Дневники вампира. Ярость - Лиза Джейн Смит

— Я же думал, что ты мертва. Ты же умерла пятьсот лет назад.

— Тогда я обманула тебя в первый раз! — ответила Катрина, нов этот раз в ее голосе не было никакой веселости. Он был мрачным. — Мнепомогала моя горничная, Гудрен. Вы не хотели принять мой выбор, — выкрикнулаона злобно, переводя взгляд со Стефана на Дамона. — Я хотела, чтобы мы былисчастливы втроем. Я любила вас. Но вам этого было недостаточно.

Лицо Катрины опять изменилось, и Елена увидела, что это лицообиженного ребенка пятисот лет от роду. Должно быть, так Катрина выгляделатогда. В ярко-голубых глазах стояли слезы.

— Я хотела любить вас обоих, — смущенно продолжала она, — авы отказались. Я была в отчаянии. Я думала, что, если я умру, вы опятьпомиритесь. И еще я знала, что мне надо уйти, прежде чем папа заподозрит, кто яна самом деле. Мы договорились с Гудрен. Я сделала другой талисман, а ей отдаласвое кольцо. Она взяла мое белое платье — мое самое лучшее платье, — и золу изкамина. Мы сожгли немного жира, чтобы зола пахла как надо, и она положила золуна солнце, чтобы вы нашли его и мою записку. Я не была уверена, что вы купитесьна это, но вы поверили. Но потом, — лицо Катрины исказило горе, — вы всесделали не так. Вы должны были горевать, плакать, утешать друг друга. Я сделалаэто для вас. А вы вместо этого побежали за мечами. Зачем вы это сделали? — этобыл уже крик души. — Почему вы не приняли мой дар? Вы растоптали его. Я женаписала вам, что хочу, чтобы вы помирились. А вы не послушали и побежали замечами. И поубивали друг друга. Зачем?

Слезы ползли по щекам Катрины, Стефан тоже плакал.

— Мы были такие глупые, — сказал он, погружаясь в те жевоспоминания, что и она, — мы винили друг друга в твоей смерти, мы были такиеглупые… Катрина, послушай меня. Это моя вина. Я напал первым. Потом я раскаялся— ты даже не представляешь, насколько я раскаялся. Ты не представляешь, сколькораз я думал об этом, мечтал изменить что-то. Я бы все отдал, чтобы вернуть всеназад — все. Я убил своего брата…

Его голос сорвался, слезы брызнули из глаз. Елена беспомощноповернулась к Дамону, но он даже не заметил ее. Его взгляд был пригвожден кбрату, напускное любопытство ушло без следа.

— Катрина, послушай меня, молю, — лихорадочно заговорилСтефан, — мы причинили друг другу много боли. Отпусти нас. Или отпусти их, а яостанусь и сделаю все, что хочешь.

Ярко-голубые глаза Катрины наполнились невыразимой грустью.Елена не решалась даже вдохнуть, боясь помешать. Лицо девушки посветлело ипогрустнело, она подошла к Стефану.

А потом внутри нее опять все заледенело, замерзли даже слезына щеках.

— Раньше надо было думать. Может, я бы и послушала. Сначалая очень вас жалела, когда вы поубивали друг друга. Я сбежала домой, даже неприхватив Гудрен. Но у меня не было ничего, даже нового платья, мне былоголодно и холодно. Я бы умерла с голоду, если бы меня не нашел Клаус.

Клаус. Елена вспомнила, о ком речь. Клаус был тем человеком,который обратил Катрину, тем, кого жители деревни считали злом.

— Клаус сказал мне правду, — продолжала Катрина. — Онпоказал мне настоящую жизнь. Надо быть сильной и брать все, что хочешь. Надодумать только о себе. Я теперь сильнее всех. Я. Знаете, как я такой стала? — Недожидаясь ответа, она продолжала: — Жизни. Очень много жизней. Люди и вампиры,они теперь все внутри меня. Через сто или двести лет после этого я убилаКлауса. Он был удивлен. Он не ожидал, что я столькому научусь. Я была таксчастлива, отбирая жизни, вбирая их в себя. А потом я вспомнила вас двоих и то,как вы обошлись с моим даром. Я поняла, что должна вас наказать. В концеконцов, я придумала, как это сделать. Я привела вас сюда, обоих. Я внушила тебеэту мысль, Стефан, как ты внушаешь мысли людям. Я вела тебя до этого места. Тутбыла Елена. Я думаю, она как-то со мной связана — она же на меня так похожа. Язнала, что ты увидишь ее и почувствуешь себя виноватым. Но ты не должен был внее влюбляться! — В голосе Катрины обида опять уступила место ярости. — Ты недолжен был в нее влюбляться! Ты не должен был забывать меня! Ты не должен былдарить ей мое кольцо!

— Катрина…

Она продолжала.

— Ты меня так разозлил. Ты пожалеешь об этом, ох какпожалеешь. Я теперь знаю, кого ненавижу больше всего — тебя, Стефан. Я любилатебя больше.

Казалось, она взяла себя в руки, вытерла последние слезы сощек и напустила на себя заносчивый вид.

— Дамона я так не ненавижу.

Она сощурилась, а потом ей в голову пришла какая-то мысль.

— Дамон, слушай, — заговорщицки обратилась она к нему, — тыне такой глупец, как Стефан. Ты знаешь, как все на самом деле. Я слышала, какты об этом говорил. Я видела твои поступки, — она наклонилась к нему. — Мнеодиноко с тех пор, как умер Клаус. Ты можешь составить мне компанию. Толькоскажи мне, что любишь меня больше всех. Я их убью, и мы уйдем. Ты можешь дажеубить девку, если хочешь. Я тебе разрешаю. Ну как?

Елене опять стало нехорошо. Дамон глядел Катрине в глаза.Казалось, он искал что-то на ее лице. Он опять заинтересованно ухмылялся.

Только не это, подумала Елена.

Дамон медленно растянул губы в улыбке.

Елена смотрела на Дамона в безмолвном ужасе. Она слишкомхорошо знала эту улыбку. А с другой стороны, горько подумала она, что этоменяет? Они со Стефаном все равно умрут. Хотя бы Дамон спасется. Было глупождать, что он пойдет против своей природы.

Она любовалась красивой, капризной улыбкой и жалела о том,кем мог бы быть Дамон.

Катрина улыбнулась ему в ответ.

— Мы будем так счастливы вместе. Когда они умрут, мы уйдем.Я не хотела причинить тебе вред, честно. Я просто разозлилась, — она погладилаего по щеке своей тонкой рукой. — Ну, прости.

— Катрина, — позвал он, все еще улыбаясь.

— Да, — она наклонилась ближе.

— Катрина…

— Да, Дамон?

— Иди к черту.

Елену передернуло от того, что случилось потом. Онапочувствовала поток Силы, злой, необузданной силы. Катрина разительноизменилась. Миловидное личико превратилось во что-то нечеловеческое, но и неживотное. Красное пламя вспыхнуло в ее глазах, и она бросилась на Дамона,вонзая зубы в его горло.