Соль и шторм - Кендалл Калпер

Горло сдавило от слез, но я сделала над собой усилие, открыла дверь и ушла в ночь.

Я еле передвигалась, покинув дом бабушки. Все тело одеревенело, словно я и в самом деле умерла. Тэйн стоял, облокотившись о стену, как раз возле окна. И по одному его виду стало понятно – он слышал все. И то, что меня убьют, и то, что бабушка не поможет, и то, что я не стану ведьмой.

Я не знала, злиться мне или расслабиться, хотелось снова заплакать или свалиться без чувств. Тэйн молчал и не шевелился, он ждал, что я сама заговорю. В конце концов, я брякнула первое, что пришло на ум:

– Я забыла там твой фонарь.

И почувствовала, как с этими словами неистовая сила словно пробила невидимую плотину: все во мне разбивалось вдребезги, безудержные рыдания рвались наружу, заставляя меня конвульсивно содрогаться. Тэйн тут же бросился ко мне, крепко обнял одной рукой, а второй зажал мне рот.

– Тс-с, тс-с, только не здесь, – зашептал он. – Не там, где она может услышать…

Он подхватил меня на руки, прижал к груди и понес вниз по тропинке к пляжу, подальше от дома. Сдерживаемые рыдания точно когтями рвали грудь изнутри, но Тэйн был прав – она не должна слышать, как я плачу.

Мы вошли в воду, и я ахнула – таким отрезвляюще ледяным оказался океан. Я набрала полную грудь воздуха и нырнула, чтобы вволю накричаться под водой. Волны глушили мои рыдания, но я чувствовала, что они полны исступления и горестного отчаяния. Руки уже ломило от холода, но я нырнула еще глубже и открыла рот, желая испробовать горькой соли здешних вод. Выпила столько, сколько мог вместить желудок, но почему-то не задохнулась и дурно мне не стало. Не знаю, много ли времени я находилась под водой, плавая и позволяя волнам колыхать мое тело, будто обрывок водоросли. Наверное, долго. Откуда-то издалека, очень глухо донесся крик – и рука Тэйна поймала меня и вытащила на поверхность. Я закашлялась, выплевывая едкие брызги, обжигающие глотку и легкие. Он что-то говорил, но я не понимала. Тогда он положил руки мне на плечи и заглянул в лицо.

– Пора идти, – сказал Тэйн мягко, и я позволила вывести меня на берег, снять мокрое платье, отжать и почистить от прилипшего песка. Я чувствовала себя отчаявшейся и беспомощной, так что его забота была как нельзя кстати. Затем он как ребенка одел меня, и я не испытала никакого смущения из-за того, что он видел меня дрожащую, в мокрой тонкой сорочке. Ботинки Люси расползлись. Тэйн связал их шнурками и повесил на плечо.

– Куда мы пойдем? – мой голос был не громче мяуканья котенка.

Пальцы Тэйна охватили мою ладонь, и он потянул меня назад к тропе.

– В Нью-Бишоп, – ответил он.

Я закрыла глаза.

– Я сказала, что никогда туда не вернусь.

Он сжал мою руку.

– А сейчас ты должна вернуться.

Мы шли медленно. Было очень темно. Без фонаря приходилось ступать осторожно, к тому же я теперь шла босиком. Но я все равно постоянно спотыкалась и, если бы не Тэйн, упала бы, и не раз. До Нью-Бишопа путь предстоял неблизкий, и я понимала, что до рассвета мы не доберемся. Вернуться незамеченной в дом матери теперь не получится, она узнает о побеге. Но это меня не волновало. Если я никогда не смогу стать ведьмой, изменить свою судьбу, то меня вообще не заботит, что со мной случится дальше. В конце концов, она получит то, чего так желала: наша династия пресечется. Больше никаких ведьм Роу не будет. А что еще, кроме этого, она могла у меня забрать? О чем еще мне стоило беспокоиться?

Хотя нет, кое-что было. Вернее, кое-кто. Тот, кто сейчас держал меня за руку. Я взглянула на него и даже в темноте различила решительное выражение его лица.

– Ты не сможешь предотвратить мое убийство, – произнесла я с печалью. – Ты же слышал, что бабушка сказала.

– Я слышал все, что она говорила, – тихо и почти угрожающе сказал он. – Но это не значит, что я в это верю.

– Ты не сможешь изменить мое будущее.

– Мой народ знал заклинания и от убийства. Я сделаю тебе еще одну татуировку.

Я резко остановилась. Наши руки расцепились. Тэйн круто развернулся ко мне.

– Это не поможет.

Он вздернул подбородок, блики лунного света заиграли на высоких скулах. Бледный свет озарил его лицо.

– Ты не можешь знать наверняка, пока не попробуешь.

– Я уже попробовала, – воскликнула я. Меня вдруг бросило в жар. – Почему, как ты думаешь, я так рвалась к ней?

– И она ничего не сделала. Позволь мне помочь тебе. Позволь хотя бы…

– Нет! – мой голос эхом пронесся над скалами, как будто внутри меня рокотал океан. – Как ты не можешь понять? Как не понимаешь, что сделать ничего нельзя? С чего ты вообще так стремишься мне помочь?!

Сжав кулаки, я шагнула вперед, но он не двинулся с места. Я хотела уйти сама или разозлить Тэйна так, чтоб ушел он. Моя жизнь теперь была пороховой бочкой, в любую минуту готовой взорваться, поэтому мне больше не хотелось, чтобы он был рядом.

– Из-за чего? Что во мне такого, почему ты так жаждешь меня спасти? – кричала я. – Думаешь, тебе от этого станет легче? Думаешь, это искупит то, что ты оставил свой народ на погибель?

Я потрясла головой. Меня бросило в жар.

– Ты думаешь, если выручишь меня, это облегчит твою вину, да? Нет! Шансов спасти меня не больше, чем поднять со дна океана тела своих сестер!

Я бездумно выкрикивала злые и обидные слова, казалось, они вылетали сами собой. От ярости меня штормило, я явно зашла слишком далеко, но Тэйн стоял подобно скалам – молчаливо, неподвижно, спокойно.

– Скажи что-нибудь! – закричала я. Но он не шелохнулся, не вымолвил ни слова. Тогда я подбежала к нему и принялась колотить кулаками по груди. Я хотела заставить Тэйна вопить в ответ, сделать ему больно, прогнать, чтоб он больше не возвращался. Может, и бывают такие сильные волны, что способны обрушить скалу, то я таких никогда не видела. Вот и мой поток ярости внезапно иссяк. Я отвернулась от Тэйна, опустив плечи и низко склонив голову.

– Уходи, – прошептала я. – Пожалуйста, уходи.

Трясясь от холода во влажном, задубевшем от соли платье, я не слышала за спиной ни шагов Тэйна, ни его дыхания. Зато почувствовала легкое бережное касание пальцев, теплой ладони. Его руки обвили меня, прижали к груди, и Тэйн крепко обнял меня, согревая всем телом – словно укрывая от ветра теплым, мягким плащом.

– Я не уйду от тебя, – прошептал он.

Я покачала головой, но оттолкнуть его была не в силах.

– Ты не сможешь меня спасти.

Он коротко выдохнул.

– Может, и так. Но проститься с тобой я не готов.

Дальше мы шли в полном молчании, и Тэйн держал меня за руку. Наступил рассвет, но мы так и не произнесли больше ни слова. На горизонте уже виднелись очертания Нью-Бишопа. О стольких вещах надо было подумать, а я не могла сосредоточиться ни на чем, кроме мягкого песка под ногами и жесткой ладони, сжимавшей мои пальцы.