Рай на земле - Яна Темиз

– Лид, ну какая разница?! – возмущенно ответил Олег. – Есть же какие-то инстанции… посольство там или страховая фирма, я не знаю! С чего это она тебя вдруг заинтересовала?

– Так, – неопределенно пожала плечами она и тут же почувствовала забытую боль. – Просто так вот живешь, живешь, ни о чем таком не думаешь – и вдруг раз… на ее месте кто угодно мог оказаться, разве нет?

– Кто угодно, как видишь, не оказался! Значит, судьба… и вообще, Лид, ну что ты вдруг? Нашла о чем переживать! Нет, я все понимаю, неприятно, конечно, но мы все-таки отдыхать приехали, правильно? Хочешь, сходим куда-нибудь? – и он машинально потянулся за телефоном.

– А что та женщина сказала полиции, ты не знаешь?

– Лид, я понятия не имею! Я не прислушивался, да она, по-моему, и не говорила ничего особенного… при нас во всяком случае. Кажется, она видела эту женщину – вот и все. Не понимаю, почему это тебя так заинтересовало, ты же врач, а не скучающая домохозяйка! Да, мама, я слушаю, – заговорил он после прервавшего его недовольную речь звонка. – Хорошо… все в порядке… да, жарковато, у Лиды все плечи обгорели… а что поделаешь? Нет, мам, пока нет… я знаю… Лида завтра на экскурсию едет… нет, в Аспендос… я там уже два раза был… вот как раз и займусь… а ты как?

Нет, ну почему надо докладывать ей про мои плечи, про мою поездку, про все мои дела?! Или он просто интуитивно чувствует, чем порадовать матушку? Ей теперь на полдня разговоров, какая я дура, что плечи сожгла! И что он со мной не едет, ей тоже приятно… чем это он, интересно, займется?!

Лидия Дмитриевна уже приготовилась задать этот вопрос, когда в номере зазвонил телефон. Она даже вздрогнула от неожиданности, хотя ее московская жизнь была переполнена телефонными звонками. Но здесь? Только сейчас она осознала, как спокойно и беззаботно было жить эти несколько дней – без звонков. Свой мобильный она выключила в самолете и с тех пор не включала – зачем? Имеет человек право отдохнуть или нет?

– Кто бы это мог быть? Алло, – удивленно ответил Олег. – Yes… yes… who are you? O’key, no problem.

– Кто это? – обеспокоено спросила она, едва муж повесил трубку.

– Ничего интересного… местные какие-то, с ресепшн. Спрашивают, до какого числа у нас номер, что-то они там не записали. Пойду паспорт им покажу, они просили.

– Зачем им твой паспорт?!

– Я же говорю: не записали, или потеряли, или не так записали, я не понял. Турция, она и есть Турция, что ты хочешь? Не мог же я им по телефону диктовать… у них инглиш тот еще! Сейчас я вернусь…

21

– Неприятностей захотелось, да? – продолжала Дилек, затащив мальчишку в свой кабинет. – Ну-ка быстро выкладывай все, что знаешь: и про немку, и про Мурата. А то я тебе устрою, мало не покажется. У нас тут целый день полиция ходит, с тобой за пять минут разберутся. Из своего района носа не высунешь.

– Да вы что, тетенька? Да зачем полиция? Что я сделал-то? – попытал счастья Юсуф, всхлипнув для убедительности.

– Что это у нас здесь, госпожа Дилек? – раздался властный голос от порога, и Юсуф понял, что выкрутиться не удастся.

Управляющего отелем он знал в лицо, как знал почти всех от управляющих до мусорщиков на этом километре побережья, но лично с ним никогда не сталкивался. Такие люди сами за бубликами не бегают, по кабинетам сидят, деньги на туристах делают. Как именно они их делают, Юсуф не имел ни малейшего представления, но ему нравилось так думать: вот, сидят где-то люди – и делают деньги. Просто так и делают, типа как фальшивомонетчики. Только деньги настоящие и никакого риска. Им не надо бегать куда-то за этими деньгами, не надо уговаривать богатеньких лохов отдать им эти деньги за какой-нибудь товар, не надо париться в булочной или заманивать прохожих в ресторан, – они просто сидят с важными лицами и делают деньги, оставаясь при этом чистенькими и беззаботными.

Когда-нибудь и он, Юсуф, хотел бы попасть в ряды этих – делающих деньги. Вон хозяин Мурата: сидит себе каждый вечер в «Русалке», которую местные давным-давно переименовали в «Морскую девку», тому кивнет, этому мигнет, а денежки к нему так и текут.

И этот тип такой же. Может, и покруче: полиции не боится.

– Что за проблема? Опять по отелю шнырял?

– Почему опять, дяденька? Я в первый раз! Я так зашел, посмотреть, а потом выход не мог найти, заблудился тут у вас, – заныл Юсуф, так и так прикидывая, что ему делать дальше.

Мурата и хозяина сдавать нельзя – это ясно.

Случись что – его из-под земли достанут: он ведь сам заявил Мурату, что может и в легавку пойти. Но это он так сказал, для понта, чтобы знали, а на самом деле… на самом деле – нет уж! Пусть и не все, но кое-что об этой жизни он знал, это точно.

Можно, в принципе, сдать туриста.

Эти чистоплюи его, конечно, сразу в полицию отволокут, и тогда подоить его не удастся. А ему-то, Юсуфу, что за дело? Он хозяину намекнет: так, мол, и так, было такое выгодное дельце, только вот не выгорело, потому что Мурат ваш придурок и мне не поверил, а пока он тянул, легавые и сами туриста того замели. Так что денежки ваши плакали, а виноват не я, шустрый и ловкий, а недоумок Мурат. С того туриста несколько тысяч зеленых срубить – раз плюнуть было, а вот не вышло.

– Посмотреть зашел? – не предвещающим ничего хорошего тоном уточнил управляющий.

– Да нет, Латиф-бей, тут дело посерьезней, – вмешалась девица. – Давай-ка выкладывай все, что знаешь. Быстро.

– А чего? Чего я такого знаю-то? – тянул время Юсуф. Можно ведь и ничего не говорить – кто докажет, что он что-то хотел сказать Мурату? Не Мурат же, правильно?

А можно и… нет, не почти все – все он знает о жизни! Вот и ход ловкий придумал! Чуток еще поломаюсь для приличия, раз уж начал – и привет! Волки сыты и овцы целы – так, что ли?

– Этот юноша решил вымогательством заняться, – сообщила противная девица. – Говорил, между прочим, что чуть ли не убийцу видел, так ведь? И предлагал кое-кому на этом заработать.

– А чего… ну видел я этого мужика, и что? Сразу в полицию, что ли, бежать? Вон и вы меня полицией стращать стали… а Мурат, он свой все-таки… мы в одном районе живем… ну я ему и сказал. Пусть бы он… а про того мужика я сперва и думать забыл, потому и не сказал…

– Кого и где ты видел? – Латиф не стал дожидаться конца нытья. – Давай быстро и толково.

– Ну того, который немку эту… я за ней следил, я, кстати, и полиции сказал, кто она и откуда… а в тот вечер за ней этот пошел. Он потом вылез, а ее я не стал дожидаться, потому что стемнело уже, а в темноте фиг чего увидишь. А потом я забыл про него, честно!

– Кто это был, узнать можешь?

– А как же, дяденька… о том и речь… только я прям не знаю…

– Так знаешь или не знаешь?

Вот черт, и не поиграешь с ним! Жесткий мужик, девица, может, и денег бы дала, а этот…

– А он даром не скажет, – подала голос она, – он у Мурата сто евро просил.