Одержимость. Рыжая для Воина - Анастасия Шерр

— Перцовый баллончик — отличная защита от быдла! — Кира оттолкнула стонущего мужчину от себя и бросилась в подъезд. — И передай своим дружкам, что в следующий раз я буду не одна и вооружена получше! Я не знаю, где Лена и денег ваших не брала! Оставьте меня в покое!

Дверь подъезда захлопнулась, а Кирилл склонился на капот машины, всё ещё шипя от ожогов.

Наше время

— Леночка, ты снова что-то забыла? Или платье не в цвет к сумочке? — саркастично подметил Юра, наблюдая за метаниями супруги. — Мы так опоздаем скоро.

— Да-да! Я почти готова! — Лена впопыхах закидывала в сумку-клатч что — то, что ей в общем-то и не пригодится, но по своему обыкновению должно находиться в каждой женской сумочке.

А затем, ещё раз заглянула в зеркало. Поправила вьющийся огненно-рыжий локон, выбившийся из причёски, и улыбнулась мужу.

— Я вообще не понимаю, зачем так старательно наряжаться? Это всего лишь ужин в узком семейном кругу, — Юрий заметно нервничал, заведомо зная, какой устроит скандал его обожаемая мамочка, если они опоздают хоть на минуту.

— Не хочу, что бы твоя мать опять делала мне замечания по поводу внешнего вида, — укоризненно взглянула на мужа, застёгивая босоножки. — Хотя, какая разница, да? Ведь она и так найдёт, к чему придраться…

— Лен, ты несправедлива к маме. Просто у неё сложный характер, — как обычно, он встал на защиту матери, что неимоверно бесило Лену, но высказать это сейчас, означало испортить настроение себе раньше времени. А ей и без этого сегодня будет «весело».

Вот как-то не сложились у неё отношения со свекровью, что буквально с первых дней возненавидела девушку.

Может тому виной был чересчур слабохарактерный Юра, что не смел сказать и слова против своей родительнице, а может её, Ленина дочь, которую так называемая бабушка не особо любила, не забывая каждый раз сделать акцент на том, что малышка не Юрина и вообще «там папаша неизвестно кто».

Поначалу девушку это неимоверно бесило, а потом как — то всё равно стало.

Особенно, если учесть, что и родному — то отцу Машенька не была нужна, то какие тут претензии к чужой женщине?

А Юра… Он не стал хорошим отцом. В принципе, и плохим тоже не был. Скорее, выдерживал нейтралитет и не пытался воспитывать девочку.

Но это Лену вовсе не напрягало. Она была счастлива и без этого, а малютке вполне хватало внимания и заботы мамочки.

Иногда, хотя чего там… Довольно часто девушка вспоминала того, кто подарил ей это маленькое чудо и была ему благодарна, хоть и не без содрогания сердца, что так и не забыло Воина, но уже остыло и обиды отошли на задний план.

Сейчас Лена бы не отреагировала так остро на слово «шлюха», хоть таковой и не являлась.

Просто повзрослела. Поняла в чём жизнь и свет. В ней, в маленькой крошке, что ежедневно балует маму своими сладкими ямочками на пухленьких щёчках. В той, которая так похожа на своего красивого, хоть и сволочного отца.

И больше ей ничего не нужно, лишь целовать по утрам кусочек своего сердца. Прижимать маленькую светловолосую красавицу к своей груди и слышать её радостный смех.

Кирилл толкнул обнажённую девушку, что с блаженным выражением лица спала на груди Воина.

— Уходи, — кивнул ей на дверь и та сразу же подскочила в поисках своей немногочисленной одежды.

Когда дверь за проституткой закрылась, Серебрянцев взял с тумбочки стакан с водой и плеснул ею в лицо Артёма, на что тот тут же вскочил и занёс кулак для удара.

— Угомонись, придурок, — Кирилл зло смотрел на похмельную физиономию друга. — Сколько можно бухать, Тём? Когда ты уже остынешь?

Воеводин присел на кровати и потянулся за открытой бутылкой шампанского, но она тут же оказалась в руке Серебрянцева.

— Тём, хватит! — Кирилл редко повышал голос на кого бы то ни было.

Всегда спокоен и уравновешен, сейчас он буквально взорвался, не в силах больше наблюдать за медленным, но верным погружением друга в бездну.

— Отвали, Кирюх. Без тебя тошно.

— Тём, — уже спокойнее начал Кирилл, но его прервал Артём, что, резко поднявшись и оттолкнув единственного верного друга, направился к двери.

— Заебал своими нравоучениями! — он хотел выйти из гостиничного номера, но, вспомнив, что стоит сейчас в одних плавках, остановился. — Зачем пришёл? Я же сказал, не отвлекай меня.

— Не отвлекать от чего? От тёлок и бухла? Ещё бы сказать, что бабы нормальные, а то одна плесень, — Кирилл, который не выносил на дух продажных женщин, скривился.

Он редко ругался и использовал нелицеприятные выражения, особенно, если это касалось слабого пола, но шлюх терпеть не мог. Считал их грязью под ногтями общества. Просто презирал.

— А нормальную бабу я просрал пять лет назад. Нет, она, конечно, сука та ещё, но я мог бы её перевоспитать. Мог бы заставить, если не поумнеть и стать честной, то хотя бы бояться. Она бы у меня по струнке ходила. А теперь хочу найти похожую, а нет! Нет их понимаешь?! Я хочу Рыжую! Хочу семью! Бля, — мужчина выдохнул и сел на кровать.

Кирилл взял стул и, громко громыхнув им, сел рядом.

— Так почему ты велел прекратить её поиски? Уже два года как ты должен был её отпустить. А не можешь. Значит, надо найти.

— А мы не искали? Три года прочёсывали всю Россию! Она изменила имя, по — любому. Может даже свои патлы рыжие остригла и перекрасила, — на этой мысли стало так херово, что никакое похмелье не сравнится с этим гадким чувством.

— Твоя проблема в том, что ты изначально не понимал, что запал на неё. Если бы немного поумерил свой пыл…

— Отвали, Кирюх, а! Я так решил. Не буду искать. Похеру вообще, — Воин взглянул в зеркало напротив.

Ну и видок…

Прошло уже пять лет с их последней встречи с Рыжей, а он до сих пор не может забыть. И это не потребность отомстить. Это потребность в том, чего боялся так сильно тогда…

— А если я скажу тебе, что забрал твои анализы из клиники, о которых ты и думать забыл? — Кирилл ухмыльнулся. — Что ты скажешь на это? — он протянул другу бумагу. — Это заключение лучших врачей Москвы.

Воеводин прищурился.

— Это что тут эти уроды накатали? Я могу иметь детей?!

— И это еще не все новости на сегодня, друг мой. Змей жив. И я узнавал, у него остались старые связи в ФСБ.

* * *

— Я смотрю, ты похудела? Это очень хорошо, а то совсем уже на поросёнка была похожа, — «доброжелательно» улыбнулась свекровь, глядя на Лену, как всегда, без особых эмоций, словно девушка не невестка ей, а букашка, не стоящая и минуты внимания.

Лена вздохнула. Вот же стерва престарелая.