Особый прием Гурова - Алексей Макеев

Никитин силой поднял его с пола, посадил обратно на стул, почти влил в него воду, а когда старик немного успокоился, тряхнув его за плечи, требовательно спросил, глядя прямо в глаза:

– Что тогда произошло?

– Так когда Ниночка вниз упала, тубарет тот не стоял, он на боку лежал.

– Ну и что?

– А то, – заорал старик, – что он им еще от Антонины достался! А у той вся мебель дубовая была! Мне ли ее не знать! Да в этом тубарете весу больше, чем в Ниночке и Женьке, вместе взятых было! Да Ниночка его с места сдвинуть не смогла бы! Она же хрупкая, словно куколка, была! Не мог он сам собой упасть!

– Если только его ножку предварительно кто-то не сломал, – пробормотал Володя.

– Вот и я о том же! И потом, когда мы с Валеркой на балкон выходили, там уже другой тубарет стоял! Тоже коричневый, но по форме и цвету другой. Прежний был масляной краской выкрашен, и углы у него были завалены – сам же стесывал, чтобы Женька об них себе синяки не набивал, а у нового углы были острые, и блестел он, потому как нитрокраской крашенный! Подменил, значит, Сашка тубарет!

Если бы сейчас Евгений сказал что-то вроде: «Я же говорил», то у Володи началась бы истерика, но тот, к счастью, промолчал, поэтому Никитин только вежливо поблагодарил старика за помощь и пообещал, что они обязательно во всем разберутся.

– Дядя Родя! Передай тете Нюре привет от меня и скажи, что я обязательно зайду в гости, – попрощался со стариком Евгений.

От такой его наглости, а самое главное, полнейшего самообладания, которого у самого Никитина оставалось только две капли на самом донышке, Володя чуть не взвыл. Он проводил старика до двери и, открыв ее, увидел, что рядом с Костей стоит немолодой, седой, серьезный, спортивного вида мужчина с бородкой и обветренным лицом, в костюме и даже при галстуке.

– Костя, распорядись, пожалуйста, чтобы Родиона Кузьмича отвезли домой.

– Сделаем, – ответил ему Константин и пояснил: – Вот этот гражданин тебя дожидается. Говорит, что у него очень срочное дело.

– Меня зовут Валерий Леонидович Самойлов, – представился мужчина.

– Это брат моей мамы, – раздался из допросной голос Евгения.

– Да, я его дядя. И я вас очень прошу разрешить мне задать племяннику только один вопрос.

– А почему вы решили, что он находится здесь? – удивился Володя.

– Господин капитан! Город у нас небольшой, поэтому майора Панкратова, который к тому же является племянником нашего генерала, и заведующего криминалистической лабораторией господина Никифорова в лицо знают очень многие. Так что, когда вы увезли Евгения, всем стало понятно, что не на пикник, о чем мне соседки, едва увидев, и сообщили. Я быстро привел себя в порядок и прибыл сюда.

«Хуже, чем есть, уже не будет! – подумал Никитин. – Дело я провалил с треском, так что семь бед – один ответ!», и вслух сказал:

– Прошу! Входите!

Мужчина прошел и сел на то место, откуда только что встал Родион Кузьмич.

– Что ты так рано вернулся, дядя Лера? – удивленно спросил Евгений таким тоном, словно он был здесь хозяином положения – хотя на самом деле, и по большому счету, все именно так и было.

– Да вот услышал, что тут произошло, и срочно сорвался, – объяснил Самойлов и спросил: – Скажи мне честно, это ты сделал? Я говорю о происшествии на стройке!

– Дядя Лера! Я тебе когда-нибудь врал? – спросил, в свою очередь, Евгений, глядя тому прямо в глаза. – Вот и впредь не собираюсь. Я этого не делал!

– Я так и думал, – твердо проговорил Самойлов.

– Что же вы так срочно сорвались, если были уверены в том, что ваш племянник непричастен к этому происшествию? – поинтересовался Володя.

