Таня Гроттер и молот Перуна - Дмитрий Емец

Из последних сил она вцепилась в ускользающую руку Пуппера.Магнетизеры хладнокровно дернули Гурия на себя и стали деловито укладывать егона коврик. Пипа стиснула уже пустую ладонь и внезапно ощутила в ней что-тотвердое и прохладное. Соскользнувший с пальца перстень Пуппера, перстень Гэ Пэ!

Голова у Пипы закружилась. В груди, точно девятый вал скартины Айвазовского, поднялся гнев. Она с трудом стояла на ногах, ощущая, каквнутри у нее зарождается какая-то неведомая сила. Сила такая могучая, что Пипураспирало изнутри.

– Парус спускалус! – крикнул магвокат Хадсон, первымзаподозривший неладное.

Красная искра помчалась к Пипе. Но дочка дяди Германаувидела почему-то не искру, а четыре скрещенные молнии. Не задумываясь, что изачем она делает, Пенелопа мысленно свернула их и отбросила в сторону. А потом,выбросив кулак со сжатым в нем кольцом, крикнула страшным голосом:

– А вы все прочь! Проваливайте на кудыкины горысобирать помидоры! Мой сладкий Гэ Пэ! Никому его не отдам!

И что-то такое грозное появилось в ее голосе, что даженаглые магнетизеры пугливо отпрянули, впервые в жизни испугавшисьчетырнадцатилетней девчонки. Один из них даже уронил стеклянный шар. Хадсонуставился на свой перстень и потряс его, не понимая, почему не сработалозаклинание.

– Что ты сдевава с моей магией? Ах ты, уводина! –удивленно и вместе с тем испуганно воскликнул он.

Пипа окончательно взбесилась. К своей внешности онаотносилась трепетно. Можно даже сказать, болезненно. Магвокат со своимпрезрением к лопухоидам переступил ту грань, которую переступать было никакнельзя.

– ВОО-О-Н! ПРОЧЬ, КОМУ СКАЗАЛА! Убирайтесь к вашимтеткам! – завизжала дочка председателя В.А.М.П.И.Р.

Раздувшийся черный кокон ненависти, накопившийся у Пенелопык похитителям «сладкого Гэ Пэ», лопнул. Из стиснутого кулака дочки дяди Германавырвался красный луч, ослепительный, как прожектор на маяке. Оба магнетизера имагвокат не успели отпрянуть.

– О Двевнив, нет! Она нас убьет! – успел толькокрикнуть Хадсон.

А еще мгновение спустя на полу остался лишь ковер-самолет спогруженным на него Пуппером, три вороха одежды и вставная челюсть мистераХадсона.

Гурий рывком сел. Он выглядел ничуть не менее напуганным,чем мистер Хадсон за секунду до своего исчезновения.

– Нет, Пипа́, хватит! Прошу тебя, достаточно!Больше не надо! – крикнул Гурий в ужасе.

Пипа очнулась. Ее ладонь разжалась. Кольцо выкатилось напол. Пуппер поднялся с коврика и дико уставился на Пипу. Потом вдруграсхохотался, да так, что замотанные скотчем очки подскакивали у него напереносице.

– Колоссально!!! Ты владеешь интуитивной темной магией!Сколько же ее в тебе, если ты обошлась без заклинаний! – воскликнул он.

– Чего? – недоуменно переспросила Пипа.

– Да-да… Разумеется, я слышал, что магия можетпробудиться в лопухоиде или в том, кого считали лопухоидом, в любом возрасте,но чтобы с такой силой! В чародейской практике таких случаев one-two и обчелся– их заносят в справочники, они становятся легендой! – продолжалвосхищаться Пуппер.

Пенелопа посмотрела на свою нелепую пижаму, пошевелилабольшими пальцами ног и хмыкнула.

– Я владею темной магией? – спросила она хрипло.

– А чем же ты их снесла? Не праздничным же пирогом? Ты самахоть что-то ощутила?

– Не-а… Я возмутилась, а потом вроде как вижу передглазами четыре серебристые молнии. Я их мысленно сплела и отбросила. Типанечего тут сорить, не у себя дома, – неохотно буркнула Пипа.

– Ого! Ты отразила атакующую магию Хадсона, а потомвыбросила хаотическую магическую волну невероятной мощи. Вон смотри, на обояхвместо цветочков появились гильотинки! Несчастные магнетизеры!

– Я их испепелила? – встревожилась Пипа.

Пуппер снова принялся хохотать.

– О нет, к счастью! Хотя могла бы и испепелить! Тыкрикнула «убирайтесь к вашим теткам». Я уверен, для интуитивной магии этопрозвучать, как сигнал к телепортации. Бедняга Хадсон!.. Если бы он тебя неразозлил, возможно, магия в тебе и не пробудилась бы… А тут еще мое кольцо!Хадсон! Для такой спешиалист сесть в такой глубокий луж! Воображаю, что будет,когда он появится перед тетей Настурцией в чем мать родила! Перед тетейНастурцией, которая даже душ принимает в водолазном костюме!.. Ну-ка посмотрим!

Гурий взял метлу и разгреб ее палкой ворох одежды.

– Вон и противосглазовые жилетки валяются – ничего непомогло. А ведь ты не знаешь ни одного заклинания! О Пипа́! You arewonderful! Если бы не ты, меня точно упекли бы к теткам, а так пускай ещепоймают! Я, конечно, вернусь к ним, но вернусь победителем, а это большаяразница! До встречи, Пипа́! Я так тебе благодарен! – сказал он,подбирая с пола свое кольцо.

Гурий попрощался, на этот раз очень тепло, благодарно клюнулвлажными губами Пипу в щеку и улетел на метле, прижимая к сердцу ползунки сбожьими коровками.

– О Таня! Таня! Ты будешь моей! Я ощущаю твое биополе,такое горячее, такое родное! – шептал он, думая уже совсем о другом.

Пипа стояла у окна, провожая Гурия растроганным взглядом иощущая на щеке его поцелуй. Внезапно дочка дяди Германа хихикнула, крайнедовольная.

Наивный Пуппер! Неужели он думал, что тетя Нинель стала быдержать у себя дома ползунки жалкой Гроттерши? Разумеется, Пипа впихнула емусвои!

Таня Гроттер сидела за самым дальним столиком библиотекиджинна Абдуллы. Ощущая ее огорчение, столик то и дело подпрыгивал и подгибалодну из ломких ножек. По слухам, все столики в библиотеке были заколдованнымипринцами, некогда неудачно попытавшимися вступить в брак с царевной Несмеяной.Учитывая, что упомянутая царевна давно почила (смерть ее была нелепа: впервые вжизни расхохотавшись, она подавилась крошками), принцев стоило бы расколдоватьи отпустить восвояси, однако корыстный Абдулла тянул резину и, утверждая, чтобиблиотека останется без мебели, зажилил с дюжину столиков.

Перед Таней на столике лежало ее письмо к академикуСарданапалу, в котором она просила перевести ее на белое отделение. Письмотолько что доставил ей в зубах сердитый золотой сфинкс. Внизу письма помещаласьрезолюция пожизненно-посмертного главы Тибидохса. Размашистые, со старомоднымизавитками буквы, покачивающиеся, точно волны, сообщали: «Преждевременно.Черноморов».