от этого не ощущалось…

Совсем никак.

Как оказалось, не зря.

Девушка возвращалась с работы поздним вечером и так ушла в свои невеселые думы, что даже не заметила черный, наглухо тонированный джип, что вопиюще-нагло был припаркован у самого подъезда.

Подняв взгляд на машину, она инстинктивно попятилась и только потом поняла, какую ошибку совершила.

Мужчина, что стоял, облокотившись о машину, тут же встрепенулся и зачем-то посмотрел на экран своего мобильного.

Затем снова взглянул на девушку и шагнул ей навстречу.

— Здравствуйте, Кира Геннадьевна. Не уделите мне пару минут? — по крепкому телосложению мужчины Кира поняла, кто он и зачем пожаловал.

— Извините, но нет. Я тороплюсь, — она попыталась обойти нахального брюнета, но тот встал на её пути, словно каменное изваяние. — Я ничего не покупаю и не подаю! — сказала слишком резко и только потом сообразила, какую глупость сморозила.

Ага, конечно… По нему ведь видно, что он тут попрошайничает стоит!

«Всё-таки, бабы дуры не потому что дуры, а потому что бабы», — подумалось тогда Шереметьевой и мозг запоздало дал команду «бежать», только пути для отступления были отрезаны тем же мужиком, что резко дёрнув девушку на себя, развернул её и прижал к автомобилю.

— Что, даже не спросишь, откуда я знаю твоё имя? — шёпот у её уха привел Киру в состояние оцепенения, равно, как и его физическое воздействие.

— Отпусти меня! Немедленно! — завозмущалась, но её требования не были удовлетворены. — У меня друг работает в прокуратуре! Я…

— Да знаю я всё о тебе, не утруждайся. Лучше скажи-ка мне, где я могу найти Елену Ермолову, с которой вы украли деньги в клубе «Бестиарий»? — бандит развернул Киру к себе лицом и впился в её лицо изучающим взглядом.

— Сейчас адрес найду, — обреченно вздохнув, буркнула и полезла в сумочку.

Что-то напрягло и озадачило Кирилла в этот момент.

Он понимал — девчонка как-то уж очень быстро сдалась. Может подсунет ему сейчас левый адресок? Хитро. Но не проконает. Не с ним так точно.

А вообще забавная такая эта Кира Геннадьевна Шереметьева. Милашка просто…

Дальше этих раздумий Серебрянцев не пошёл, потому как в лицо ему устремилась обжигающая струя, что заставило Кирилла завопить от боли и закрыть лицо руками, в попытке смахнуть с него это дерьмо, что так невообразимо жгло кожу и глаза.