Точка контроля - Enigma_net

Из глубины души поднялась горячая волна, заполняя вены огнем и яростью. Кира не стала выслушивать дальнейшие умозаключения, с силой дернув на себя волну событий…

… Время застыло в точке контроля, превратившись в лед, и сквозь бледно-голубоватую поверхность она смотрела на лицо Мурада. На его губах играла злая усмешка, и за секунду до того, как они разомкнулись, отдавая приказ, Кира уже знала, что произойдет. Удар опрокинул ее на спину, выбивая воздух. Тяжелое, пропахшее потом и кровью тело прижало к земле. Разум заметался в тисках ужаса, пытаясь найти спасение. В отчаянии она молотила руками по доспеху, сдирая кожу. Хрустнула кость, и рука повисла плетью, низ живота и бедра обожгло острой, злой болью. Она закричала, но удар по лицу оборвал вопль. Притягательно засиял сумрачный провал в пустоту безумия. Тьма поднималась из его ледяных глубин…

… Кира очнулась в настоящем, сидя на полу. Ладони горели, и она прижала их к холодному полу. Пульс бился в виски, раскалывая время на фрагменты. Сквозь янтарно-желтую пелену просвечивали сгоревшие точки. Темные пятна необратимости, навсегда застывшие в прошедшем. От взгляда на них тошнило и в груди поднимался безотчетный страх, но ломкая линия волны времени выравнивалась, сглаживая острые углы событий, вбирая прозрачные пузырьки возможных, но не случившихся. Время текло вперед. Сначала быстро, будто пыталось догнать упущенное, потом медленнее и наконец — лениво, буднично. Звон внутри головы стих, но боль осталась, потускнев до терпимой. Проморгавшись Кира, наконец, сообразила где находится. Апартамент встретил уже знакомым сумраком, тишиной и отсутствием владельца, что было кстати, учитывая в каком виде она здесь оказалась. Очень позабавило, что снять с нее толстые теплые гольфы несостоявшийся любовник не потрудился. Поискав взглядом место, где он мог бы хранить одежду, она увидела комод. Неловко поднялась с пола и медленно пошла. Все ещё ощутимо штормило. К запахам как будто нежилой квартиры примешивались старые, взбудораженные временем, и ей казалось она бредет по колено в прошлом, стараясь не пораниться о былое.

В верхнем ящике комода стопкой лежали футболки. Выбрав подходящую Кира надела ее, сразу почувствовав себя спокойнее. Словно отгородилась от призраков прошлого, скрыв шрамы, оставленные ими.

На дне ящика обнаружились две коробки с патронами, в соседнем — чистый глок. Поразмыслив, она решила оружие не брать, несмотря на потерю собственного, безвозвратно сгинувшего в неслучившемся. Для личного успокоения поискала перчатки, хотя и не предполагала в наемнике — теперь это было очевидно — тяги к дактилоскопическим проверкам жилья, куда он имел привычку водить одноразовых подружек. Нашла в комоде трусы-боксеры и, завязав на поясе узелок, чтобы не сваливались, занялась обыском.

Кухня порадовала ее пачками лапши быстрого приготовления, двумя тарелками, старым, сгоревшим чайником и, внезапно, набором серебряных столовых приборов. Похихикав над идеей стащить ложечку, оставив осадочек владельцу, она закрыла ящик, протерла ручку, которой касалась, краем футболки и перешла к обыску встроенного шкафа. Увы, в нем не было ничего необычного, как и интересного. Из чистого упорства Кира простучала стенку, услышала в ответ глухое «Гейб, мать твою! Трахайся потише!», узнав одновременно имя владельца апартаментов и соседское мнение о нем.

Под кроватью-чердаком на стене висели фотографии. Потянувшись к карману, чтобы посветить фонариком Кира остановилась посреди движения и злобно выругалась. Карман, как и телефон, пропали вместе с пистолетом. Тишина квартиры молча приняла ее мнение. То ли к сведению, то ли безразлично. Постояв немного, все еще булькая злостью на себя и на ситуацию в целом, Кира все-таки рискнула включить торшер в углу. Десяток фотографий разных лет показал незнакомые, неинтересные ей лица, старый Кадиллак и табличку Лас-Вегас времен пятидесятых, что вызвало вспышку умиления, быстро угасшую. С одной из фотографий поновее на нее смотрели Джо Бирн, трое его почивших сослуживцев и ее сербский снайпер. С соседней, старой, черно-белой и мутной, жилец в медицинском халате и сербский снайпер в форме армии Союза. Кира глубоко задумалась где же покоится тело настоящего Джо Бирна, которого заменил собой вампир возрастом за сотню. В задумчивости побарабанив пальцами по стене, она обратила внимание на пустой звук. После эпизода со шкафом стучать по стенам и дальше было не слишком осмотрительно, однако Кира со всей очевидностью понимала, что стоит перед фальш-панелью, которая “съела” часть апартамента, сделав его таким маленьким. Оставалось найти, как она открывается. Минут через пятнадцать неудачных поисков она от всей души надеялась, что сговорчивых девиц в том баре окажется не много. Время утекало меж рук капризной рекой. Уйти из квартиры следовало до возвращения вампира, но покидать ее ничего не выяснив, глупо. Кира считала, что на один вечер глупостей уже достаточно.

Вход оказался под матрасом. Сдвинув его в сторону, она заметила самую обычную ручку, потянулась к ней и в этот момент щелкнул дверной замок. Стиснув зубы Кира проглотила ругательство. Независимо от того приперся вампир с очередной подругой или один, ее присутствие он заметит если не сразу, то очень быстро. На принятие решения оставались секунды, и она снова дернула за край волны, откатывая несвоевременное событие…

… Долина утопала в тумане. Его белые клубы стекали с холмов, молоком застилая пожухлое поле. Накрыли дома, приглушили звуки, превратили время в патоку. Дорога исчезала в белой мгле. Под ногами был лёд. Голодный и злой, как бродячий пес. Одичавший, озлобившийся, он скалился белыми клыками тумана и норовил укусить за голые пятки. Кира бежала вперед, подгоняемая безотчетным страхом и вдруг упала. Мир смешался в комок. Хруст, пугающе тихий, как предвестник кошмара, наполнил воздух…

… Она вывалилась в настоящее, хватая воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. Ладони горели болью. Пульс бился в виски, раскалывая время на фрагменты. Неосознанно она все еще держала край линии событий. Время бесновалось под кожей, будто пыталось прорвать ее и освободиться. Голова разрывалась. По щекам катились горячие слезы, вытесняя гремучую смесь прошлого и прошедшего, заменяя реальностью настоящего. Рваное дыхание, словно она только что закончила невероятно длинный спринт, первой придя к финалу, царапало горло. Кира зажала себе рот ладонью, уже понимая, где окажется, и надеясь не привлечь внимания. Несколько минут борьбы с последствиями отката показались ей вечностью, полной тревоги. Впрочем, в апартаментах было пусто. Кроме нее — только полоска света из окна, четыре подушки да плед на диване. Отдышавшись Кира вытерла слезы. Ее предположения о том, сколько времени дал второй виток строились лишь на тяжести отходняка и сейчас ощущения тянули на полчаса. Радовало хотя бы то,