Молоко Жаръ-птицы - Маргарита Станиславовна Сосницкая

в лесу под Голицыном,

Не хочу под топор дровосека.

Я высокая, стройная и разлапистая,

Ствол мой крепкий одет корой,

Ничего, что обгрызенной зайцами –

Ведь кора для них хлеб зимой.

Украшайте меня, наряжайте

Огоньками, шарами, звездой.

Только из лесу не забирайте –

Нет пути мне обратно домой.

Я высокая, стройная и разлапистая,

Залохматились ресницы снегом,

Хоровожу с медведями, зайцами –

Придавить ведь могу дровосека.

Рождество 2009

Кукла Марго

Вариация на тему «Дон Жуана» Моцарта

Марго, фарфоровую куклу,

Ты приглашаешь на чердак –

Мгновенно пыль припудрила ей букли

И с бантом шелковый башмак.

Ты предлагаешь выпить чаю.

Из чашки выбежал паук –

Марго кричит в паническом отчаянье,

…А ты клянешься, что ты друг

красотке из тончайшего фарфора,

Рад развязать ей нецелованный башмак

И написать во всю длину забора:

«Любить до гроба не умеет лишь дурак!»

Зачем же плачет так Марго надрывно?

Да и откуда у фарфора слёзы?

Или боится сердцем своим зимним

Ей предначертанной метаморфозы?

Послание осени

Кинь на плечи мне, осень, свой китель

В золотых эполетах листвы,

И покину пустую обитель,

Пока странствовать пыл не остыл.

На берёзовой светлой опушке

Листопада баллада звучит,

И кудесник – воспел его Пушкин –

Сотни лет в ожиданье стоит.

Среднерусская вещая осень,

Ты ведешь вместо торных дорог

Лабиринтом березовых просек,

Где ходили Перун и Даждьбог.

И кудесник – Перунов служитель,

Знает, правнуки вспомнят о нем

И покинут чужую обитель,

Воротятся в свой праведный дом.

Так накинь же мне, осень, свой китель,

В листопад к родникам унеси!

Тот кудесник – наш истинный Китеж

И спасенье былинной Руси.

***

Когда уходят святые,

То боги уже ушли.

Деревья стоят неживые

И запахов нет от земли.

Уходят от хамов святые

Им боги совсем не нужны,

Но церкви стоят не пустые,

А в храм превратясь сатаны.

Уходят, уходят святые,

Земля, словно выжженный сад.

Ее уголки золотые,

Как трупа глазницы глядят.

Поклонение цветам

Цветы на земле – посланники космоса,

Цветы – астероиды, звёзды, планеты.

Кольца Сатурна – в скупом цвете кактуса;

В тюльпанах, ромашках – Персей, Андромеда.

Цветы на земле – сказание космоса,

Гармонии вечной немеркнущий взгляд.

След пятки божественной в венчике лотоса,

А розы и ночью Солнце хранят.

Цветы – это клятва Гармонии,

Она всегда рядом, пусть хаос идёт.

Дыханье её – цветов благовоние,

А вкус: дар цветения – мёд.

На премьере

Фарфоровые танцующие статуэтки,

Ожившие эмали с камеями,

Воздушные волшебницы балетные

Шопеновской «Дамы с камелиями».

Вдруг бархатный бордовый будуар

И в черном кружеве вальсирующие лилии –

И молодеет даже тот, кто стар,

Душой цветёт в весеннем изобилии.

И будто бьют по клавишам пуанты,

Рояль единый заменил оркестр,

Сегодня зрителями стали оркестранты

Под стук своих восторженных сердец.

Фарфоровые пляшут статуэтки,

Эмали дивные с точеными камеями,

Волшебницы бесплотные балетные

В театре на премьере – представлении.

Скульптор музыки

Дирижер руками лепит музыку,

Ваяет её формы, разбрасывает цветы,

Насылает штормы, ветры, волны,

Зажигает сиянье алмазов и белой ночи,

А палочкой чертит рисунок,

Стремительный, изящный, лёгкий,

Как пушкинский рисунок

На полях не рукописи – жизни.

