Бытие. Философский роман - Олег Лементов

Яхве повел его в одну из своих комнат.

– Даже не знаю, говорить или нет… Меня вызывали в школу пилотов на собеседование.

Услышав эту новость, Адам почувствовал, как в груди сильнее забилось сердце.

– Ничего особенного, но, по-моему, среди тех, с кем я разговаривал, были несколько разведчиков.

– Не может быть! Ты видел настоящих разведчиков?!

– Мне так показалось. Знаешь, Адам, я этого даже отцу не говорил, но они не такие, как мы. Их душа отличается от души обычных богов.

– Это все ерунда, такого не может быть. Ты волновался, вот тебе и показалось. Лучше расскажи, как все прошло. Ты избран?

– Думаю, нет, вряд ли я им понравился.

– Жаль.

– Я даже рад.

Яхве уже было хотел высказать свои соображения по этому поводу, но голоса матери и Оларуна, вошедших в соседнюю комнату, прервали их беседу.

– Я никогда не думала, что это будет так тяжело.

– Лада, милая, я помню твоих родителей, родителей твоих родителей, и, поверь, для всех без исключения это был не простой, самый сложный в их жизни шаг. Цель переселенческой миссии благородна и велика. Благодаря ей мы порождаем подобных себе не только в нашем крошечном мире, но и по всей бескрайней Вселенной. В этом уже многие годы заключен смысл жизни как отдельного бога, так и всего общества.

– Я это понимаю, но все же… Адам. Я больше не увижу его. Не смогу радоваться его успехам, не познакомлюсь с матерью его будущих детей, не поддержу в сложную минуту, не помогу советом.

– Безусловно, это так. Но есть и другая сторона. Когда-то, еще до моего рождения, боги приобрели бессмертие. Появление новых поколений перестало быть необходимостью, и, мало того, оно грозило перенаселением планеты. Это был путь к застою и к бессмысленному и скучному существованию. Именно тогда в обществе родилась идея покорять иные миры. Мы мало знали о Вселенной. Проявления вселенской силы были плохо изучены и не систематизированы, а ковчегов-разведчиков вообще не было. Но это не остановило твоих предков. На несовершенных межзвездных ковчегах, не гарантировавших порой даже один удачный переход, они покидали планету без малейшей уверенности, что хоть когда-то найдут пригодный для жизни мир. Но другая ли планета была их истинной целью? Нет. Это была жертва, добровольная жертва собой, ради рождения новых поколений.

С тех пор ничего не изменилось. Да, мы много знаем о строении Вселенной. Да, благодаря разведчикам переселенцы уходят к конкретному миру, миру, подготовленному для их жизни. Да, наш вид уверенно покоряет Вселенную. Но еще благодаря этому у тебя появилась возможность родить Адама. Он живет только лишь потому, что ты покидаешь наш мир, и покидаешь его без малейшей претензии на возвращение. Возможно, это тяжелый шаг, но шаг благородный и достойный.

– Конечно, ты прав, Оларун. Мое малодушие – это лишь материнский эгоизм, но… В моих сомнениях есть и твоя вина. Ведь это ты многие годы заставлял меня сомневаться в миссии переселенцев. Ты сам, отказавшись от нее, убеждал меня, что лишь эта планета может быть нашим домом.

– Мои убеждения – только лишь мои, и, возможно, они ошибочны. В любом случае, сейчас это уже не имеет значения. Вы с мужем приняли это решение давно, и даже возникшие сейчас сомнения вряд ли его изменят. Ты все равно улетишь. Лучше, чтобы, покидая этот мир, ты была абсолютно уверена в том, что поступаешь правильно.

На это мама ничего не ответила, и в соседней комнате воцарилась тишина.

Услышанное поразило Адама, заставив забыть и о присутствии друга, и об их разговоре. Его родители покидали этот мир. Покидали навсегда. Событие, к которому его готовили всю жизнь, застало врасплох. Еще вчера факт того, что его мама и отец будут переселенцами, вызывал гордость в его юной душе, но сейчас…

Близость разлуки с родителями в один миг приобрела явственные угрожающие черты, и все проблемы, волновавшие его до этого момента, исчезли в один миг.

Пустота и предательский ком в горле – это все, что сохранит его память о вступлении во взрослую жизнь.

С высоты школа пилотов походила на части разноцветного детского конструктора, разбросанные по яркому ковру-парку. Как будто что-то отвлекло юного архитектора от созидательного процесса, и все, что он успел построить, – это некое подобие дворца с огромным прозрачным куполом, стоявшее в стороне от хаотического скопления других кубиков-зданий.

Место для посадки ковчегов находилось довольно далеко от основного здания. Это был учебный полигон школы и одновременно некое подобие музея под открытым небом, где были представлены все модели ковчегов, начиная с еще очень древних. Корабль мягко и быстро приземлился. Одна из стен плавно раздвинулась, и Адам встал с удобного кресла, даже не дослушав свою любимую мелодию, развлекавшую его в течение всего полета. Но на это была очень веская причина, и ковчег должен был понимать это и не обижаться на столь невнимательное отношение к его стараниям. Его единственный и самый близкий друг стоял по другую сторону ковчега.

Сегодня заканчивался срок его обязательного обучения, и сегодня Яхве и его товарищи будут объявлены пилотами. Торжества по этому поводу вошли в традицию с незапамятных времен, когда еще профессия пилота была не только почетной, но и крайне опасной, и хотя с тех пор звание пилота стало более обыденным, сама церемония посвящения нисколько не утратила своей значимости.

Ступив на мягкий газон, Адам тут же оказался в объятиях друга. За те несколько лет, что они не виделись, Яхве сильно возмужал, хотя, изменившись внешне, внутри он оставался все тем же, а в глазах молодого бога светилась та же любовь и преданность их дружбе.

– Адам, я очень рад тебя видеть. Спасибо, что нашел для меня время.

– А разве могло быть иначе?

– Да, конечно. Извини, это все от волнения.

Не торопясь они пошли по едва заметной тропинке к небольшому зданию на границе между учебным комплексом и полигоном.

– Как отец?

– Ты его сегодня увидишь, он уже прибыл. Оказывается, один из наших преподавателей – его старый знакомый. Они не виделись сотни лет, а сегодня благодаря мне встретились. Так что наверняка сейчас где-то в укромном уголке предаются воспоминаниям и появятся только к торжественной части.

– Может, ты и мне устроишь небольшую экскурсию? О вашей школе ходят легенды, а мне ведь впервые посчастливилось здесь побывать.

– Детские мечты так до сих пор и не дают покоя? – Яхве улыбнулся, но улыбка эта была не иронической, а скорее виноватой. Как будто он до сих пор чувствовал за собой вину, что именно ему выпало здесь учиться.

– Нет, ты знаешь, мне действительно просто интересно. А что касается выбора, я нисколько не жалею о решении Совета. Генетика – поразительная наука. Ее границы необъятны, а взаимодействия души с различными проявлениями вселенской силы настолько сложны, что я сомневаюсь, удастся ли когда-нибудь до конца в них разобраться.