Исав насытившийся. Записки циничного гурмана - Курт Брахарц

Цитаты, подобные вышеприведенному заклеймению мюсли, словно нарочно созданы для украшения фаворита подборки, номера пятого, – «Приятного аппетита! Хвори от здорового питания», написанного авторским коллективом Польмер – Фок – Гондер – Хоуг и изданного «Киппенхойер и Вич».[14]Это – подарок с большой буквы для всех охотников за собственным здоровьем, мюслененавистников и липидоистребителей. Начинается книга с цитирования поражающих глубокомыслием рассуждений о подсчете калорий (полный идиотизм), о витаминных заморочках (чушь!) и холестериновой (нонсенс!) фобии и кончается, само собою, советом выбросить все таблицы калорийности, инструкции, советы и диеты в мусорку. Впрочем, и сам я в еде давно уже руководствуюсь поговоркой Старца Горы:[15]«Все – ложь. А правда в том, что можно все».

Обязательное чтение для всех бескорыстных голубоглазых энтузиастов здоровья через пищу – это глава четвертая «Приятного аппетита!», где говорится о средствах защиты растений от поедающих их (включая, само собою, и людей). Как пример приводится картошка и ее химический арсенал поражения всех покушающихся, от человека до тли. С другой стороны, есть пища, которая так и взывает: «Съешь меня! Съешь меня!» (я имею в виду не те распаляющие полуночный голод смутные, недобрые звуки, которые издает во тьме холодильник). Пищу эту дают растения, распространяющиеся через съедение, переваривание и испражнение их плодов и семян. Главная идея Польмера в том, что злаки подают голос вовсе не затем, чтобы их съели, и потому всячески вредят едоку, портят все от зубов до кишок. Люди, однако, придумали против этого средство, а именно изобрели муку-крупчатку, главнейшее зло для всех сторонников здоровой пищи.

Кухня примитивных народов стремится, согласно Польмеру со товарищи, не столько улучшить вкус, сколько очистить пищу от ядов.

* * *

В «Мигро», по-видимому, «вонголе» больше нет, – несмотря на то что за последние несколько лет цена его выросла почти вчетверо. В Вене я снова обнаружил в «Азия-шопе» исчезнувшие было «морские гребешки Акебоно» (они же «хотате кайбашира мицуни», они же «отварные раковины сен-жак»). На вкус они превосходны, и стоили когда-то всего 68 шиллингов за банку, и покупал я их частенько. Теперь на вкус-то они по-прежнему превосходны, но за банку вдвое меньшего размера приходится платить вдвое больше. Да, видимо, вкладывать деньги в ракушки нужно вовремя.

* * *

Парочка суждений насчет зверомучительства, которые я специально сосредоточиваю в одном месте, – чтобы каждый, кому неинтересно, мог просто перелистнуть страницу.

Гурманов постоянно попрекают одним и тем же: лягушачьими лапками, паштетом из гусиной печенки и раками. Но с точки зрения здравого смысла едва ли разумно противопоставлять человеческое поведение «естественному» порядку вещей. Природа, как правило, отнюдь не образец милосердия. Звери пожирают друг друга так, что в сравнении с этим азиатские кулинарные методы кажутся вполне гуманными. Кто хоть раз видел, как бесконечно долго поедает змея какого-нибудь маленького зверька, поймет, что я имею в виду. У нее нет зубов, позволяющих разгрызать и откусывать, она должна медленно-медленно заглатывать, и зверек еще жив, когда он уже во внутренностях змеи, и на него начинает течь пищеварительный сок. Множеству существ для размножения нужна полностью или частично парализованная добыча, чтобы молодняк мог питаться живой плотью. Причем таким образом, чтобы жертва оставалась живой как можно дольше, пока тело ее поедается часть за частью…

Также и религии (кроме буддизма) на вопрос, страдают ли звери, ответа, по сути, не дают. Да и обсуждалась эта проблема столько раз, что я, пожалуй, свою скромную лепту все-таки оставлю при себе. Я склоняюсь к тому, что решать здесь каждый должен за себя в меру собственной чувствительности и предрассудков.

Паштет из гусиной печенки был неплох. Однако к настоящим деликатесам его можно причислись только тогда, когда он не просто хорош, а наилучшего качества. Возможно, нынешняя общественная истерика по поводу лишних жиров вконец доконает бедный паштет – как доконала уже многое.

Итальянский врач и писатель Черонетти пишет по этому поводу в «Молчании тел» следующее: «Слово «fйgato» (печень) происходит от позднеиталийского «ficatum», – чтобы у выращиваемых гусей печень была жирнее, их откармливали особым кормом из смокв (ficus). Не смешно ли, что этот благородный орган (возможно даже, благороднейший из всех – насчет мозга еще можно поспорить) получил название от древнего зверомучительства? Вся человеческая культура с самого своего первоначала густо измазана своей и чужой кровью».

Чтобы приготовить моллюсков, их, хочешь не хочешь, приходится бросать в кипяток. А себя утешать разве что быстротой их гибели. И раков приходится приканчивать так же. Правда, их предварительно можно усыплять, но усыпляющее средство ведь потом придется есть самому. Но, как мне кажется, такой способ убийства все же самый приемлемый из возможных, – и не потому, что раки и моллюски не способны травмировать наши чувства видом и звуками предсмертного ужаса и агонии. Просто нет никакой другой возможности быстро их убить. Кто не может примирить свою совесть с этим – его дело, но другим указывать едва ли стоит.

Мы почти ничего не знаем о том, как ощущают боль ракообразные либо членистоногие. Насекомые, по-видимому, вовсе не чувствуют боли. Таракан, облизывающий сочащуюся ранку на своей ноге, иногда принимается ее поедать, будто и не замечая, что она – его собственная.

Рыбы немы, хотя лишь вне родной стихии. В воде они, как известно всякому ныряльщику, издают множество звуков. А на земле они только трепыхаются, их стеклянистые, неподвижные глаза, костистые морды никаких чувств не выражают (впрочем, это дело личного воображения).