Летучий Голландец - Ричард Кнаак

Найти еще одного охотника Голландцу оказалось труднее, чемон рассчитывал. Он искал, но натыкался лишь на их следы. Путь его прошел черезвесь центр города. Возникало впечатление, что все Рошали узнали: он неподалеку— и спрятались. Как же найти этого Сына Мрака, если он не может найти слугмерзавца? А потом он увидел негра. Даже издали Голландец понял, что это один изэмигрантов. Негр обладал большим мастерством, но, погруженный сейчас в своипроблемы, не понимал, что для такого, как моряк, он просто излучал энергию.

Для своих собратьев он, вероятно, оставался таким женевидимым, как сам Голландец для него. Как ни странно, негр, видимо, тожеохотился, и, немного понаблюдав, Голландец подумал, что беглец, похоже, ищетего.

Ирония ситуации заставила его улыбнуться, но лишь намгновение.

Занятый наблюдениями, Голландец и сам на секунду допустилошибку. Он не заметил Рошаля, выбравшегося из-за угла и движущегося прямо вследза беглецом. Голландец хотел крикнуть, но было поздно.

В последний момент негр обернулся, но от этого схватить егооказалось еще легче. Челюсти отростка сомкнулись на его глотке. Чудовищеоткрыло рот, выскочил острый, как игла, язык и впился в шею жертвы.

Человек тотчас рухнул.

Омерзение заставило Голландца броситься в погоню за тварью,забыв об осторожности. Рошаль со своим пленником прошел примерно квартал, потомон, как Голландец и ожидал, создал логово — карман, где надеялся спрятаться сами спрятать свою добычу, пока преследователь не отстанет. Он не рассчитывал, чтоГолландец знает их повадки.

Тот, не останавливаясь, прорвался сквозь созданный тварьюфасад и проник в потайной мир между плоскостями настоящей двери.

Берлога выглядела так же, как у первого. Рошаль стоял всередине, обмякшее тело негра все еще было в руках, напоминавших челюсти, агуманоидная оболочка быстро исчезала, уступая место крабовидному созданию счетырьмя ногами. Оно отбежало в тень, оставив там тело беглеца, и двинулось наГолландца, лязгая челюстями.

— Я только хочу получить ответы на мои вопросы, — сказал он,пытаясь предотвратить битву. — И его я тоже должен забрать.

Рошаль ничего не сказал, просто в следующее мгновениекинулся в атаку. Это оказалось более совершенное создание, чем егопредшественник, оно полдюжины раз меняло форму за первые несколько секунд.Труднее всего Голландцу оказалось удержать его в руках: Рошаль таял всякий раз,когда он хватал его за конечность или даже туловище.

— Не надо так, — настаивал Голландец. — Нам вовсе не нужнодраться.

Но Рошаль не слушал. Иглообразный язык жалил снова и снова,едва не попадая в цель. Тогда Голландец, вконец разозлившись, схватил его, ипока Рошаль снова не изменил форму, вырвал язык из утробы чудовища.

Рошаль взвыл, трансформировался и попытался ускользнуть.

— Мне нужен твой хозяин, скотина. Скажи, где я могу егонайти, и покончим на этом.

" Рошаль замер, уставившись на Голландца с такимнапряжением, что на секунду тому показалось — он согласится.

А через мгновение Рошаль воссоздал клешни и, вонзил их в себя.Последовала вспышка, и Голландец отбросил от себя чудище просто отнеожиданности. Оно не могло предать своего хозяина даже ценою жизни. Голландецне ожидал, что так получится.

Однако и после своей весьма удачной попытки самоубийстваРошаль все еще был жив, но когда Голландец подошел к нему, тот уже таял, на сейраз навеки. Разочарованный, Голландец обратился к бесчувственному телу.

Темнокожий эмигрант напоминал ему кого-то, кого он зналдавным-давно, когда еще был человеческим существом, как все. В каждом из мировон видел тех, кто напоминал ему лица из прошлого. Иногда он задумывался, непроисходили ли эти столкновения по воле корабля или даже тех, кто швырнул егона борт живой тюрьмы. Не для того ли эти встречи, чтобы напоминать ему снова иснова, что бесконечная самоуверенность заставила его пытаться овладеть силами,вызвавшими эту ужасную цепь разрушений, когда он потерял над ними контроль. Аесли так, то ему не нужно напоминать.

Память о содеянном была с ним всегда.

Несмотря на все усилия, негр в себя не приходил. Голландецкоснулся его лба и нашел его мысли. Там были образы роскошного дома, лицанескольких людей. Пока Голландец считывал образы, человек слабо шевельнулся.Это означало, что разум его чист и здоров. С "иду на нем не было повреждений,что бы Рошаль ему ни впрыснул, оно просто удерживало его в состоянии, похожемна кому. Оно пройдет, в этом Голландец уверен, но что делать с ним сейчас…

Решение пришло в виде еще одного беглеца, забавногоподвижного небольшого человека, который вошел и остановился прямо рядом с ним.Человек разглядел умирающее чудовище, а потом попытался спасти негра сам.Сначала Голландец хотел позволить ему это сделать, но затем осознал, что этотневысокий малый не сможет вынести своего товарища вовремя. На самом деле логовосокращалось так быстро, что он задумался и о своем собственном спасении. Он всееще не желал выяснять, что с ним будет, если спастись не удастся. Не смерть, ноуж боль, это точно. А может, он так и не сможет выбраться, даже когдаприближающаяся катастрофа разрушит Землю, включая эту самодельную тюрьму. Тогда«Отчаяние» просто заберет его на борт, как он делал множество раз в прошлом.«Отчаяние» всегда его находил.

Схватив обоих, он потащил их к затягивающемуся отверстию. Наулице оставлять их нельзя, кругом бродят Рошали.

Тогда Голландец выбрал образ из подсознания негра:неприлично утопающие в роскоши апартаменты этого беглеца — и немного сдвинулвход. Процесс отнял у него много сил, но все получилось. Сначала один, а за нимвторой оказались там. Потом, напрягаясь, чтобы не дать двери закрыться, онпоследовал за ними.

— Кто ты? — был первый вопрос невысокого жилистого парня,когда тот поднял взгляд на фигуру в мантии.

Голландец ему объяснил и вовсе не был шокирован, когда этотживописный персонаж побледнел.

Однако, отбросив страх, тот, кто называл себяГилбрин-Бродяга, проявил большое участие к случившемуся с негром.

Он молча выслушал рассказ Голландца о нападении Рошаля исражении в логове. Было вполне очевидно, что Гилбрина его спаситель совсем неинтересует. Удивляться нечему, вероятно, ему известно, что проклятый моряк —причина всех их несчастий.