19.05.2011

Гравюра в цвете

Я видела, как на рассвете

Приходил Господь, с палитрой, кистью,

И с солнечной полуулыбкой,

Чуть голову склонив к плечу,

Рисовал цветы:

В траве лесных полян,

На ветках яблонь,

Кувшинки на болоте,

На отвесных склонах эдельвейсы –

звезды Альп.

А уходя, Он оглянулся,

На окнах набросал герани,

Герберы в вазах,

По садам сирень,

А кисть стряхнул –

Укрылось ложе покрывалом лепестков.

Я видела, Господь…

Но то рассвет был мирозданья.

Землепоклонство

Пляшу на бубне с бубенцами,

Босыми пятками чеканю ритм –

Над головой моей цунами

Воздушное закручивается в вихрь.

Пляшу, и расцветают розы,

Планета наша – чудный сад,

Нам не нужны чужие звёзды

И на земле не нужен ад.

Тех унеси, моё цунами,

В бездонный космос, как домой,

Кто бредит лучшими мирами,

А нам оставь наш рай земной.

Мы пляшем!

Бубны с бубенцами

Гимн жизни под луной гремят

И кружит в танце вместе с нами

Земля – Вселенной дивный сад.

21.03.11

Номосфера

Есть завораживающее обаянье

В географических названиях планеты.

Они звучат как заклинанье

Из уст шамана иль поэта.

Эфирною окутав Землю сеткой,

От духов злых и безобразных снов,

Её хранят молитвою заветной

Названья сёл, озёр и городов.

Гимн путешественника

Мне вся земля родная,

Куда б ни занесло,

Везде преддверье рая

И кровное село.

По всей земле тоскую,

Скучаю и томлюсь,

Поэтому пакую

Рюкзак и тороплюсь

Скорее в путь-дорогу,

Объять Байкал, Босфор,

Черемоша пороги

И край Тибетских гор.

Вы, боги дальних странствий,

По воздуху закиньте

В Малапурама царство

И в море на Закинтос.

По мысли мановенью

Меня перенесите

На Эльбрус, в дельту Лены,

На Сахалин, Таити.

Мне вся земля родная,

Простор её невидан,

Хочу в страну Алтая,

В объятья Антарктиды.

До счастья с дикой болью

Планету – чудо Божье –

Люблю тройной любовью

Как мать, дитя, художник.

22.05.2011

***

Ликуй, Лигурия, тоскуй, Тоскана!

Я с моря ухожу на море.

Вокруг лазурная нирвана

И Аппенины в триколоре

Деревьев, мрамора и снега

На самых маковках вершин.

Разомлевающая нега

Идёт от солнца до глубин.

Тоскуй, Тоскана: покидаю,

Ликуй, Лигурия и обласкай!

Сказала б: здесь не надо рая,

Когда б не ждал родимый край.

16.05.11

Печоринъ

Живетъ въ душе моей Печоринъ,

Холодный, легкий, пламенно-безстрастный,

Нещадный на языкъ в неподцензурномъ споре

И для сердецъ влюбившихся опасный.

Въ бою, какъ на балу, ему нетъ равныхъ,

Изысканъ,

и когда наводитъ пистолетъ.

Въ глазахъ Максисмыча онъ «малый славный»

И тема сокровенная беседъ.

Печоринъ – пращуръ белыхъ офицеровъ

И эталонъ высокiй человека,

Какъ предковъ памятникъ безцененъ

Герой любимый Золотого века.

12-14.11.2009

Монтрё

Родина смерти поэта Набокова

Дымкой окутана голубой,

В озера воды смотрит глубокого,

Горы хранят его сонный покой.

Родина смерти важнее ли родины

На петербуржской далёкой Морской? –

Там он не думал об альпийских угодиях,

Тут и во сне уносился домой.

Родина смерти Набокова –

Рай, начинающийся на земле.

Рай – это счастье для