Послание из прошлого. Зарница - Сергей Александрович Милушкин

Витя слегка потянулся.

Наверное, он долго пролежал в неудобной позе, потому что спину словно скрутило от напряжения.

«А-а, — ленивая мысль плавно приплыла в сознание, — вчера же была „Зарница“. Тогда понятно. Ох и набегались же мы…» Классно, что ему удалось по какой-то счастливой случайности попасть в одну команду с Леной и… — Витя затаил дыхание… — он вспомнил, как полез на дерево за рацией, оглянулся на Лену с высоты и уловил ее испуганный и одновременно восхищенный взгляд. Оно того стоило! — подумал Витя. Даже если учесть, что он не слишком удачно спустился.

— Конечно! Там ногу некуда было поставить, — пробормотал он сквозь сон. — Вот и пришлось ползти, используя одну лишь силу рук. Не зря он так долго и нудно, порой через не хочу тренировался на канате в школьном спортзале. Пригодилось! — Вы когда-нибудь спускались с сосны, хватаясь за ствол голыми руками? Нет? Ну попробуйте! — сказал Витя непонятно кому.

А что было потом?

Он поерзал в памяти и тут же расплылся в улыбке. Конечно же, его похвалил Шаров, командир отряда, за то, что он не бросил мешок с рацией на землю. А потом Лена стала обрабатывать царапины. Она наклонилась к нему так близко, что ее локоны касались его щеки и тогда он замирал, не в силах пошевелиться, а легкая, неуловимая щекотка от ее волос, пахнущих каким-то божественным цветочным нектаром, распространялась по всему его телу в виде испуганных мурашек.

Потом Лена передавала сообщение по рации. Ее тонкий пальчик отстукивал неведомое, зашифрованное азбукой Морзе, послание для других отрядов. Витя зачарованно смотрел на этот процесс — все тайное, зашифрованное, неведомое притягивало его словно магнит. Он вдруг вспомнил про магнитофон, ждущий его в штабе, точнее в подвале Шершня и тут же провел аналогию — точно так же, как и Лена сейчас, он передавал сообщение — только куда и кому? В будущее, скрытое огромной, непреодолимой толщей лет…

Они спрятали рацию в тесную щель под корягой, похожую на нору и закидали ее ветками и сухими листьями.

И вдруг…

Витя вспомнил как Лена изменилась в лице. Да… почему же он не спросил ее, что случилось? Или спросил, а теперь забыл? Он попытался восстановить в памяти этот момент, хоть какой-то малейший признак его. В висках застучало и с этим напряжением солнце куда-то запало. Тень снова скользнула по глазам, и Витя подумал, что зря начал думать об этом не слишком приятном событии.

Но что-то же ее испугало? Да, это был явный испуг! Она что-то увидела и, вроде бы, даже сунула ему в руку какую-то записку. Но он не прочитал ее, на бегу это делать было неудобно и темно, потому сунул смятую горошинку в карман спортивного костюма.

Через мгновение в памяти всплыло довольное лицо Шарова с ракетницей над головой.

За стенкой застонал сосед-алкоголик. Витя снова попытался разогнуть спину и не смог — та онемела основательно.

— Поздравляю! Вы отлично справились! — сказал довольный командир приятным баритоном. Витя отметил, что у спортсмена очень приятный голос: — Мы вышли на условную позицию. После сигнала нашим войскам мы отойдем в укрытие, где будем ждать залпа по врагу. Вы стойко преодолели все препятствия, но впереди вторая часть задания. И все же я хочу сказать, что горжусь вами и с радостью пошел бы с таким отрядом в разведку!

Витя засмеялся и ребята вокруг тоже. Настроение было приподнятым. Он почувствовал, как Лена сжала его руку.

— Ну давайте уже, стреляйте, — раздался за спиной голос Червякова.

Витя обернулся и успел заметить, как в сторону озерца полетел большой камень, брошенный второгодником. Камень зеленоватого цвета, ребристый, очень похожий на…

Шипя и сверкая, весело взмыла в небо ракетница.

А потом он почувствовал оглушительный удар. Водная гладь раздулась вверх и вширь, взметнулась, вздыбилась, окрасив небо в грязный серый цвет. Комки ила, песка и грязи ударили в грудь и неведомая сила, схватив за грудки, играючи отбросила его куда-то на поляну, к толстому стволу сосны, возле которого лежали рюкзаки и сумки отряда.

Витя подумал, что, наверное, там, на берегу озера он оступился, неловко упал или может быть, что-то еще случилось. А теперь он лежит дома, например, со сломанной ногой.

В конце концов, нужно открыть глаза, — решил он. Наверняка рядом на стуле сидит мама и смотрит на него с укоризной. Но тут уж ничего не поделаешь. Придется испить эту горькую чашу до дна. Может быть, он сам что-то напортачил, только забыл, что именно.

Витя с трудом разомкнул веки.

Первые несколько секунд он пытался сфокусироваться и не понимал, почему розоватые обои в его комнате вдруг стали какого-то зеленоватого оттенка, напоминая скорее даже фотообои, виденные им у Аркаши Крамского, отец которого работал в министерстве. Фотообои с изображением хвойного леса. Очень-очень реалистичные, как настоящий лес.

Витя смотрел на картину перед собой, пытаясь сообразить, как удалось ученым сделать фотообои с движущимися веточками и травинками. Эффект и впрямь был невероятным. И, главное, — когда мама успела переклеить старые выцветшие обои?

И тут его пронзила жуткая мысль.

Наверное, он попал в больницу, как… как Шершень, у которого он побывал на днях. И пролежал там, может быть, несколько недель. Или месяцев. И к его выздоровлению мама сделала ремонт в комнате, достав дорогие импортные фотообои.

А потом Витя увидел на тропинке… Он приподнялся на кровати, охнул, потому что резкая боль пронзила лопатку, электрическим разрядом сверкнула в бок и отдала куда-то в область ягодицы, заставив его со вздохом откинуться на подушку.

Витя закрыл глаза и минуту часто дышал, слушая пение птиц и журчание ручейка где-то совсем неподалеку. Голубой спортивный костюм… руки, словно крылья птицы, раскиданные по обеим сторонам тела… картинка стояла у него перед глазами словно настоящая.

— Лена… — прошептал он растрескавшимися от жажды губами. Одновременно его мозг пронзила ясная и ужасающая мысль: «Откуда дома ветер и эти птицы? Откуда журчание воды и шум… большого леса⁈»

Чувствуя, как сердце начинает заходиться от странного предчувствия, как бывало, когда он поневоле накручивал себя разными мыслями с ужасающим финалом, Витя резко распахнул глаза, желая, наконец, прогнать столь реалистичную картинку в его воображении.

«Я точно заболел», — подумал он. Но когда боковым зрением уловил движение справа, а девушка, лежащая на тропинке, вдруг застонала и начала приподниматься, он понял — что все