Ради тебя - Катерина Снежинская

Что «но» Арьере чётко сформулировать даже для себя не могла. Потому просто встала и ни слова служанке не говоря, вышла из кухни.

* * *

Профессор Кнедал, вбивающий в каменные головы студиозов основы материалистического анализа, любил говаривать: «Поняв теорию, получить практический результат не составит труда».

Видимо, досточтимый метр никогда не пытался самостоятельно взнуздать лошадь, а седло только на картинке видел.

С теорией Тиль была знакома, по крайней мере, она сама так думала, вот только с практикой выходило не очень. Дядюшкина кобылка, раздражённая бессмысленной суетой, уже начала коситься подозрительно и недобро, а дело с мёртвой точки сдвигаться даже не собиралось. Седло, даром что дамское, оказалось совершенно неподъёмным. Ремни путались не хуже ниток для вышивки, а как уговорить животное взять трензель, Тильда понятия не имела — на просьбу «открыть ротик» лошадь почему-то реагировала нервно.

— Упрямая скотина, — констатировала Арьере, убирая с лица растрепавшиеся в пылу битвы со сбруей пряди.

Кобыла фыркнула, видимо, соглашаясь, и отошла в угол денника — от греха подальше, наверное.

— Это вы лошадку так приласкали? — поинтересовались за спиной Тиль.

Госпожа доктор с перепугу пискнула, развернулась, чтобы не наступить на хвост собственной амазонки, выбила дикое антраша, и схватилась за воротца денника. Створки, понятно, немедленно раскрылись, любезно позволяя выпасть наружу.

— А вы точно с двумя ногами уродились? — усомнился мастер Доусен, подхватывая Тильду. — Чесн’ слово, не шагаете, а только спотыкаетесь, ну точь-в-точь стреноженная.

— Желаете убедиться? — пропыхтела Арьере, цепляясь за колониста, пытаясь выпрямиться, поправить съехавшую на глаза шляпу, не сломать запястье, как-то очень неудачно вывернутое петлёй стека — и всё это одновременно.

— Да я-то не против, — хмыкнул Джерк.

— Не против чего? — не поняла Тиль, сдвигая проклятый цилиндр на затылок и едва не ободрав вуаль.

— Так убедиться, сколько у вас там ног, — нахал эдак многозначительно глянул на юбку Арьере, злодейски бровями поиграв.

— Да вы просто… Вы просто наглец! — выдохнула Тильда.

Понятно дело, хотела-то сказать возмущённо, а вышло удивлённо.

— Ну, эт’ всем давно известно, — невозмутимо согласился Доусен. — Вы как, стоите? Или ещё чуток подержать?

Вот только тут до Тиль и дошёл весь кошмар происходящего: конюшня, полумрак, конюх-колонист, который фактически обнимает госпожу Арьере. Ну хорошо, не конюх, но обнимает же, нежно так за талию придерживая. Ещё слуги, способные войти в любую минуту. И кузен, который тоже может.

— Вот и ладушки, — заключил Джерк, убирая руку, отходя подальше, к столбу. — Лошадку-то я привёл, как договаривались.

— Мы с вами ни о чём не договаривались, — пробормотала Тиль, нервно одёргивая жакет, не зная, куда деваться от непонятного: и смущение её одолело, и что-то сильно смахивающее на обиду накатило.

Не то чтобы Арьере так уж понравилось с Доусеном обниматься — да и кому такая наглость понравиться может? — но взялось же откуда-то разочарование и чувство странной пустоты.

— А как же? — удивился Джерк, сдвигая свою диковинную шляпу далеко на затылок. Кстати, к встрече он подготовился, принарядился. Поверх рубашки, по-прежнему расстёгнутой едва не до пупа, нацепил варварски великолепную куртку, щедро украшенную бахромой, вышивкой, вроде бы костяными бусинами и почему-то полосатыми иглами. — Сказал же: после завтрака появлюсь, лошадку вам подгоню хорошую, кататься поедем.

