Кошелек или жизнь? - Марина Серова

— Так что же за бизнес-семинар, на который он отправился? Начнем с этого.

Оказалось, что самого главного Катя не знает. Дело в том, что в этот момент Сергей Анатольевич как раз болел и был все время дома, так что отлучиться практически не было никакой возможности. Во время болезни господин Сысуев становился особенно капризным и даже деспотичным, так что Катя предпочитала его лишний раз не раздражать, другими словами — всегда находиться в пределах видимости. Лишь накануне отъезда Катя поговорила с Кораблевым по телефону, и тот сказал, что отправляется на трехдневный бизнес-семинар и, когда вернется, сразу же даст знать. Еще сказал только, что тема на редкость интересная, при встрече расскажет. И вот…

— Извини за нескромный вопрос: ты уверена, что он действительно не в Тарасове? — спросила я Катю, внимательно выслушав ее рассказ. — А вдруг он просто принял решение освободиться от ваших отношений и захотел сделать это без объяснений? Ведь многие мужики так делают, особенно семейные…

— Я и сама так думала, когда он через три дня не объявился. Подумала — ну и ладно, я тоже гордая. Целую неделю думала, а потом Марина — это наша общая знакомая, она в магазине у него работает и дома тоже бывает, сказала, что Сашка все это время так и не появлялся. И супруга странно себя ведет, как будто что-то знает, загадками говорит какими-то. В общем, я не выдержала. Не могу больше. Я должна узнать, что там случилось. Вы… то есть ты мне поможешь, а? Только, пожалуйста, начни прямо сегодня, не откладывай.

И Катя торопливо достала из кармана деньги, смотря при этом умоляюще: вдруг я откажусь? Что же ей тогда дальше делать наедине с проклятой неизвестностью?

— Хорошо. Начнем прямо сейчас. Мы на время расстанемся — я должна просмотреть свою картотеку и сделать кое-какие дела. Но сегодня же я позвоню, — пообещала я Кате, провожая ее до порога и глядя, как рассеянно, небрежно она одевается, все еще погруженная в свои тревожные мысли.

Когда за Екатериной Сысуевой захлопнулась дверь и я вернулась в комнату, то удивилась произошедшей в ней перемене. В окно светило солнце, в луче которого застыло облачко сигаретного дыма. Даже стулья вокруг стола стояли в решительных позах, полные утренней бодрости. Что это я там думала в постели про плохое настроение? Уж теперь и вспомнить трудно. Думать надо о другом — понять, что же случилось с Александром Кораблевым. Вряд ли что-нибудь трагическое, но ясность в эту историю внести поручено именно мне.

Странные мысли крутились у меня в голове после визита Екатерины Сысуевой. Вообще-то я не очень люблю вникать в частные дела и отказываюсь следить за женой или мужем, чтобы уличить негодников в измене и привлечь к ответу. Нет уж, такие дела не для меня. По мне, пусть кто хочет, с кем хочет, где хочет и сколько хочет — всякий человек имеет право на счастье или по крайней мере на удовольствие, и нет никакого смысла в это вмешиваться. Один раз я даже в глаза сказала растрепанной дамочке с нервно обкусанными ногтями, которая мечтала с моей помощью уличить неверного: сама виновата, раз мужик на эдакую растрепу глядеть не хочет, лучше пойти домой выспаться, привести в порядок и тело и мысли, а не лезть на амбразуру. До сих пор помню, как она обиделась, — думала, убьет на месте. Но обошлось — нервная мадам побежала в одиночку убивать соперницу. Сейчас получалось, что я должна каким-то образом впутаться в чужую личную жизнь. Несмотря на романтическую убежденность в верности своего любимого, не исключено, что господин Кораблев воспользовался командировкой, чтобы положить предел затянувшимся отношениям «на стороне», и скрывается исключительно от любвеобильной Кати. И я должна за ее же деньги ткнуть женщину носом в горькую правду, раз она так этого хочет.

На всякий случай я позвонила в магазин «Кто в доме хозяин?». Секретарша, предварительно осведомившись, кто спрашивает, по какому поводу и едва не вызнав всю мою биографию, злобным голосом сообщила, что Александр Денисович находится в служебной командировке и когда вернется — неизвестно.

Наверное, самое простое — это попробовать отыскать беглого любовника дома, под надежной защитой супруги. В любом случае из разговора сразу же можно будет выяснить, действительно ли Кораблев уже неделю отсутствует и волнует ли это кого-либо, кроме заскучавшей любовницы. И еще одна мысль пришла в голову, пока я, собираясь на улицу, делала легкий макияж: уж не связано ли как-то исчезновение Кораблева — если оно и впрямь имело место — с влиятельным старцем Сергеем Анатольевичем, который узнал про проделки своей третьей жены и решил уладить дело тихо, на свой лад, просто смахнув с шахматной доски чересчур высунувшуюся фигурку? По своей наивности Катя уверена, что все вокруг слепые, не замечают ее влюбленности, и забывает, что Сергей Анатольевич прожил длинную жизнь и наверняка неплохо разбирается в человеческой психологии. Жизнь ведь склонна учить, учить и еще раз учить — и мстит каждому, кто не прислушивается к ее урокам.

Екатерина сама мне подсказала, что взбалмошная супруга Кораблева, Татьяна, чуть ли не каждый день меняет домработниц — такая у нее мания. Что ж, для первого знакомства подойдет, а там будет видно.

Вполне естественно, что об этой самой супруге речь шла только в негативных тонах — они и не жили вместе, и дура набитая, и истеричка, и т. д. и т. п. В общем, все, что можно сказать в порыве ревности. Такой информации доверять нельзя.

Не прошло и получаса, как я уже стояла перед дверью Кораблевых и наслаждалась птичьей трелью звонка. Такое ощущение, что прямо с порога начнутся райские кущи, никак не меньше. Правда, дверь мне открыл вовсе не святой Петр со связкой ключей, а немолодая, очень коротко подстриженная женщина с худым, нервным лицом — этакая стильная дамочка, одетая в обтягивающие кожаные брючки на широком ремне и короткую курточку со множеством замков — прямо-таки металлист на пенсии.

— Тебе кого? — нелюбезно спросила женщина с порога, мгновенно рассеивая мечты о рае при жизни.

— Вас, наверное. Вы — Татьяна Федоровна Кораблева?

— И что дальше? — нетерпеливо тряхнула головой женщина.

— Мне сказали, что вы ищете домработницу. Хочу предложить свои услуги.

Дамочка бесцеремонно осмотрела меня с ног до головы, как будто выбирала человека не для ведения хозяйства в доме, а для чего-то совсем другого, оценивая филейные части тела. Сожрать она меня, что ли, живьем собирается? За спиной Кораблевой раздавался громкий собачий лай, и сама манера хозяйки вести разговор неуловимо напоминала отрывистое гавканье.

— Кто сказал? — спросила она недобро.

— Наша общая знакомая. Тетя Маша, моя тетя, — сказала я наугад — почти у каждого русского человека отыщется какая-нибудь знакомая тетя Маша или дядя Ваня, стоит только покопаться в кладовочках памяти.

— Какая тетя Маша?

— Ну, подруга тети Оли.

— Какой еще тети Оли? — не унималась недоверчивая «металлистка».

— Она дружит с Мариной, из магазина, — вспомнила я наконец-то нужное имя. Право, я уже начинала выходить из себя от такого допроса. Да мало ли кто сказал? Может, весь город Тарасов знает, что Кораблева всегда ищет домработницу, а предыдущих живьем съедает.