Дикарь и лебедь - Элла Филдс

– Ты уверена? – Он бросил взгляд на деревья у меня за спиной, на Цитадель – та высилась вдали, за темным лесом, но свет ее был виден сквозь колышущуюся листву даже здесь. – Не время играть в великомученицу. Он гадкий монстр, Опал. Он убьет тебя.

В ответ я лишь улыбнулась и отступила во тьму.

– Пусть уж лучше убьет, чем посягнет на то, чем не владеет.

Брон выругался.

– Я был не в себе. Клянусь, я бы ни за что…

Я заскрипела зубами:

– Довольно. Если ты любезно изволишь воздерживаться от пьянства, домогательств к женщинам, которым не интересен, и выполнишь мою просьбу, я приму это как достаточную благодарность за спасение твоей жизни.

Брон пару минут пристально смотрел на меня – я стояла за толстым шершавым стволом огромного дуба, – но в конце концов трава зашелестела, и его запах и шаги растаяли на ветру. Его уход не принес мне ни облегчения, ни удовлетворения от того, что я обвела короля-убийцу вокруг пальца.

Я не чувствовала ничего, кроме ветра, что ворошил волосы у лица и залетал в складки ночной сорочки. На мне были все те же панталоны. Разорванные посередине, в давно засохшем семени короля.

Его голос с хрипотцой, приглушенный ритм его стонов, нехитрые, но полные любопытства прикосновения ко мне, от которых я плавилась, как железо в домне, – с каждым днем мысли о нем одолевали меня все чаще и чаще.

Я знала, что Дейду сразу же сообщат о побеге принца. Знала, что буду первой, кого он обвинит и допросит – и правильно сделает. Возможно, я даже займу место Брона в темнице.

И все же я шла обратно, обходя бугристые корни деревьев, колючие лишайники и затянутые мхом валуны, пока не почуяла ароматы пшеницы и роз. Огибая кряжистое дерево с раскидистыми ветвями, мне пришлось пригнуться, и в этот момент я уловила другой запах.

Резко повернувшись вправо, я увидела короля.

Прислонившись к гигантскому камню, который был ему по плечо, Дейд маленьким ножиком снимал шкурку с яблока, но смотрел не на плод, а на меня.

– Полагаю, наш принц доберется домой в целости и сохранности?

На нем была все та же одежда, измятая после нашей случки в карете. В горле у меня пересохло, бессильно висевшие руки сами сжались в кулаки. Слова короля прозвучали мирно, но угрозу в вопросе выдавал его пустой взгляд.

Ключи на стене. Там они были под рукой у него и его воинов, но спрятать их можно было и получше.

Он оставил их у меня на виду. Незапертые двери. Отсутствие караульных.

– Я… я… – заикаясь, начала было я – комок ужаса застрял в горле, сердце остановилось.

– Думала, я не догадался, что ты там замыслила? – спросил он, и в его руке блеснул нож – король отрезал кусок яблока. – Думала, что мне не будет интересно, как ты поступишь, обнаружив того паразита у меня в темнице?

Ответить мне на это было нечего. Словами здесь уже ничего не исправишь. Как и извинениями. Но извиняться я и не собиралась. Я добилась, чего хотела, и приму любое наказание, какое он для меня придумает.

Однако Дейд обескураживающе терпеливо ждал, и с каждой секундой глаза его разгорались все ярче.

Я пыталась подобрать слова, но все они казались бессмысленными.

– Неужели ты не задаешься вопросом, как все было раньше? Хватит уже насилия.

Свирепость исказила его черты, взгляд потемнел – мне стало страшно.

– Освободив жабеныша, ты лишь поспособствовала тому, чтобы насилия стало больше.

– Но ведь ты… – Я озадаченно, с неверием покачала головой. – Ты… ты ведь сам предоставил мне такую возможность.

– Я-я-я именно это и сделал, – злобно скривившись, передразнил он меня. – Хотел посмотреть, как ты поведешь себя, и теперь я это знаю.

Он растаял в облачке дыма и тьмы, и все мое существо заполнила горечь – будто туча заволокла солнце.

Я не могла дышать. В глазах потемнело. Ноги задрожали.

Он убьет меня? Изувечит? Я ведь понимала, что что-то не так, что-то совсем не так, но не думала, что все дело в этом.

