Первая мировая. Убийство, развязавшее войну - Грег Кинг

Маленькая София, Макс и Эрнст тоже стали старше. «Я могу лишь сказать, что в них отражается все самое лучшее, что есть в нас, — писал эрцгерцог Брошу в предыдущий год. — Слава Богу, у нас все хорошо, и наши дети растут и расцветают. В этом году Макс начнет ходить в гимназию». Они были красивой семьей, и в обществе был большой интерес к их частной жизни. Несмотря на их морганатический статус, в один прекрасный день София и трое ее детей должны были стать если и не членами императорской фамилии, то членами семьи императора. Магазины в Вене продавали открытки с изображениями супругов и их детей, а журналы и газеты приводили описания их счастливой семейной жизни. Эрцгерцогу было так же трудно это принять, как и злобные сплетни против Софии. Он считал свою семейную жизнь сугубо личным делом, и его возмущали нежелательные вторжения в частную сферу. Франц Фердинанд пришел в ярость, когда один из репортеров стал свидетелем момента, когда он катал на плечах своего сына, считая, что такие сцены должны оставаться сугубо интимными. Когда в одной из публикаций рассказывалось, как «Пинки» приносила газеты своему отцу за завтраком, Франц Фердинанд отклонил эту публикацию, назвав ее слишком «слащавой».

Скрытые от глаз общественности, дети, как и их отец, были загадкой для большинства австрийцев. В 1908 г. на праздновании шестидесятилетия восшествия на престол Франца Иосифа произошло одно из их редких появлений на публике. Детей пригласили выступить в праздничной программе вместе с другими потомками Императорского дома. Даже на этом мероприятии их морганатический статус был специально выделен: они были среди последних выступающих, следуя за молодыми членами императорской фамилии, а их официальное представление оскорбительно не включало их титул «Светлость», так, словно бы они были простыми мисс и мастерами Гогенберг.

Иногда неприятные инциденты создавали угрозу той уединенной безопасности, в которой Франц Фердинанд и София сохраняли своих детей. Однажды София взяла с собой детей, чтобы посмотреть военные маневры, которые устраивал их отец в Богемии. Вскоре распространился слух, что герцогиня приказала солдатам повторить залп, чтобы София, Макс и Эрнст смогли лучше его рассмотреть. Это был нонсенс, но шестнадцать членов императорского парламента подписали петицию, в которой обвиняли Софию и ее детей в срыве армейской операции. В таких обстоятельствах было проще жить в тени, вдали от сплетен, и пресекать любые нападки, реальные или воображаемые, которые могли быть направлены против Софии и детей, даже если это означало необходимость временами вывозить невинных детей на какое-нибудь официальное мероприятие, которое могло обернуться спровоцированным скандалом.

«Мы никогда не спрашивали родителей об их проблемах, — вспоминала Маленькая София, — и я не могу вспомнить случая, чтобы они когда-либо обсуждали их с нами. Такие проблемы просто замалчивались, так, словно бы их и не существовало. Но конечно, мы знали о том, что они есть, и всегда нервничали, когда нас везли ко Двору, потому что чувствовали, что там нас относят к особой категории. Даже на детских праздниках нам отводили очень странное место. Дома никаких противоречий не было, но мы замечали многие возникающие моменты, даже если о них не говорилось открыто». До 1912 г. они фактически не встречались с императором, только если случайно. В этот год в Бельведере проходили ремонтные работы, и семья временно переселилась в анфиладу комнат во дворце Хофбург. Однажды эрцгерцог должен был проверить охрану во внутреннем дворе замка, и дети в ожидании этой сцены столпились у окон в коридоре. Внезапно раздались шаги, и они увидели пожилого императора, входящего в коридор; в ужасе дети скрылись в своих комнатах. Но позднее, в этот же день, после двенадцати лет своего брака, Франц Фердинанд осмелился обратиться к императору с вопросом, может ли он представить ему своих детей. Франц Иосиф на удивление легко согласился. Когда три маленькие, сильно смущающиеся и кланяющиеся фигуры предстали перед ним, Франц Иосиф взглянул на них и сухо спросил: «Я думаю, что мы виделись сегодня утром, не так ли?» Это был первый и единственный раз, дети никогда больше не встречались с императором при жизни своих родителей.

1913 г. принес новые сложности в положение Софии. Когда в мае единственная дочь кайзера Вильгельма II выходила замуж, Франц Фердинанд и София не присутствовали при этом событии. Эрцгерцог не мог понять, почему он не получил приглашения: конечно, были некоторые сложности с соблюдением этикета, но ему казалось, что они вполне решаемы. Только позднее он узнал правду: когда кайзер обратился в императорский двор в Вене с сообщением, что хочет пригласить пару, Франц Иосиф попросил его отозвать это приглашение. По-видимому, у него все еще сохранялись опасения, что супруги могут произвести слишком благоприятное впечатление на собравшихся на церемонию бракосочетания королевских гостей. Чтобы искупить это непреднамеренное оскорбление, Вильгельм посетил в октябре Конопишт. Он был окружен заботой и очарованием семьи эрцгерцога, охотился с Францем Фердинандом днем и наслаждался обществом Софии по вечерам.

Правда, этот год принес и еще один зарубежный триумф. После их посещения в 1912 г. Великобритании герцог Портленд рассказал королю Георгу V, что он пригласил Франца Фердинанда и Софию следующей осенью поохотиться в Уэльбек-Эбби. Услышав это, король выказал свое желание присоединиться к ним. Пара еще отдыхала в Бельгии, когда пришло соответствующее приглашение. Эрцгерцог «с величайшей радостью» и восторгом принял «милостивое и дружелюбное приглашение» и попросил австрийского посла в Англии передать королю его благодарность «в самых теплых словах», как и «исключительную радость», с которой встретила София это послание.

Это был частный визит, без помпы и церемоний официальной поездки, Софии к королевскому двору в 1912 г., но с более близкими взаимоотношениями. Эрцгерцог считал, что это даже к лучшему, говоря:

«Такая форма приглашения в прекрасную Англию и такая встреча с королем и королевой — лучшее, что можно только было желать. Мы сможем провести больше gemütlich часов (нем. приятного времени. — Прим. пер.) вместе и узнать и увидеть больше, чем на официальных мероприятиях… Они (обеды, тосты, приемы, театры и др. заставляют чувствовать себя больным и хотеть поскорее умереть) вселяют в меня ужас, и я соглашаюсь на них только тогда, когда этого требует мой долг. Неофициальные визиты гораздо более полезны в плане установления отношений между правителями и князьями, чем эти страшные официальные визиты с их программой, разрушительной для нервов и здоровья. Король сделал именно то, что нужно, за что я ему особенно благодарен».

Франц Фердинанд и София прибыли в Лондон в субботу 15 ноября вместе с племянницей герцогини, графиней Элизабет Байллет-Латур в качестве фрейлины. Они остановились в гостинице «Ритц», на входе их приветствовала толпа любопытствующих горожан. Следующий день выдался очень насыщенным: пара совершала покупки на Бонд-стрит, осматривала Собрание Уоллеса и по приглашению королевы Александры и ее дочери принцессы Виктории посетила Мальборо-Хаус. Посол граф Альберт фон Менсдорф дал в их честь в посольстве торжественный ужин. Приглашенные гости, среди которых был и великий князь Владимир, стали свидетелями, как Франц Фердинанд и София радостно танцевали на устроенном балу.