Рай на земле - Яна Темиз

– Ого! Не многовато ли? По закону полиции положено помогать бесплатно, ты не в курсе? Быстро говори, кого ты видел, и можешь быть свободен. С полицией мы сами все уладим.

– Так я же не знаю… ну в смысле – как звать. Показать могу… или вот тетенька… вы его сегодня сами видели, я поэтому и вспомнил… на пляже-то, когда с полицейским, помните, тетенька? Вы еще меня прогнали…

– Послушай, говори яснее! – раздраженно сказала девица, которой, как Юсуф и рассчитывал, не очень понравилось называться «тетенькой». Ничего, пусть позлится, быстрее отвяжется. – На пляже было полно народу.

– А вот и не полно! Он в той компании был, к которой вы подошли.

Дилек попыталась вспомнить. Действительно, какие-то люди толпились около Веры, одна неприятная полная женщина… и, кажется, двое мужчин. Она-то смотрела только на одного из них – неужели опять он?! А если нет – как она вспомнит другого?!

– Который из них, показать сможешь? – пусть мальчишка сам показывает, так надежнее.

– Да чего показывать-то? Тот, который в панаме такой белой, дурацкой!

Тот, кто интересовал Дилек, был без всякой панамы. А второй… да, пожалуй, что-то вроде кепки вспоминалось.

– Я не знаю, кто он такой, не пригляделась, – призналась она Латифу, когда мальчишка был благополучно выпровожен из отеля. – Но его легко найти: он с ними общался, с этими русскими. С Аллой, к которой сегодня муж приезжает, и с Верой. Я спрошу или пусть лучше полиция?

– А вам не кажется, что полиции тут пока делать нечего? – поморщился Латиф. – Он же ничего особенного не видел, этот мальчишка! Кто-то, видите ли, купался. Детский лепет!

– Но он предлагал Мурату его шантажировать, я сама слышала! Я уволю этого Мурата, от него одни неприятности!

– Ну-ну, не такие уж неприятности, все не так страшно! Мало ли что ему мальчишка предлагал. Надо просто найти этого туриста и предупредить на всякий случай – а то еще испугается, слухи пойдут, полиция опять же… вы, госпожа Дилек, выясните его данные, только поаккуратней. Я с ним сам поговорю. По-моему, так будет лучше.

– Да, Латиф-бей, я все выясню.

Чуть позже, оглядев ужинавших клиентов, она безо всяких расспросов обнаружила нужного ей человека, бывшего, разумеется, уже без своей кепки, и сообщила о нем Латифу.

А еще позже на другом конце города, куда, как правило, не забредают даже самые любопытные и неутомимые туристы, в баре «Русалка», маленький Юсуф был на верху блаженства. Он сидел рядом с самым главным, по его представлениям, авторитетом и рассказывал ему о том, что видел.

И на этот раз его описание было совсем другим.

22

Задворки Антальи похожи на задворки всех турецких городов, но он этого не знал, поскольку не бывал нигде, кроме этой самой Антальи. Как поехал несколько лет назад в этот туристический рай, так и продолжал по инерции приезжать сюда. Ему казалось, что он знает город, он много гулял, исходил его вдоль и поперек, но, видимо, он ходил в каких-то других направлениях.

Эта окраина неприятно поражала. Даже из окна такси она выглядела непрезентабельно, совсем не так, как узкие старинные улочки, сохранившиеся кое-где в центре, или не слишком высокие, но вполне современные дома с чистенькими, ухоженными дворами и разлинованными местами для парковки. В таких обитал средний класс – врачи, учителя, государственные чиновники невысокого ранга, инженеры, не попавшие в обойму крупных компаний, но изредка забредавшие в эти места российские туристы завистливо вздыхали и полагали, что живут здесь благополучные богатые. Которые если и плачут, то не от того, что им страшно отпустить ребенка за хлебом, или что в подъезд можно войти, лишь заткнув нос, но широко раскрыв глаза, чтобы не наткнуться на что-нибудь нежелательное, вроде пьяного бомжа, и не оттого, что денег катастрофически не хватает, а ребенку нужна зимняя обувь, и вообще, проблем столько, что проще не думать о них, чем решать. Нет, за этими дверьми из толстого (и чистого!) стекла, с коваными фигурными решетками и всегда исправными домофонами плачут из-за чего-то другого, нам недоступного.

По серьезным поводам плачут: из-за любви, к примеру!

На самом деле, это было вовсе не богатство, даже не подступы к нему. Богатство пряталось в тихих оазисах вилл, куда пешком не доберешься, или в фешенебельных районах новостроек, где престижно было держать квартиру для редких наездов в Анталью из Стамбула или Анкары. Однако в таких тонкостях российские туристы не разбирались, и незатоптанные газоны, сверкающие чистотой дорожки, машины и двери подъездов, яркие пластмассовые детские горки и домики казались чем-то запредельным, чего у нас, конечно, нет, никогда не будет и быть не может.

По определению. Мы не такие, и для нас пить утренний кофе на чистом, прибранном балконе, как часто делают местные жители, такая же нелепость, как пить его… ну, скажем, в Янтарной комнате. И проще всего объяснить это богатством. И ещё климатом.

Тот район, куда привез его подозрительно поглядывающий таксист, порадовал бы любого соотечественника: оказывается, у нас-то не так уж и плохо, и у них тут не везде рай, вот вам, пожалуйста, Петербург Достоевского, трущобы и дети подземелья – правда, не бледные от чахотки, а не то загорелые, не то просто грязные, играющие или сидящие в пыли и приятно напоминающие цыганят-попрошаек с площади трех вокзалов.

Незаметно куда-то исчезла вся зелень, нигде не торчало ни деревца, улочки сузились и искривились, домишки стояли почти вплотную друг к другу, многие из них были то ли недостроенными, то ли уже развалившимися, уютные кафе и бары сменились какими-то навесами, под которыми сидели только мрачного вида мужчины. Видимо, им не было нужды улыбаться туристам, а их собственная жизнь к улыбкам не располагала. Они почти не разговаривали, пили чай из маленьких фигурных стаканчиков, много курили, читали газеты, смотрели по сторонам.

Таксист притормозил возле одного из таких кафе, и его завсегдатаи молча и не выказывая ни малейшей заинтересованности уставились на них. Он что-то спросил, судя по всему, как проехать к нужному бару, и в голосе его было нескрываемое презрение человека, ничего не знающего и не желающего знать о подобных местах. Его можно было понять: посадил приличного иностранного туриста возле пятизвездочного отеля – и где оказался в результате?!

После многословных и, похоже, противоречивых указаний, охотно данных почти всеми оторвавшимися от чая и газет мрачными мужчинами, пришлось разворачиваться и возвращаться. Таксист что-то недовольно проворчал, сделавшись внезапно поразительно похожим на всех этих смуглых до черноты и до черноты же мрачных типов.

Как и его пассажира, его одолевали собственные, весьма серьезные мысли, поэтому проделавшей тот же маневр темной машины он не заметил.

«Их бы всех в наше метро! То-то бы милиция порадовалась! Выбирай любого – не то Бен Ладен, не то чеченский командир! Перевыполнили бы план по террористам! И таксист этот такой же!» – беспечно думал между тем пассажир и краем глаза взглянул на счетчик. Все-таки такси здесь безумно дорогие! И ведь ничего не скажешь, все по закону, а сколько он кружил по городу – никому неизвестно.