Тайная жизнь Ребекки Парадайз - Педро Маньяс

– Здравствуйте, дети! – пропела Лианн, когда все расселись.

– Здравствуйте, Лианн! – ответили все, кроме меня.

– Сегодня у нас появилась новая ученица. Урсула, встань, пожалуйста.

Я ждала этого момента, я же эксперт по первым дням в новой школе. Поэтому я заранее обдумала свое поведение, чтобы не опозориться. На этот раз всё под контролем. Я собиралась обезвредить бомбу.

– Ее зовут Урсула, – пояснила Лианн, будто это было непонятно, а потом обратилась ко мне: – У нас есть правило: в первый день новые ученики рассказывают немного о себе, чтобы все остальные могли получше их узнать. Расскажи нам что-нибудь интересное.

Я кивнула и постаралась улыбнуться так же широко, как моя учительница, хотя едва ли такая улыбка была мне к лицу.

– П-привет. Меня зовут Урсула Дженкинс, я живу на шестом этаже.

Начало неплохое, только ладони вспотели.

– Мне одиннадцать лет, я не работаю, и у меня нет машины. Если кому-то интересно, во сколько я встаю, то могу показать свой распорядок дня.

Согласна, это прозвучало странно, но ведь я говорила правду – вот что важно. Ребята молча смотрели на меня. Было слышно только, как за окном капал дождь в такт с тиканьем часов на стене. Это мне понравилось.

– Я живу с папой. Мы недавно переехали в этот район, потому что…

Я заметила, что девочка в третьем ряду улыбалась. Почему? Переезд – дело серьезное. Если не веришь, попробуй запихать всю свою жизнь в пять картонных коробок.

– Мы переехали, потому что…

Девочка в третьем ряду обернулась и со злой ухмылкой прошептала что-то мальчишкам позади нее. Они тоже ухмыльнулись. Лица у них выглядели не просто уродливыми, а даже тупыми.

– Мы переехали в этот район, потому что… просто…

Мальчишки в четвертом ряду переглянулись и посмотрели на девочку во втором. Та улыбнулась. Ее улыбка была не уродливая и не тупая, а очаровательная, с маленькими аккуратными зубами. От такой улыбки у тебя мурашки по коже. Понимаешь, о чём я?

– Урсула, так почему вы переехали? – вкрадчиво спросила Лианн.

Тут случилось кое-что странное. Я опустила глаза, пытаясь вспомнить, почему же мы всё-таки переехали, и увидела за пустой партой саму себя, и у меня на губах тоже играла эта глупая улыбка! Будто бы я стояла перед всем классом, пытаясь рассказать что-то интересное, и в то же самое время сидела за партой и думала: «Эта чудачка с потными ладошками не может и двух слов связать. Подумаешь, ее выгнали из всех школ. Что с того, что она коллекционирует червяков и получает двойки по французскому? Ну не разрешают ей красить ногти, и что?» И тогда, в девять часов шестнадцать минут, мой голос окреп.

– Мы переехали, – медленно начала я, – чтобы сбить со следа полицию, потому что моя мама – беглая преступница. Вы, наверное, видели по телевизору. Ее обвиняют в краже самой дорогой картины из Метрополитен-музея. Каждые две недели она присылает нам открытки из разных уголков планеты, рассказывает, что у нее всё хорошо, чтобы мы не волновались. Но папа волнуется. Особенно после того, как его уволили с работы. Он был космонавтом и потерял кота в открытом космосе. Он пилот космических кораблей. Нашего кота папа взял с собой, чтобы не было так одиноко долгими космическими вечерами, но забыл закрыть иллюминатор, и кот сбежал. Теперь летает где-то там, бедняжка. Папа купил мне пять детенышей змеи, чтобы скрасить одиночество, но со змеями скучно, их постоянно нужно держать в ванной. Мне гораздо больше нравилось играть с сестрой, но она сбежала с семьей воздушных гимнастов. Иногда она зовет меня с собой, потому что я умею делать колесо пятнадцать раз подряд и у меня не кружится голова. Честное слово! Но я не хочу к ней, потому что в цирке полно фокусников, а я их терпеть не могу.

Я перевела дух. По-моему, отличный рассказ о себе, всё ясно и понятно. Мне кажется, я произвела впечатление на одноклассников, потому что в кабинете воцарилась полная тишина. Было даже слишком тихо.

– Хорошо, – медленно, очень медленно промолвила Лианн. – У кого-нибудь есть вопросы к Урсуле?

Прошла целая вечность, прежде чем над головами в конце класса поднялась маленькая рука. Я даже не могла разглядеть лицо того, кто ее поднял.

– Алекс, пожалуйста, – сказала учительница.

Раздался сильно простуженный голос:

– Ты не полетишь в космос за своим котом?

Я едва помню, что случилось в следующие два часа: оглушительный хохот эхом прокатился по классу, ища выход, Лианн потребовала тишины, раздался скрип мела по доске, на ней появилось множество иероглифов, кто-то назвал все горные цепи Европы, прозвенел звонок, и ребята толпой устремились в коридор мимо моей парты.

Ясно: наступила перемена, но я почему-то никак не могла разобрать время на циферблате настенных часов.

Я решила поправить очки на носу, но их там не оказалось – они лежали на парте. Когда я их надела, то обнаружила, что на доске были вовсе не иероглифы, а квадратные корни. Я открыла старую новую тетрадь на первой странице. Пусто.

Я бросилась машинально переписывать примеры с доски в тетрадь, не особенно вникая в то, что писала. Голова не видела различий между пятеркой и восьмеркой. Всё, что сейчас было нужно голове, – это какое-то занятие, и я всё писала и писала, только бы забыть тот ужасный хохот.

Когда я добралась до числа сто одиннадцать (или это было изображение вилки), раздался голос.

– Урсула! – воскликнула запыхавшаяся Лианн, заглянув в класс. – Я ищу тебя уже пятнадцать минут. Что ты здесь делаешь?

Я не нашлась что ответить и показала ей тетрадь, изрисованную квадратными корнями, они торчали в разные стороны.

– Тебе так нравится математика? Идем во двор, перемена всё-таки.

– Дело в том, – сымпровизировала я, – что я люблю делать домашнее задание не откладывая.

– Это замечательно, но сейчас нужно поиграть на улице.

– Видите ли, – снова сымпровизировала я, взглянув на лужи, которые увидела в окно, – у меня аллергия на дождь. Честное слово! – прибавила я после небольшой паузы.

Лианн вздохнула и села за парту слева от меня, скрестив ноги, словно телеведущая.

– Послушай, Урсула, я понимаю, ты волнуешься. Это ведь твой первый день! Все ребята незнакомые, а тебе так непросто заводить друзей, правда?

– Правда, – согласилась я, стараясь понять, что же ей наговорил папа.

– Смотри-ка, у тебя вот-вот появится первая подруга!

Я вдруг представила, как Лианн откроет свою необъятную сумку и достанет оттуда пластиковую куклу со светлыми косичками и улыбкой, которая голосом Барби скажет: «Привет! Давай дружить?» Не тут-то было.