– А разве менты когда-нибудь стремились досконально разобраться в ситуации? Им ведь самое главное – дело закрыть и галочку поставить! Вот они и хватают первого, в лучшем случае, подозреваемого, в худшем – первого встречного-поперечного, на все остальное им наплевать, – объяснил Валерий Леонидович.

– Милиции давно уже нет, – поправил его Никитин. – Теперь есть полиция.

– Значит, не менты, а понты! – хладнокровно заметил тот и спросил: – Так за что задержан мой племянник?

– Он подозревается в организации убийства Василия Ивановича Королева и своего отца.

– Небольшое уточнение: Багров ему не отец, – ответил Самойлов.

– Что?! – не сдержавшись, воскликнул Володя. – Как это не отец?

– Дядя Лера! Ты уверен, что сейчас подходящее время и место пускаться в такие подробности? – поинтересовался Евгений, и в его голосе прозвучало столько металла, что на танковую дивизию хватило бы.

– И место, и время самые подходящие, – отрезал тот.

– Ну, как знаешь! – пожал плечами Евгений и, закурив, стал смотреть в сторону.

– Так вот! Мать Нину за Багрова уже беременной выдала, и он об этом знал – сам же в родню напросился.

– А поподробнее можно? – попросил Никитин.

– Ну, рассказывай уж все! Выноси на суд широкой общественности наши семейные тайны! – буркнул Евгений, и Самойлов, мельком глянув на него, действительно стал рассказывать:

– Мой отец был ректором нашего университета, а это единственное высшее учебное заведение в области. Он был мягким и добрым человеком, жил весь в своей науке и ни во что больше не вникал, а мамаша, наоборот, сильная и властная женщина, но при этом очень недалекая. Официально она нигде не работала и занималась домом, но фактически университетом руководила именно она. Решала, кого кем назначить, и все в этом духе. А что бывает, когда кухарка начинает управлять государством, мы уже проходили. Иногда мне казалось, что ее зовут «Да, дорогая», потому что на все, что она говорила, отец отвечал именно так. К счастью, я пошел характером не в него, а в своего деда с отцовской стороны, человека крутого и жесткого, а вот Нина, к сожалению, – да. Я и геологом решил стать, чтобы из семьи вырваться, потому что скандалили мы с мамашей постоянно. А когда в университете учился, спортом увлекся, чтобы поменьше дома бывать. Вот там я со Славой и познакомился – он на физкультурном факультете учился и занимался всем, чем только можно: и бокс, и борьба, и карате. Тело – как литое! Высокий, красивый, сильный, жесткий, дерзкий! Лидер по натуре! Не Эйнштейн, но и не дурак! Девки за ним только что табуном не ходили! Вот бывают люди, на которых только глянешь, и сразу видишь, что перед тобой зверь, что-то наподобие дремлющего льва или тигра. Он вроде и не угрожает тебе ничем, а ты понимаешь, что его лучше не трогать. Так вот Славка был именно таким! Судьба у него была нелегкая, но это я уже потом узнал. Он из области, его мать после того, как от нее муж ушел, запила вмертвую, и ее родительских прав лишили, а Славку в детдом отдали. Там еще младший брат был, так его ей оставили потому, что она клялась, что завяжет, и все такое. А директор детдома был неглупый человек, и всяких спортивных секций там было полно – это он ребят от улицы отвлекал. Вот там-то Славка и начал спортом заниматься, достиг кое-чего и поступил в университет, в общежитии жил. Ну, в лицо мы с ним друг друга знали – вместе же тренировались, но знакомы не были. И вот раз после тренировки шли мы с ним вместе к остановке, так, перебрасывались словами, и все. А я в то время встречался с одной девчонкой, которая ради меня своего парня бросила. Вот он-то с друзьями нам навстречу и вышел, да с прутьями металлическими. Они тогда сказали Славке: ты иди, мол, нам только он нужен.