Король волков устроил мне проверку. Он знал, что я ее не пройду, и все равно устроил ловушку, засранец. Знал, что я скорее всего пойду против него. Невзирая на то, что он – моя половинка.

Я привалилась к дереву, запустила руки во влажные от пота, спутанные волосы. К глазам подступили слезы, и я зажмурилась, чтобы их не щипало.

Я предала его – этого он от меня и ждал.

Я предала его, зная, что буду поймана, и, вероятно, желая этого. Предала в надежде, что, если он возненавидит меня так же, как я – его, мне будет проще.

Я предала бы его еще сотню раз, если бы это было нужно, чтобы спасти от него других.

Выхода нет. Ни для него, ни для меня. В этой муке, в этой смертельной игре похоти и войны не будет победителя. И все же я поклялась вынести все, что ждет меня впереди. Даже если это сломит меня навечно.

Даже если душа моя продолжит отдаляться от сердца.

* * *

Я беспрепятственно вернулась в покои, отупелая и изнуренная, способная лишь молиться, чтобы уготованное мне наказание могло подождать до завтра.

Караульные стояли на постах. Провожали меня взглядами. Я смотрела перед собой, прилагая все оставшиеся силы, чтобы не унывать, и гадала, добрался ли Брон до перехода, если король еще тогда знал, что я задумала.

Я решила верить, что принц дошел. Что дошел до моей матери, до моего народа и подарил им хоть капельку надежды в форме золотой веточки.

Наутро под дверью меня уже дожидался завтрак. Осоловелая – мне удалось поспать всего пару часов, а затем в сон пробрались кошмары и тоска, – я занесла поднос с едой в комнату, так и не осмелившись поднять взгляд на огромные закрытые двери в другом конце холла.

Сквозь заросли плюща на окне пробивался свет полудня, хлеб на подоконнике успел зачерстветь, недопитый чай в изящной чашке – остыть.

А я все ждала.

Но так и не дождалась, поэтому, приняв ванну, уснула на новом меховом покрывале, которым застелили кровать, пока меня не было. Я проснулась прямо перед тем, как принесли ужин, но вместо того, чтобы забрать его и вновь закрыться в комнате, я поставила поднос на маленький столик и вернулась в пропахший жареным мясом и грибами коридор.

Двери в покои короля были открыты, и я, быстро проверив, нет ли кого рядом, кроме статуй и призраков, заглянула внутрь.

Кровать была заправлена, пыль на мебели отсутствовала, на комоде лежала свежая стопка книг. Мне было любопытно, что это за книги, хотелось рассмотреть ту карту с жуткими красными отметинами, но я не могла пошевелиться.

Может, это была очередная ловушка. А может, и нет – просто из-за нехарактерного бездействия короля моя паранойя достигла небывалых высот. Где он? В покоях стоял густой запах Дейда, и в жилах загудела потребность отыскать его. Сильнее всего пахло им у лестницы.

Не успела я опомниться, как ноги сами понесли меня вниз, но едва я сошла с последней ступеньки, как из горла вырвался крик.

– Куда-то собралась? – Крупный мужчина стоял возле статуи, изображавшей его примитивное обличье – волка. Статуя была вдвое меньше него.

Я застыла.

– Ты кто?

Кинжал у него в руке поблескивал в сиянии свечей, что горели в хрустальной люстре у нас над головами.

– Тесак.

Я перевела глаза с кинжала на шрам у него на лице и кивнула:

– Я вроде как ищу короля.

– Вроде как? – переспросил он, глядя на меня исподлобья. Интересно, не этот ли шрам, что рассекал сросшиеся веки на месте отсутствующего глаза, подарил ему грубое прозвище. – Его прокляли, – удивив меня, пояснил Тесак. И указал кончиком кинжала на глаз. – Никогда не откроется, никогда не вырастет снова, никогда не заживет.

Единственный его глаз был бархатисто-зеленым, словно мох после дождя.

– Мне жаль. – Я не решилась спросить Тесака, как это случилось, прекрасно понимая, что он мне этого не расскажет – я догадывалась, что это была не боевая рана.

– Почему? – Он сунул кинжал в ножны на бедре, скрывавшиеся под свободной серой туникой. – Это ведь не твоя вина.

– Я знаю, просто мне… – Смутившись, я стиснула юбки. И выдавила: – Это, наверное, было жутко больно.

Тесак улыбнулся, обнажив блестящие белые зубы.

– Многое на этом свете зовется жутким, лебедь.