Послание из прошлого. Зарница - Сергей Александрович Милушкин

птицы притихли, словно прислушиваясь к негромкому разговору школьников.

— Кажется… — сказал Витя, повернув голову к оврагу, из которого они выбежали, — … я что-то слышу. — Овраг спускался с пригорка прямо в озеро и оттуда доносились звуки возни.

Когда они подбежали к его краю, то увидели Дениса Крутова, в тщетной попытке забраться наверх. Он был все в тех же очках с толстыми линзами, только одна из них разбилась и теперь Денис был похож на крота, пытающегося выбраться наружу из своей норы. Он постоянно соскальзывал — стенки оврага были скользкими и мокрыми.

В очередной раз бессильно съехав на дно, он заметил ребят и попытался что-то сказать, но вместо голоса раздался хрип. Со стороны это выглядело жутковато.

Витя опустился на корточки протянул руку.

— Держите меня, — крикнул он стоящим позади Давиду и Пете.

Денис покачал головой, будто не веря в это мероприятие, но все же ухватился за протянутую руку и через минуту оказался наверху.

— Ну у тебя и видок, — сказал Давид, отнимая подорожник от щеки. Лист окрасился в бурый цвет.

Глаза Дениса полезли на лоб. Он откашлялся.

— Что… тут происходит? — наконец удалось ему сформулировать вопрос. — Это что… война?

— Война? — на лице подошедшей Лены пробежала тень. — Это «Зарница», или ты уже забыл, как мы повязывали ленточки на площадке?

Денис замотал головой.

— Нет… но… я вроде… не забыл… — он снял очки и, кажется, только теперь увидел разбитую линзу. Лицо его одновременно выразило изумление, досаду и боль. — Как же я… — он вытянул очки, показывая их ребятам.

— Придется пока так… дома уже новые линзы вставишь. Запасные-то хоть есть? — спросил Витя.

Денис отрицательно покачал головой.

— С собой нет, я же не думал, что…

В этот момент со стороны озера раздался протяжный стон, плеск воды и какие-то странные звуки — то ли бульканья, то ли еще чего-то. Группа замерла, насторожилась.

Затем, ни слова ни говоря, все бросились к воде — кто-то, охая и прихрамывая, кто-то, удерживая листок у щеки, а кто-то, щурясь через разбитую оправу.

На границе берега и воды, там, где раньше рос двухметровый камыш все было подчистую выкошено — словно в этом месте пронесся тайфун или смерч.

Бугристая черная жижа покрывала все вокруг — такая черная, будто на берег озерца вылилось несколько тонн мазута или нефти.

Ребята замерли у кромки озера, потом Лена протянула руку, и все увидели, как часть черной жижи словно приподнимается, набухает — в этом момент раздавалось характерное бульканье.

— Помогите, помогите!!! — закричала она, — здесь Илья Андреевич!!!

Витя ринулся в воду, мгновенно увязнув чуть ли не по колено. Давид, бросив осточертевший подорожник тоже скинул кеды и бросился на подмогу. Петя, обхватив голову, остался стоять на берегу, а Денис присел на корточки и пытался разглядеть происходящее, пялясь в разбитые очки.

— Давайте, Илья Андреевич… — Витя подхватил Шарова под локоть. Подоспевший Давид вцепился в спортивную куртку и потянул командира к берегу.

Шаров дернулся, бултыхнул ногами, как-то странно выгнулся, будто что-то загребая под собой руками.

— Ка…какой тяжелый, — покраснев от напряжения, охнул Давид.

Шаров фыркнул, выплевывая изо рта грязную воду, подтянулся с помощью Вити и резким рывком, облив всех новой порцией грязи, вскочил на ноги.

Только тогда ребята разглядели, что перед собой спортсмен держит Червякова, мокрая голова которого болталась на груди без признаков жизни.

— Вот это да… — сказал Денис, вообще сняв очки.

— Он его утопить хотел, — уверенно заявил Марченко. — Я бы тоже самое сделал.

Лена покачала головой.

— Ну ты и дурак, Марченко. Здоровый, а дурак. Когда Червяков кинул гранату, Илья Андреевич прыгнул на него и своим телом закрыл от осколков. Понял?

— Зачем спасать такого идиота? — пожал плечами Петя.

— На месте Червякова мог быть и ты, — презрительно ответила Лена.

Когда всем удалось выбраться на берег, Шаров оглядел ребят. С его спортивного костюма стекала вонючая черная жижа, а сам он был похож на неудачливого сантехника.

Червякова тут же уложили на бок. Изо рта у него вылилась струйка черной гадости, Илья Андреевич слегка стукнул его по спине и тот закашлялся.

— Жить будет, — сказал Шаров.

Ко всеобщему удивлению, на губах мужчины играла едва заметная улыбка.

— Все целы? — спросил он, зачесав мокрой пятерней волосы назад. Теперь он был похож на мафиози из популярного сериала «Спрут» про комиссара Катани, который как раз показывали по телевизору.

— У меня очки сломались, — тут же пожаловался Денис. — Я не могу без них, а запасных нет.

— Еще потери есть?

Петя открыл рот, но посмотрев на Лену, решил промолчать.

— Ты как? — спросил ее Шаров.

— Меня отбросило на тропинку, но жить буду, — улыбнулась она и потерла коленку.

Он кивнул.

— Главное, все целы и относительно здоровы. Сейчас немного перекусим, как и планировали, потом дождемся, пока наш хулиган придет в себя и постараемся до потемнения добраться до части.

— А далеко мы ушли? — спросил Витя. — Когда бежишь не очень понятно.

Шаров оглянулся, увидел чуть поодаль лежащую на траве и разорванную почти пополам карту.

— Насколько я помню, около двух с половиной километров. Это если по прямой. Ну а нашими обходными тропами километров пять набежит.

— Значит, через час будем дома, — сказал Марченко.

— Если поднажмем, то быстрее, — ответил ему Шаров.

— Но вы же мокрый… — Лена только сейчас поняла, что отличие от них всех, Шаров и Червяков мокрые до нитки. — Нужно костер разжечь, да немного вам обсохнуть.

— А это идея, — согласился Шаров. — Все равно наш герой сейчас не сможет идти. Давайте час передохнем, подкрепимся, мы как раз подсохнем и примерно… — он вскинул руку привычным жестом и посмотрел на часы, которые несмотря на то, что побывали под водой, продолжали работать.

«Подводные, — с чувством легкой зависти подумал Витя. — Но теперь Червяков их точно не получит».

— Сейчас… тринадцать тридцать семь… — он встряхнул рукой и на лице его пробежала тень озабоченности. — Когда я запустил ракетницу, тоже ведь и было…

— Тринадцать тридцать семь было… — сказала Лена. — Я помню, как вы сказали…

— Неужели сломались?.. — задумчиво произнес Шаров. — И секунды как-то странно себя ведут.