Особый прием Гурова - Алексей Макеев

– А то, что предупрежденный ментами Соснин вколол ему не обезболивающее, а лошадиную дозу снотворного, и, когда тот заснул, позвонил человеку, который держал его за горло.

– Не удивлюсь, если это окажется Королев, – вздохнул Никитин.

– Ну, вот видите, вы уже сами начали кое в чем разбираться. В поликлинику на «Скорой помощи» в белых халатах приехали четыре человека и забрали Славку. Но повезли они его не в больницу, не в СИЗО, не в горуправление, а в Гаражи – есть у нас тут такое место, сплошь гаражами застроенное. Будь генерал в городе, они бы себе такого не позволили, но тот был в командировке в Москве, и руки у них оказалось временно развязаны. Им было плевать на закон и все прочее – им нужны были только эти деньги и, как вы понимаете, совсем не для того, чтобы вернуть их государству. Его связали, сковали наручниками, но допрашивать спящего без толку, поэтому они его там оставили. И тогда один из них, мой бывший одноклассник, человек недалекий, но очень жадный, опасаясь, что при дележе добычи его могут кинуть, прибежал ко мне.

– К вам? Почему?

– Дело в том, что я и тогда, и сейчас очень много работаю за границей. А там всяких технических прибамбасов полным-полно. Ну а какой мужчина удержится и не купит себе чего-нибудь? Вот он и попросил меня, чтобы я дал ему микрофон и записывающее устройство. Штучки эти тогда были очень недешевые, а он ведь и сломать их мог, так что я, вполне естественно, поинтересовался, зачем они ему нужны, и потихоньку вытянул из него все, что он знал, – я же говорил, что он был очень недалекий, но вот номер того самого гаража спросить у него побоялся, потому что и его тупость имеет предел. Навесил на него микрофон, установил в его машине записывающее устройство, показал, что и как нужно делать, но предупредил, что микрофон и записывающее устройство должны находиться друг от друга на расстоянии не более двадцати метров.

– То есть сузили круг поисков, – понимающе кивнул Володя.

– Едва он ушел, я начал искать генерала, потому что сам ничего сделать не смог бы. Пока нашел его в Москве, пока все ему объяснил, пока он связался с управлением и дал команду поднять ОМОН.

– Время было упущено?

– Да! Как только поговорил с генералом, я поехал в Гаражи, нашел там машину своего одноклассника и даже гараж, в котором пытали Славку. Потом подъехал ОМОН, начались «маски-шоу», но было уже поздно. Этих четверых повязали и увезли, а я забрал из машины одноклассника кассету.

– И он потом не бросился ее искать? – удивился Никитин.

– Так я же вместе с ней забрал и записывающее устройство, и магнитофон снял, и, вообще, все ценное, что там было.

– То есть он это счел за простое ограбление, – кивнул Володя.

– Славку же отвезли в больницу, и когда я его там увидел, то впервые в жизни испытал ужас – это был кровоточащий кусок мяса. К сожалению, сделать уже ничего было нельзя. Он умер той же ночью, не приходя в сознание.

– Странно, что они забили его до смерти – им же нужна была информация, – задумчиво произнес Володя.

– Господин капитан, вы занимались спортом? – неожиданно спросил Самойлов.

– Немного.

– А вот Слава занимался всерьез! А это невозможно без хорошего знания анатомии. Вот здесь, – показал он на свою голову, – у человека очень тонкая кость, и сильный удар туда может быть смертельным. От него-то, как потом выяснили в больнице, он и умер. Вы послушайте вот эту запись, и сами все поймете. – Самойлов достал из внутреннего кармана пиджака диск и положил его на стол.

– Я потом послушаю, – пообещал Никитин, – а вы сейчас в двух словах объясните, в чем дело.

– В том, что Королев пригрозил Славе, что, если он не расколется, они привезут туда же Нину с Женькой и будут насиловать их по очереди у него на глазах.

– Откуда же он узнал о связи Славы и Нины, если они ее не афишировали? – спросил Володя, но, встретив насмешливый взгляд Самойлова, предпочел вернуться к прежней теме: – Это была реальная угроза? Слава действительно мог в это поверить?

– Дело не в том, во что Слава мог поверить, а во что – нет, а в том, мог ли Королев осуществить эту угрозу. Так вот мог! Просто вы не знаете, какая репутация была у него в городе до тех пор, пока он не выбился в мэры. Это потом, дав людям хлеба и зрелищ, он стал для них иконой – народу ведь, в сущности, так немного надо.

– Значит, Слава сам подставился под этот удар, – понял Никитин.

– А разве я вам не говорил, что он за Нину умер бы не задумываясь? – напомнил ему Самойлов и продолжил: – Я похоронил Славу и оставил рядом с ним место для Нины. Он не раз меня об этом просил, потому что знал, какую жизнь ведет и что с ним все может случиться. Только я никак не предполагал, что ему придется ждать ее так недолго – ее убили через два месяца. Вот они так рядом и лежат. Я им обоим одинаковые памятники поставил! Белые, мраморные! А теперь, когда нет больше необходимости хранить тайну Женькиного рождения, можно и общую ограду поставить, чтобы они хоть там навсегда вместе были, если уж здесь не получилось.

– Нина знала о смерти Славы?

– Нет, у меня не повернулся язык сказать ей об этом, я намекнул, что у него большие неприятности и он вынужден скрываться.

– А она знала, чем он занимается?

– Даже не догадывалась. Она жила в своем мире, где были любимый сын, любимый человек и любимый брат. Так что ее Славочка и Фартовый были для нее два совершенно разных человека. Да и об их связи никто ничего не знал. Ну, во всяком случае, до тех пор, пока она не забеременела, – тут-то Сашка все и понял!

– А деньги?

– Их потом долго искали все, кому ни лень, но так и не нашли.

– Скажите, вы тоже подозреваете, что гибель вашей сестры – это дело рук Багрова? – спросил Никитин.

– Что значит тоже? – уточнил Валерий Леонидович.

– Ну, как мне здесь рассказал сосед Багровых, ваш племянник утверждал это еще во время гибели матери, а потом и сам Родион Кузьмич пришел к такому же выводу.

– Лучше поздно, чем никогда, – заметил Самойлов. – Я-то это сразу понял.

– Но ведь Багров страшно рисковал, – возразил Володя. – Стоило Королеву подняться наверх и увидеть упавший табурет со сломанной ножкой…

– Господин капитан! Вы чужой человек в этом городе и ничего не знаете, – перебил его Валерий Леонидович. – Любовница, потом жена, а ныне вдова Багрова – племянница жены Королева.

– Значит, это бы спланированное убийство? – воскликнул Никитин.

– Ну, вот вы и сами все поняли. Даже мамаша, у которой Багров в любимчиках ходил и которая на все его фокусы глаза закрывала, заподозрила неладное. Она пошла к Королеву, потому что он же на место выезжал – их, всех четверых, тогда и в званиях, и в должностях понизили. А он ее заверил, что это был чистейшей воды несчастный случай, и лучше ей эту историю не ворошить, не портить репутацию достойному человеку, который грех ее дочери покрыл, и мальчишка теперь носит его фамилию, а не покойного бандита по кличке Фартовый. А сказать об этом Королеву мог только Сашка, потому что тайну Женькиного рождения знали только в нашей семье и сам Багров.