— Так это вы сказали, не я, — холодно напомнила Тиль, сообразив, наконец, под каким небом находится.

— И что ж? Вы ж всё едино куда-то собрались. Вместе и прогуляемся.

— Никуда ехать я и не думала, с чего вы взяли такое? — возмутилась Тильда. Нахал покивал согласно, ухмыляясь во весь рот. — То есть я просто хотела… Почему вы раньше не сказали? И давно вы здесь… стоите?

— Да уж порядком, — гоготнул Доусен. — Шикарное, скажу я вам, зрелище, особенно когда седло прилаживали! Ну давайте, валяйте. Как там у вас положено? Надуйтесь индюшкой и велите проваливать.

— И велю! — заявила Арьере, с трудом сдерживая совсем уж неуместный, непонятно откуда взявшийся смех.

— Легко, — согласился Джерк. — А, может, лучше прокатимся?

И улыбнулся, подмигнув — не взрослый мужчина, а настоящий мальчишка, подбивающий с кухни пирог стащить или на дерево залезть. В этой его манере большие пальцы за ремень засовывать, тоже что-то очень мальчишеское было. Даже нелепая куртка выглядела залихватски.

— Да Ночь с вами, — сдалась Тильда. — Проводите меня до Арьергерда?

— Запросто! — колонист прикрыл дверь денника, вежливо руку подал. — Доставим в лучшем виде. Только чего ж вы в той дыре позабыли?

— Честно говоря, и сама толком не знаю. Наверное, мне нужно найти женщину, её Мика зовут или как-то похоже.

— Старуха Мика, что ль? Та, что самогон варит?

Джерк придержал стремя, помог Тиль взгромоздиться на коротконогую, мохнатую кобылку. Лошадка выглядела странно: слишком коренастая, горбоносая, рыжая, как лисица — точно в масть конюху — с большим белым пятном на боку, но на удивление симпатичная.

— Про самогон мне не говорили.

— А кто ж скажет? У вас-то тут такое пойло подают, точь-в-точь моча ослиная. Прошу прощения, мэм, — Доусен двумя пальцами коснулся полей шляпы и легко, словно это ему никаких усилий не стоило, прямо с земли, стременами не пользуясь, махнул в седло невероятно крупного, чем-то на быка смахивающего, жеребца. — Старуха ж отраву гонит — с глотка забирает, что твой огонь.

— Так вы пьяница, — догадалась Арьере.

— А то как же? — не стал спорить нахал, сноровисто поводья разбирая. — Ну, Небо с нами!

И свистнул так, что куры, роющиеся рядом с садовой оградой, порскнули в разные стороны, заполошно хлопая крыльями. Ну а Тиль едва из седла не вывалилась, хорошо хоть лошадка с места тронулась плавно, покачивая боками, как лодка.

* * *

Всё-таки любила Арьере деревню. Меньше города, конечно, но любила. Жить тут постоянно она вряд ли сумела бы, но хорошо вот так порой выбраться. Солнышко ласково припекает, но не жалит, поля только подёрнулись трогательной зеленоватой дымкой, ласточки суетливо чертят почти прозрачное небо. Лошади шлёпают по не успевшей подсохнуть глине, украшая подол амазонки веером грязных брызг. Красота!

— И как это вам на ум взбрело таким заняться? — ни к селу ни к городу спросил Доусен, до этого ехавший себе, намурлыкивая под нос что-то вполне музыкальное и лихо щурясь на дали. — Доктор по призракам! Придёт же в голову.

— Да в общем-то, это не в мою голову пришло, — наверное, от неожиданности призналась Тиль. — Дело в том, что… Родители у меня погибли в катастрофе, а я стала машин бояться. Карт это и придумал, мол, если я сама начну управлять спиритами, которые управляют аппаратами… — Арьере хмыкнула, а потом и рассмеялась, сама не очень понимая чему. — Короче говоря, вышло по его. Машин я бояться перестала, зато увлеклась механо-психологией.