Первая мировая. Убийство, развязавшее войну - Грег Кинг

Уильям Кавендиш-Бентинк, 6-й герцог Портлендский, был не только президентом Королевского садоводческого общества и ведущим выставки цветов в Челси, но и входил в круг друзей эрцгерцога по охоте на континенте. Он также поддерживал дружеские отношения с несколькими родственниками Софии. Герцог пригласил пару провести несколько дней в аббатстве Уэлбек, его загородном поместье в Ноттингемшире. Герцогиня Уинифред, его добрая и скромная супруга, приветствовала гостей в Уэлбеке с его подземными залами, галереями и тоннелями. Этот визит укрепил дружбу между двумя парами, и Франц Фердинанд, в свою очередь, пригласил их в Конопишт. Вся поездка прошла исключительно хорошо, и эрцгерцог покинул Англию, «светясь от радости и отпуская веселые шутки», как записал Менсдорф. Благоприятное впечатление, которое произвели на всех Франц Фердинанд и София, дало свои плоды в следующем году, когда они снова были приглашены королем и королевой в Англию с частным королевским визитом. Это было не чем иным, как триумфом.

Частная жизнь и семейное счастье позволяли эрцгерцогу реализовать свои устремления, но его возможная судьба была связана с политикой. Он всегда сохранял осторожность, когда дело касалось политики, особенно после фиаско, которое он потерпел в 1901 г. 8 апреля Франц Фердинанд согласился стать покровителем Лиги католических школ. На первый взгляд это казалось достаточно безобидным поступком с точки зрения католиков Габсбургов, но этот шаг вызвал настоящий скандал в прессе. Критики расценивали это как открытый союз с католической церковью и открытое объявление эрцгерцогом войны тем, кто стремился ослабить влияние Рима на империю и связи, традиционно установившиеся между папой римским и правителями Габсбургов. Эти опасения были не лишены основания: Георг фон Шёнерер, один из ведущих голосов, выступавших за разрыв Австрии с Римом, открыто проповедовал пронемецкие глобальные протестантские преобразования и выступал за объединение Австрии с Берлином. Что же касается Франца Фердиннада, он, как и многие другие, придерживался максимы: «Вдали от Рима — значит, вдали от Австрии».

На устроенном в его честь приеме эрцгерцог похвалил общество за «религиозную и патриотическую работу». Наиболее значительные протесты вспыхнули в Венгрии, где протестанты составляли значительную часть населения. Франц Иосиф был в ярости. В письме, адресованном племяннику, он писал, что такой поступок создал угрозу для внутреннего спокойствия империи, считая такую позицию «чрезвычайно неблагоразумной». Император был в таком бешенстве, что отдал распоряжение, запрещающее кому-либо из членов императорской семьи брать на себя какое-либо покровительство без его предварительного согласия.

Люди утверждали, что виновницей всего являлась София, которая надеялась использовать поддержку церкви для обретения собственной власти. Однако опасения, что эрцгерцог был лишь пешкой в руках католической церкви, не подтвердились. Франц Фердинанд однажды сказал: «Я не пошел бы на разрыв отношений со Святым Отцом даже в том случае, если бы он попытался использовать свои церковные полномочия против моих убеждений».

Большинство общественно-политических альянсов Франца Фердинанда также могло рассматриваться как достаточно спорные. Он восхищался Карлом Люгером, популярным венским бургомистром, чьи призывы к национализму и явному антисемитизму снискали ему популярность среди большой части горожан, в том числе у молодого Адольфа Гитлера. Люгер был достаточно противоречивым человеком, выражающим антисемитские взгляды, чтобы завоевать голоса избирателей, а в дальнейшем было несколько друзей-евреев. Франц Фердинанд был подвержен определенным антисемитским взглядам; для него они в меньшей степени были связаны с вопросом религии, эрцгерцог восхищался преданностью евреев своим ортодоксальным убеждениям, но предполагал, что за их внешней лояльностью скрываются заговоры, националистические, консервативные и антикатолические стремления. Но прежде всего он любил Люгера не за его антисемитизм, а потому, что мэр проповедовал близкие ему антивенгерские взгляды и обличал венгерский экстремизм.

Большую часть своей политической энергии Франц Фердинанд сосредоточил на своем секретариате, знаменитом Militärkanzlerei, или Военной канцелярии, в которой создавались и обсуждались политические планы, призванные быть реализованными в ближайшем будущем. Военная канцелярия располагалась в Нижнем Бельведере в Вене и со временем стала высокоэффективным учреждением, созданным для того, чтобы предоставлять эрцгерцогу необходимые консультации по военным и политическим вопросам, когда он вступит на престол. В сущности, это открывало для Франца Фердинанда путь к окончанию его образования и давало возможность познакомиться с идеями и тенденциями вне официальных источников. Его беспокоило то, что очень часто министры правительства представляли «только односторонний и ненадежный взгляд на реальное положение дел». Собирая различные мнения и знакомясь с аналитическими отчетами лучших умов страны, он рассчитывал выработать собственное мнение, «независимое от точки зрения правительства Франца Иосифа».

Майор Александр Брош фон Аренау родился в 1870 г. и был отпрыском аристократического рода. Он стоял во главе канцелярии и действовал как главный адъютант эрцгерцога. Будучи интеллигентным и тактичным, майор как доверенное лицо эрцгерцога обладал доступом ко всем официальным документам и бумагам. Ранее император пытался держать племянника в некоторой изоляции и отказывался предоставлять правительственные документы. Но Брош настаивал на том, что канцелярия должна получать все бумаги, а не только те, которые Франц Иосиф считал целесообразными для информирования эрцгерцога. Франц Фердинад ценил Броша и уважал его мнение и советы.

Брош как человек, хорошо знавший Франца Фердинанда, дал окончательный набросок его характера:

«Эрцгерцог был открыт для разных мнений. Ему легко было доказать правильную точку зрения, при условии, что вы должны были понимать, что он не доверяет своему собеседнику и вы знаете, как это правильно сделать. Эрцгерцог не терпел прямого противоречия. С другой стороны, он был готов согласиться с большим, чем подавляющая часть других людей, — и это правда, как она есть, без прикрас. И именно такой честности он и ждал от других. Поэтому нужно было знать, как выйти на откровенный разговор с эрцгерцогом: если не противоречить ему явным образом, можно было добиться практически всего. Конечно, это требовало тонкости, большого чувства такта и выбора подходящего момента; другими словами, было достаточно непростым делом… Эрцгерцог являлся высокоодаренным человеком, обладавшим невероятной скоростью восприятия, особенно в условиях войны. При этом он не владел детальным знанием военного дела и не отличался достаточной выносливостью. И все же тех основ, которые ему дали его учителя, было вполне достаточно, чтобы быстро оценивать и принимать эффективные решения, правильные в тактическом и оперативном смыслах… Такие решения эрцгерцог принимал зачастую чисто интуитивно, и они оказывались в итоге верными… К тем, кто работал вместе с ним, эрцгерцог проявлял буквально волшебную доброжелательность; в течение тех шести лет, что я работал под его началом, я никогда не стал свидетелем какого-либо недружелюбного жеста и не услышал ни единого грубого слова. Стоило только однажды завоевать его доверие, что само собой занимало достаточно много времени, и его расположение и доверие к вам не будут уже иметь никаких ограничений».