Выжить вопреки - Игорь Викторович Поляков

Юрьевич, - сделала улыбку в ответ Лидия Гавриловна. – С утра заскочила в больницу, поэтому пришла позже обычного.

Небольшого роста толстячок, которого за глаза звали Валюнчик, отвечал в партии за кадры. Его не очень любили за прилипчивость, за неприятную особенность появляться там и тогда, когда его никто не ждал, подкрадываться незаметно, умение услышать то, что невозможно услышать, умение заметить невидимое. Но приходилось с ним считаться. Будучи правой рукой лидера, он многое мог. С ним нужно было дружить.

- Я и смотрю, что-то бледная вы, Лидия Гавриловна. Вам нездоровится? Что сказали эскулапы?

- Нет, все хорошо. Курю много, двигаюсь мало. Недосыпаю, недоедаю. Вся в работе, в заботах о нашей партии.

- Вы нам нужны, Лидия Гавриловна, здоровая, бодрая, энергичная, - он снова улыбнулся, но теперь в улыбке было больше звериного оскала, чем сладкой патоки. Он вышел, закрыв дверь так же неслышно, как и открыл её.

Да, мне сильно нездоровится. Во мне поселилась раковая опухоль, шматок поедающей меня изнутри ткани, тварь, сосущая мои соки, пользующаяся мною вопреки моему желанию.

Она смотрела на закрывшуюся за Валюнчиком дверь, и у неё появилось какое-то неясное ощущение. Нащупав очередную сигарету, Лидия Гавриловна поднесла зажигалку к ней, и, … это было как озарение. Она вспомнила (или не забывала, а просто хранила воспоминания в дальней кладовой своего сознания, там, куда она не хотела заглядывать).

… Это была её маленькая победа. День, когда она, перешагнув через три ступеньки, присоединилась к верхушке партии. День, к которому она шла пять лет, занимаясь партийной рутиной. Её маленький триумф.

В конце рабочего дня Илья Иванович пригласил отметить её назначение. Сам. Лично. За кабинетом в комнате отдыха был еще Валюнчик. На столе нарезка, фрукты, коньяк, - скромно и со вкусом. Лидия Гавриловна огляделась. Вход в эту комнату был ограничен для рядового и среднего персонала партии, и она была здесь в первый раз, что тоже было одним из проявлений её успеха. Кроме стола со стульями, широкий диван, застеленный ярким покрывалом, видеодвойка на тумбе, приоткрытый бар с большим количеством бутылок.

- Лидия Гавриловна, садитесь за стол, - Валюнчик, сама галантность, суетливо отодвинул стул. – Сегодня ваш день.

- Мы рады, что вы теперь с нами, - приветливо улыбнулся Илья Иванович, - нашей партии нужна ваша хватка, - он схватил воображаемого противника за горло, - и ваша женская мягкость, - он изобразил гладящее движение рукой. - С вами мы горы свернем.

- Спасибо, Илья Иванович, - поблагодарила Лидия Гавриловна за лестные слова. Её приподнятое настроение сменилось на эйфорию, будто она добилась всего, что хотела. Ну, или почти всего. Во всяком случае, до осуществления мечты осталось всего ничего, каких-то пара ступенек вверх.

- За вас, Лидия Гавриловна, - приподнял рюмку Валюнчик.

Коньяк приятно обжег горло. Да, это не то пойло, что ей приходится пить. Чувствуется элитный напиток.

- Лидия Гавриловна, подумайте в ближайшие дни об идеологической линии партии на период предвыборной кампании. Надо сделать так, чтобы массы пошли за нами. Или, хотя бы, помогли нам пройти в Думу, - хитро улыбнулся Илья Иванович. – Оттянуть голоса у коммунистов, центристов и других горлопанов, вот что нам надо. И это у вас получится.

- Мы в вас верим, - снова приподнял наполненную рюмку Валюнчик.

- Я очень сильно постараюсь, - уверенно ответила Лидия Гавриловна. Сейчас она была готова свернуть горы, повернуть реки вспять, да что там, - легко удержать небо на своих плечах. – Я сделаю все, что можно и что нельзя, можете быть уверены, Илья Иванович. Вы же знаете, я для партии и для Вас лично все сделаю.

Хороший коньяк, вкусная закуска, общество уважающих тебя единомышленников. Приятно. Впервые за многие годы Лидия Гавриловна расслабилась на людях. Только дома в одиночестве, сама с собой, она позволяла себе это, - стряхнуть с себя строгую деловую женщину и стать жизнерадостной девчонкой из своей юности. Здесь было приятное общение, мужское внимание, - давно забытые ощущения, смотрящих на тебя, как на женщину, мужских глаз, - и осознание своей значимости. Она уже не девочка на побегушках, а один из лидеров партии.

Они довольно быстро перестали говорить о партийных делах. Илья Иванович вспоминал веселые ситуации из своей бурной жизни. Валюнчик подливал коньяк и комментировал эти истории, точно подмечая психологические нюансы человеческих взаимоотношений. Они непринужденно общались, и этот разговор на равных создавал у Лидии Гавриловны чувство единения и своей незаменимости.

Лидия Гавриловна уже давно так не веселилась. Она заразительно смеялась, принимая живое участие в разговоре. В ответ на похабный анекдот, рассказанный Валюнчиком, Лидия Гавриловна, даже не покраснев, поведала еще более похабный, - ну а что, она же своя среди своих, они же понимают друг друга с полуслова. Она уже была достаточно пьяна, чтобы не заметить, как переглянулись мужчины.

Появилась легкая музыка, и Илья Иванович пригласил её танцевать. Лидии Гавриловне понравилось, как он её поддерживал и вел в танце, - мягко и уверенно. Потом был еще коньяк, выпитый с Ильей Ивановичем на брудершафт. Поцелуй в губы, такой же мягкий и уверенный, который уже не воспринимался, как дружеский.

А потом Лидия Гавриловна ничего не помнила. Или помнила. Или не хотела вспоминать этот кошмарный (приятный) сон, где она с удовольствием смотрела на экран телевизора на совокупление двух мужчин и женщины. Мерзкое действие, но странно волнующее кровь. И хотелось посмотреть, как все там происходит, и неудобно это было делать. Что неудобно, смотреть или делать то же самое? Эти ощущения, - горячая волна внизу живота, животная похоть, зуд во влагалище, - возникающие и требующие выхода. Это присутствие внутри неё, давно забытое и так легко вспоминаемое. Там во сне (или не во сне) она на мгновение узнала себя в телевизоре. Это она, пыхтящая самка, использующая свои отверстия для удовлетворения себя и своих партнеров (товарищей). Это она в задранной к груди юбке с раздвинутыми ногами. На диване с ярким покрывалом. С рыхлыми бедрами и зияющим отверстием.

Тогда, проснувшись утром у себя дома и узнав от мужа, что её привез Валюнчик, она убедила себя в том, что это сон. Кошмар, связанный с неумеренным употреблением алкоголя. Это легко было сделать, ведь так болела голова, и даже